Александр Шаргородский - Пардон
ПОСТОЯЛЕЦ. В каком смысле?
ЖЕНА. Живу и работаю. Вы спросите любого члена нашего коллектива, — кто откликается на любое горе и на любую радость, у кого на протяжении двадцати лет дебет с кредитом всегда сходится… Спросите — и вам скажут…
ПОСТОЯЛЕЦ. Что мне скажут?
ЖЕНА. А вы спросие: — Активная общественница. Дружинник. Раз в неделю — обязательно на посту. Борюсь с пьянством, с хулиганством. Особенно ненавижу спекулянтов! И они знают — пощады от меня не жди!.. А какая я мать?!
ПОСТОЯЛЕЦ. Что?
ЖЕНА. Мать!
ПОСТОЯЛЕЦ. Что «мать»?
ЖЕНА. Я — мать.
ПОСТОЯЛЕЦ. А-а… Это интересно.
ЖЕНА. Мать и жена… и… труженица. Бывает, сидишь в своей бухгалтерии и думаешь, как они там без меня? А другой раз дома сидишь, да вдруг как заколыхнет… Как они там, без меня, в бухгалтерии? Последнее время занимаюсь наставничеством… Душа за молодняк болеет… Я думаю, что все это вам должно пригодиться…
ПОСТОЯЛЕЦ. Мне? Вряд ли…
ЖЕНА. А вы не торопитесь… Я ведь еще и запевала… Может, это для вас имеет значение?
ПОСТОЯЛЕЦ. З-запевала? Конечно… Но давайте это перенесем на завтра.
ЖЕНА. Извините. Я ведь только радостью хотела поделиться. Доброй вам ночи. (Выходит и садится за столом в большой комнате. Сидит… Тишина).
(Скрипит дверь — входит муж… Садится. Молчит. Хлебает холодный чай… Входит Бабушка… Зевнула… Налила чай…Все молчат. Часы бьют полночь. Пауза).
МУЖ. Что, мама, Аристофан спать мешает?..
БАБУШКА. Не заснуть… (Отпивает холодный чай).
(Пауза).
МУЖ. Мама, включите самовар. (Бабушка включает).
Ну, что он вам сказал, мама?..
БАБУШКА. Кто?
МУЖ. Аристофан.
БАБУШКА. То же самое, что и вам, Жорж!
ЖЕНА. О чем вы?
МУЖ. Кстати, а тебе что он сказал?
БАБУШКА. Право, Жорж…
МУЖ. Pardon (Пауза). Я только не могу понять — чего мы боимся?!! Ведь мы — честные люди… А?!!
(Пауза).
Хорошо. Давайте будем откровенны. Жизнь прожита большая и вами, мама, и нами. Возможно, и было что-то такое… Давайте напряжем память… Может быть, вспомним.
БАБУШКА. Давайте…
(Все напрягают память).
ЖЕНА. Нет!
МУЖ. Нет!
БАБУШКА. Нет!
МУЖ. Так что нам бояться? А?!!
(Пауза. Молчание. Появляется Дочь).
ДОЧЬ. Привет! Почему вы не спите?
МУЖ. Тебя ждем!
БАБУШКА. Заждались просто.
ЖЕНА. Я прямо не могла уснуть.
МУЖ. На маме лица нету…
ДОЧЬ. Я иногда и к утру прихожу. И вы, между прочим, спокойно спите… А сейчас… Ну-ка, выкладывайте, что случилось?!
МУЖ. Да ничего не случилось!.. А?..
МАМА. Разве что-нибудь случилось?
БАБУШКА. Non, non! Ничего не случилось…
ДОЧЬ. Только не врать! Я все вижу.
МУЖ. Волнения в Эфиопии…
ДОЧЬ (грозно взглянув). Что?!
МУЖ. Этот тип пишет на нас фельетон. Мы только не можем понять, за что?!
ДОЧЬ. Ах, он все-таки пишет! Ну, я ему сейчас покажу! (бежит к двери Постояльца).
БАБУШКА. Mon diex! В кого она?
МУЖ. Только без самосуда!
(Но дочь уже ворвалась в комнату Постояльца).
ДОЧЬ. Вы еще не спите?!
ПОСТОЯЛЕЦ (краснея). Дина?! Вы?! (быстро прячет за спину бумаги).
ДОЧЬ. Что это вы там прячете, покажите!
ПОСТОЯЛЕЦ. Еще рано… Это только черновик.
ДОЧЬ. Давайте черновик!
(Пытается выхватить бумаги, но Постоялец не дает. Возня. Шум).
ПОСТОЯЛЕЦ. Дина, что вы делаете?
(Врываются Бабушка, Муж и Жена)
МУЖ. Что происходит? Как ты смеешь врываться ночью к молодому мужчине?!
ДОЧЬ. А если он мне нравится?!
(Постоялец теряет дар речи и оседает на кровать)
БАБУШКА. Quelle honnere! Вся в деда! Тот тоже, бывало…
МУЖ. Мама, прекратите ненужные воспоминания!.. Дина, пойдем! (Постояльцу). Извините нас. Спокойной ночи! (все выходят). Дина, ты сошла с ума. Ты даешь ему дополнительный материал. Это уже будет не просто фельетон, а целая серия: «Они мешают нам жить…» (Пауза). Надо как-то спасать положение…
ЖЕНА. Надо сгладить…
ДОЧЬ. Я сейчас все сделаю! (бросается к двери)
МУЖ (хватает дочь за рукав). Ни с места!
