Свора певчих - Даша Игоревна Пар
Реми рассмеялась, представляя себе эту картинку.
– Что было дальше?
– По настоянию преподавателя эксперимент был проведён, доказав, что она могла увидеть нас на крыше. Потом состоялась комиссия, Виви подверглась наказанию – что-то вроде младшего гласа, с которым ты уже знакома. В итоге она осталась в академии, а мы отделались лёгким испугом. И да, Вивьен устроила нам просто судьбоносную взбучку с участием дёгтя и перьев, – совершенно серьёзно ответил Рене, однако в конце не выдержал и рассмеялся. – С тех пор мы все как одно целое. Виви ни за что не предаст нас. Мы связаны сильнее, чем ты думаешь, ведь Роб вспомнил только один эпизод. За три года наша маленькая компания через многое прошла.
Она недолго думала. Если Рене доверяет Виви, то и она будет. Возможно, на её сомнения накладывались их личные непростые отношения. Может девушка лучше, чем Реми о ней думает. Слушая лёгкие незатейливые байки ребят, она испытала невесомый укол зависти – всего этого девушка была лишена. Её жизнь была другой. Хорошей, но не той, как должна была быть.
В кабинет вернулись Филин и Павел. Последний принёс набор колбочек из тонкого стекла с голубой жидкостью внутри.
– Если вы пойдёте как есть – станете мишенью. Старшие сэвы привлекают внимание, куда бы они не пошли. Соответственно, вам нужно смешаться с толпой. Обычные очки не помогут, как и специальные, – всё равно что табличку на грудь повесить – смотрите, идут сэвы под прикрытием. К счастью, есть способ скрыть ваше отличие.
– Уж не хочешь ли ты предложить выпить волшебного молочка, чтобы лишиться способностей и золота глаз? – раздражительнее, чем следовало, поинтересовалась Реми, пока остальные изучали на просвет предложенные «напитки». – Остаться беззащитными на неопределённый срок?
– Открою небольшой секрет. Моё изобретение доработали. Как ты помнишь, лет восемь назад я стажировался в Аларской лаборатории, когда проживали в Банкаре. У тебя вот-вот должен был случиться дебют и отец переживал, что детское молоко скоро перестанет действовать. Так что я устроился туда на работу в группу, работавшую над лекарством. Для буйных сэв. Прежде сумасшедших дворян держали на препаратах в изоляции, причиняя невыносимые муки. Лекарство должно было это изменить.
– И как? Получилось? – зло поинтересовался Рене. – Придумать способ лишать нас сил?
– У взрослых возникали непоправимые побочные эффекты, – замялся Паша, отводя взгляд. Он весь как-то скукожился на стульчике под перекрёстным взглядом сэв. – Я был стажёром – мало что знал, лишь то, что выведал тайно. В записях моего начальника говорилось, что это связано с пластичностью детской анатомии. Когда тело окончательно сформировано, использование новой версии молока приводит к асфиксии. И вероятность удушения увеличивается после дебюта. Однако, если дозированно принимать препарат до переходного периода, то это сдерживает сэва в теле дитя. Поэтому я давал его тебе, Реми. Отец хотел, чтобы ты никогда не стала полноценной сэвой. Он надеялся, что лекарство окончательно подавит в тебе сэвские способности.
Паша лишь мельком глянул на сестру, чувствуя испепеляющий взгляд Рене. Понимал ли он, на кого на самом деле работал? Что именно изучали в той лаборатории, раз среди его начальников не нашлось ни единого сэва?..
– Интересно, являются ли кошмары побочным эффектом? Как ещё это волшебное средство повлияло на меня? – с долей злости поинтересовалась Реми. – Теперь, после всего, ты хочешь, чтобы мы все выпили эту дрянь?
– Ни один успешный препарат надолго не задержится в пределах лаборатории, Реми, – ответил Филин, присаживаясь рядом на диван и улыбаясь. Девушка заметила, что изменился цвет его глаз – стал совсем как у человека. – Особенно с такими потрясающими свойствами. Лекарство доработали, сохранив исключительно косметический эффект – изменение радужки глаз.
Она вплотную наклонилась, приложив руки к его щекам и уставившись в безупречный аквамарин. В радужке не искорки не загорелось, ни отблеска от света за спиной. И всё равно – в глазах, где-то глубоко внутри, скрывалась нечто интересное. Как будто сам Матвей был очень соблазнительной загадкой. Она не сразу ощутила его руки на своей талии, только гневное покашливание брата оторвало её от изучения глаз мужчины. И Реми отпрянула назад, качая головой.
– Никто не признает в нём полукровку. Препарат работает.
* * *
– Интересно, откуда оно у Паши? Может Филин хранил «на полочке» под удобный случай? – задумался Рене, когда они вышли из такси неподалёку от клуба Аллюминаль. – Удачное совпадение!
– Думаю, это было частью плана, чтобы выбраться со мной из страны. Паша очень серьёзно отнёсся к случившемуся. И предложил бежать, – спокойно ответила Реми.
Её тусклые карие глаза были совершенно серьёзны, словно речь шла о чём-то незначительном.
Второй день после катастрофического прорыва город оставался полупустым. Все силы были брошены на скорейшее восстановление инфраструктуры, наведение порядка и возвращения к обычной жизни. К грядущему Новому году было решено не украшать столицу и не проводить привычные празднества и мероприятия. В память о погибших в церквях устроили молебен, а по радио передавали адреса для желающих помочь пострадавшим: передать вещи, лекарства и еду. Император выделил беспрецедентную сумму на покрытие убытков, обещая приложить все усилия, чтобы такое не повторилось.
Однако газеты больше задавались вопросом, что случилось в парке развлечений. К счастью, до сих пор не разгадали, кто именно парил с ангельскими крыльями в воздухе, и редакция предлагала внушительное вознаграждение за любые сведения. Это тревожило Реми, уж чего-чего, а она не хотела вместе с братом становится объектом внимания. Ни к чему хорошему это не приведёт.
– Я рад, что ты отказалась, – взяв её за руку сказал Рене. – Побег – не решение. Не зная, с чем мы имеем дело, можно предположить, что так просто от судьбы не уйти.
Реми помрачнела. Воспоминания о гадалке пугали её, и она намеревалась на днях зайти в парк, чтобы убедиться в их фальшивости. Она не понимала, как могла забыть то, что привиделось. Неужели она убила её? Но как, почему и зачем? И почему она об этом не может вспомнить?!
– Идём через задний вход, – сказал шедший впереди Феликс. – Помните? Наша задача влезть внутрь, разузнать всё, что только можно, а потом убраться незамеченными.
Клуб не имел ничего общего с роскошью клуба Лудуса. Он не имел подъездной дорожки, отсутствовал шик и импозантность высокосветского заведения. Обычные входные двери с крашеными ручками, скромная табличка в углу. Среди похожих серых домов, он казался обычным зданием. И не скажешь сходу, что там внутри.
Обогнув его через
