Свора певчих - Даша Игоревна Пар
– Мои дети? – передразнил её Роман.
Тяжело двигаясь, Роман подошёл к буфету, вытащил початую бутылку коньяка и стакан. Плеснув себе пятьдесят грамм, разом выпил. Обернувшись, он увидел, с каким ужасом взирает жена.
– Мои дети… мои ли? Алисия была сама не своя после свадьбы. Я так много работал ради будущего семьи, а она… шмотки, украшения, балы и вечеринки. Ей ни до чего не было дела! Мы едва виделись и тут – беременность! Её поведение, то, как часто она пропадала у «подруг»… – Роман облизнул губы, глядя на детей и скривился. – Как знать, где на самом деле она бывала. И от кого понесла. Мои ли они дети? Я в этом не уверен.
Рене как-то глубоко-глубоко вздохнул, будто сбрасывая с себя тяжёлый груз. Он по-новому взглянул на Романа и увиденное не порадовало парня. Узел развязан, теперь он знает, отчего отец всегда был так холоден с ним.
– Мы похожи на тебя, – прошептала Реми, поддерживая брата.
– Роман, ты же знаешь, Алисия была моей подругой. Если бы всё было так – я бы знала, – в мольбе обратилась к нему Инга, отпуская ребят и медленно подходя к мужу. – За что ты так порочишь память о ней?
– То, какими они выросли, сказало обо всём. Настоящие Беркуты никогда не поставили бы себя превыше чести семьи. Из-за них меня допрашивали сегодня в вороньем гнезде. Из-за этой девчонки сорвали совещание. О, мои соперники рады такому повороту! Последствия не заставят себя ждать!
– Мы уходим, – наконец продышался Рене, оглядываясь на сестру. Заручившись её согласием, он вновь обратился к отцу. – И больше не потревожим твои драгоценные службу, честь и долг. Обставь это как тебе угодно. Но с такими обвинениями мы не можем больше жить под одной крышей. Честь имею!
По-военному щёлкнув ботинками, Рене повёл Реми к выходу, задержавшись только рядом с Ингой, которую порывисто обнял, прошептав:
– Береги Олега. Не стоит ему приезжать. Лучше, если он побудет подальше от семьи, пока всё не уляжется.
Реми кивнула ему идти дальше, сама же обернулась к Роману, ожёгшему её неприязненным взглядом. Парировав аналогичным, она заявила:
– Порочить честь и фамилию – видимо моя специальность. Как, впрочем, и привносить нечто новое. Вы можете гордиться своей не дочерью, Роман Беркут, ведь в этот Новый год в Аллейскую оперу я пойду вместе с цесаревичем и буду петь подле него. Надеюсь, такой поворот успокоит вашу гневливую душу. Впрочем, это неважно, ведь детей своих вы только что безвозвратно утратили.
Глава 21. Внимание Своры
Собирались в спешке. Реми, ещё час назад сроднившаяся с домом, внезапно оказалась бездомной. Это было новое чувство, хоть и знакомое. Один чемодан, один набор вещей. Она почти ничего не забрала, кроме того, с чем пришла в это поместье. Исключение составили подарки близких и пара безделушек, принадлежавших матери.
От слов Романа оставалось двоякое чувство. С одной стороны – облегчение, что, может быть, она не его дочь. Это многое объясняло. Но с другой… они были похожи внешне, а характер Рене и вовсе как уменьшенная копия отцовского. И родители Романа увидели в ней свою внучку. Признали её. Так что может обвинения ложны. Может так их отец сбрасывает с себя ответственность за всё случившееся. Реми не знала.
У входа её поджидала распереживавшаяся Инга. Женщина была сама не своя, стояла столбом, чуть поджав от обиды губы.
– Я пыталась с ним поговорить, но он упёрся как баран и даже слышать ничего не хочет! – извиняюще заговорила она. – Это перешло все границы. Возмутительные обвинения, его действия. Просто немыслимо! Я попытаюсь ещё раз вразумить мужа, может Михаил и Агафья смогут повлиять на своего сына.
– Зачем? – обнимая женщину за плечи, спросила Реми. – Это будет тянуться и тянуться. Мы уже не дети. Справимся сами. Зачем пытаться склеить то, что изначально было разбито?
– Потому что он не ведает, что творит, Реми, – ответила Инга, приглаживая растрепавшиеся волосы девушки. – Потому что его упёртость обернётся страшными сожалениями. Однажды он поймёт, чего лишился, но будет поздно.
– То, что сказал Рене, правда. Я так и не познакомилась с младшим братом, но поддерживаю его решение – Олегу не стоит приезжать в Ролльск. Мы опасаемся, что в ближайшем будущем всё пойдёт наперекосяк.
Инга нахмурилась, не понимая, о чём речь. И Реми в двух словах объяснила свои подозрения, упомянув о люцианитах, на что Инга непритворно ойкнула, машинально прижимая руки к амулету на груди.
– Я слышала о них. Лет двадцать назад ходили разные слухи… о детях, – женщина замялась, отходя в сторонку. – Есть мнение, что Аллейн и Люциан не были любовниками. А были близнецами. Именно их сила открыла небесные двери, чтобы спуститься вниз и спасти наш мир от зла, – встав у окна, Инга задумчиво начертила на мутном стекле два круга. – Это всего лишь вариация правды. В Библии об этом не пишут, рисуя Люциана падшим ангелом, не желавшим считать людей ровней. Но нельзя отрицать, что история пишется руками выживших, а что было на самом деле, нам не дано узнать.
– Что вы хотели сказать о детях? – спросила Реми, вставая рядом. Инга дорисовала символы ангельских печатей, украшавших эрзац любой Библии, как и входы во все Аллейские оперы.
– Близнецы рождаются крайне редко. А двадцать лет назад только на территории Ролльской империи родилось около тридцати пар таких детей. Говорят, во всём мире их было ещё больше. Просто эпидемия какая-то, – голос Инги спустился очень низко. – Многие задаются вопросом, почему это произошло. К чему это приведёт. Спустя десять лет, когда дети проходили через дебют, ожидали чудес. Ожидали, что начнётся новая эпоха сэв. Однако ничего не случилось. Дети не обладают никакими особыми дарами. Кроме удивительно-близких отношений друг с другом.
– Хм, – Реми задумалась над словами Инги. – Как будто кто-то заговорил родителей детей.
– Благословение, – Инга стёрла символы и обернулась к Реми. – Вы первые из того поколения. Возможно, самые первые. И вот позавчера вы полетели. Может то, что грядёт, завязано на вас? Может, так называемая Свора певчих готовится к вашему восхождению?
* * *
Филин самолично встретил их у входа. Его слуги приняли багаж Беркутов, а он отвёл их в небольшую обеденную комнату, приказав накрыть стол на пятерых, – позже должны были подойти братья Сычёвы.
– Спасибо, что приютил. Обещаю, как только со всем этим разберёмся, сразу съедем, – признательно заговорил Рене, хотя по лицу было видно, насколько ему