БАБУШКА. Я пойду — заглажу!
МУЖ. Мама, куда вы? (Но Бабушка уже вошла. Постоялец раздевается).
БАБУШКА (с криком выбегает). Жорж, идите вы…
ЖЕНА. Но, может, лучше я?..
Бабушка. Он в неглиже…
(Муж встает и входит в комнату Постояльца).
МУЖ. Спокойной ночи!
ПОСТОЯЛЕЦ. Спокойной ночи.
МУЖ. Я выключаю свет и ухожу.
ПОСТОЯЛЕЦ. Спасибо.
МУЖ. Если вы насчет того черного шара…
ПОСТОЯЛЕЦ. Если можно, давайте о черном шаре завтра…
МУЖ. Почему же завтра — завтра будет поздно… Если бы вы знали состояние дел на кафедре — вы бы все поняли… Конечно же, защита Самсонова была хорошо отрепетированным спектаклем. Да, я хвалил Самсонова, а потом… бросил черный шар. Но ведь все хвалили — и все бросили… Вы, конечно, спросите: «почему?»
ПОСТОЯЛЕЦ (засыпая). П-почему?
МУЖ. Я ждал этого вопроса… Как вы знаете, пока еще, к сожалению, мораль и наука не взаимосвязаны. Да, Самсонов замечательный ученый, но в моральном плане — оставляет желать много лучшего.
ПОСТОЯЛЕЦ (засыпая). Так, так…
МУЖ. Я так и думал, что эта деталь вам неизвестна. Так вот, еще до кандидатской у него было две жены… Я уже не говорю…
ПОСТОЯЛЕЦ. А вы говорите, говорите…
МУЖ. Мне как-то неудобно… Короче, помимо жен, он регулярно встречался с одной студенткой… второкурсницей. Вы понимаете, о чем я говорю?
ПОСТОЯЛЕЦ. Прекрасно…
МУЖ. Так вот этот самый Самсонов перед защитой… …Увел жену завкафедрой.
ПОСТОЯЛЕЦ. Так, так. Ну, и?..
МУЖ. Ну, и, естественно, перечеркнул тем самым свою карьеру ученого… Вы только поймите правильно — завкафедрой нам не просто начальник, но и друг. Вот почему я бросил черный шар. Вы поняли?..
(С кровати раздается легкий храп).
Простите, не разобрал? (Храп гораздо сильнее). Не хочет вникнуть! Не хочет!
(Входит в большую комнату).
БАБУШКА. Ну, как, Жорж?
МУЖ. Уснул…
БАБУШКА. Тогда иду я…
ДОЧЬ. К спящему мужчине?..
БАБУШКА. Увы, мне уже можно… (неслышно входит в комнату Постояльца, берет гитару, садится в кресло и тихо наигрывает и напевает).
БАБУШКА. Гори, гори, моя звезда…
(Постоялец ворочается, кряхтит)…
…Звезда любви, звезда…
ПОСТОЯЛЕЦ. Что… Что случилось?
БАБУШКА… Звезда печали…
ПОСТОЯЛЕЦ. Что такое, что такое?
БАБУШКА. …Ты у меня одна, заветная… Так, молодость вспомнила… — другой не будет никогда…
ПОСТОЯЛЕЦ. Простите, вы не могли бы вспомнить молодость в своей комнате?
БАБУШКА. Увы, там ужасная акустика… Когда-то я пела этот романс на балах. Блистали люстры, эполеты…
Простите, вы когда-нибудь любили?
ПОСТОЯЛЕЦ. Извините, мне завтра сдавать работу.
БАБУШКА. Я почему заговорила о любви… Если вы любили — то поймете и оправдаете… Всю жизнь я люблю искусство, не мыслю себя вне его и где только можно, выступаю с воспоминаниями о великих мастерах театра, музыки и кино…
ПОСТОЯЛЕЦ. Я это знаю…
БАБУШКА. Но превратно… Я хочу, чтобы вы из моих уст услышали, как это было в действительности… Я не лгу, когда говорю, что хорошо знала Вахтангова. Я и впрямь его хорошо знала… но не видела… Но это относится только к Вахтангову. Остальных великих мастеров я видела и неоднократно. И очень много беседовала с ними в самой непринужденной обстановке. Да и какое это имеет значение — я выступаю, я пишу, я пропагандирую, я, если вам угодно, эстетически воспитываю нашу молодежь, еженедельно приобщаю ее к искусству. И что с того, что я кое-кого не знала? Я хочу, чтобы другие знали… Я ведь скоро уйду… Кто им расскажет, если не я? Кто?.. Теперь, я уверена, вы поняли, что все мои мемуары, мои статьи и речи на юбилеях и памятных датах продиктованы безмерной любовью к искусству. Я уверена — вы поняли (раздается легкий храп). Простите, я не расслышала?.. (Храп громче). А-а… Вы, кажется, толстокожий молодой человек (выходит).
МУЖ. Сгладили, мама?
БАБУШКА. Увы, Жорж… Он — толстокожий…
(Пауза. Молчание)
ДОЧЬ. Ну-ка, пустите меня!
ЖЕНА. Подожди, раньше я…
БАБУШКА. Это совершенно бесполезно… Он спит.
ЖЕНА. Я его разбужу.
ДОЧЬ. Тогда одень мое платье.
ЖЕНА. Какое?
ДОЧЬ. С декольте.
МУЖ. Дина!!!
ЖЕНА. Ты что говоришь?
ДОЧЬ. Как хотите… Я в ответственные моменты без него — ни шагу…
