Свора певчих - Даша Игоревна Пар
– Раз обжёгшись – подозреваю всех. Никогда не верь полукровкам. Они опаснее людей, – видя, что девушка не понимает, он уточнил: – внешнее сходство обманчиво. Они сами не знают, кем являются.
Вернувшись домой, Реми столкнулась в прихожей с Ингой. Последнее время мачеха совсем сникла, побледнела и казалась больной. Ей было непросто принять факт, что дети сталкиваются со злом. Она понимала, что Рене не ребёнок, он молодой мужчина, обучающийся в Военной академии и уже сражающийся с морликаями, но Реми была как новоприобретённая дочь, о которой женщина всегда мечтала. И то, что жизнь так больно бьёт девочку, было для неё невыносимым.
– Реми, – печально протянула она, прижимая девушку к себе и по-матерински касаясь спутанных волос. – Как же так. Что же за бесконечное наказание! Только отошли от разрывов и тут… Как же страшно ругался Рене! И Романа не было…
Неловкость чужих рук смущала Реми, и девушка вывернулась, создавая дистанцию. Она хотела бы утешить женщину, но не знала как. Инга казалась слепленной из другого теста. Слишком деликатного, женского, не то, что она.
– Я вернулась. Досадное недоразумение улажено. Даже с неожиданными хорошими последствиями. Что могу сказать, жизнь непредсказуема.
– Реми! – с лестницы голос Рене прозвучал радостно, но только радости в нём было чуть.
Узнав, что сестра, прежде чем приехать домой, позавтракала в обществе Константина, он насупился, но в присутствии Инги ничего не сказал. А та была так рада, что Реми общается с цесаревичем, что никак не могла сдержать чувств. И всё благодарила ангелов за то, что вместе со злом, в дом приходит и добро. Крылья Рене, воспарение Реми, близость с императорской семьёй.
Реми еле-еле удалось от неё отвязаться и уединиться в своей комнате, чтобы переодеться, вымыться и просто немного отдохнуть! Разве мало она просит? Зайдя к себе, она с удивлением обнаружила, насколько близкой стала комната матери.
Поначалу поместье воспринималось как дорогая гостиница, элитный отель, временное местопребывания. Казалось, что скоро она вернётся в привычный быт, и вся эта роскошь позабудется. Спустя полтора месяца Реми растеряла это ощущение. В комодах разместились её вещи, на полках появились какие-то безделушки, книжные шкафы заполнились книгами по её вкусу, а гардероб одеждой. Это место стало её новым домом.
Переодевшись в платье, она немного сморщила нос, оглядывая себя в зеркале. Ни дня без ссадин и порезов. Мокрые волосы, забранные в косу на голове, холодили голову, обнажая худую шею. Только сэвские глаза ярко сияли на белом от недосыпа лице.
– Ты не обманешь, призрак бледный. Давно испытанных страстей. Твой вид нестройный, образ бедный. Не поразит души моей…
Стихи сами пришли на ум, и она с выражением прочитала их, а потом подмигнула самой себе. Всё-таки есть что-то в её глазах. Или в том, как она говорит и двигается? Что-то такое, что привлекало внимание. Потустороннее. Отличное от привычного вида сэвы.
Смутившись собственных мыслей, Реми показала себе язык и вышла из комнаты.
* * *
Она нашла Рене в библиотеке. Обложившись религиозной литературой, он выписывал отдельные цитаты и собственные мысли в блокнот, забываясь о чём только что думал, отчего возле губ образовалось пятно от чернил. Не сразу заметив сестру, он смерил её тяжёлым взглядом, прежде чем с хлопком закрыл книжку и, откинувшись назад, подогнул одну ногу под другую, выжидательно уставившись на неё.
– Да, я поступила глупо. Видимо на роду написано влипать в неприятности. Но не могла я уйти ни с чем! Я должна была понять, что происходит! – фыркнув от его демонстративной позы, простонала Реми, закатывая глаза. – А что прикажешь делать? И дальше в потёмках блуждать?
– Что ты узнала? – с нажимом спросил он.
– Их «связной» не из нашего мира. Его голос звучал по-другому, он сам выглядел… даже не знаю, как это описать… он не человек, но и не сэв. Я бы сказала, что он ангел, но ангелы описаны иначе! – оттенки эмоций менялись, как и тональность её речи, когда девушка вспоминала слова незнакомца. – Мой папа у него. И незнакомец опасен. Умён и хитёр. Ничего толкового не сказал, но то, что он говорил… – Реми замялась. – Как он может знать, что мне снится?
Рене подавился и громко закашлялся, упираясь руками в стол. Придя в себя, разом успокоился. Сестра не слышала его слов. Не знает о том, что их сны одинаковы.
– Эти книги – полны фантазий, слепленных в угоду первым сэвам. Они подгребали человеческие религии под свои нужды, коверкая более древние сказки, созданные людьми для себя. Ничего полезного в них нет. Нам нужен живой источник информации. Нужен тот, кто знает, кто такие ангелы. Откуда пришли наши предки. И что может прийти теперь.
Реми прочистила горло, намереваясь рассказать последние новости, но им помешали. Из коридора донёсся топот ног, а потом с грохотом отворилась дверь комнаты и на пороге возник взбешённый до крайности Роман. Вставший навстречу отцу Рене был сметён одним ударом, а сам граф, выцепив бешеным взглядом Реми, ринулся к ней, хватая за горло прежде, чем она успела закричать.
– Паскуда, змея, пригретая на груди! Я знал, что с тобой что-то не так! Родители совсем из ума выжили, раз признали тебя, самозванка! – кричал он, сдавливая шею царапающейся девушки.
– А ну отпусти её! – с криком набросился на его плечи Рене, всем весом давя на отца, стаскивая его с сестры и валя на пол.
Они покатались кубарем под звучный кашель Реми и развалились в разные стороны, одновременно вставая напротив друг друга.
– Ещё бы, кто бы сомневался, что ты уцепишься в неё как банный лист! – прошипел Роман. – Но я научу тебя смирению, птенец!
И он открыл рот, выпуская давление на обоих детей, пригибая их к полу, вынуждая царапать паркет от боли, сдавившей рёбра. Оба не могли ни вздохнуть, ни сдвинуться с места, так велико было давление. От недостатка кислорода кружилась голова и перед глазами вставало кровавое марево.
– Что здесь происходит?!
Как ангел-спаситель явилась Инга. Мигом разобравшись в ситуации, она крикнула на мужа одной волной и тот сбился, покачнулся в сторону и гневно воззрился на жену.
– Как ты посмела?! – не веря своим глазами, воскликнул он. – Как посмела защищать их?! Неужто не видишь, кто они такие? Кукушата, пригретые на моей груди!
– Они твои дети, Роман! Что ты творишь?
Инга подошла к Реми, помогая той подняться, и приобняла Рене, целуя парня в висок. Детей покрывала испарина, они шумно дышали, пытаясь прийти в себя.
– Муж мой, вы переходите все границы! – с
