Время вороньих песен - Мара Вересень
Скрипнула дверь. Силард, уже в теле сына, повернулся к вошедшей.
– Раз сама пришла… – и прокинул такое сладкое слабое тело на стол, но она вдруг посмотрела глазами Госпожи, схватила нож для бумаги и вонзила в плечо.
Это был первый раз после трансмутации, когда Крево испытал страх. Пришлось спрятаться и пустить Огаста порулить. Он зря думал, что сын полностью лишен воли. Оказалось, ему просто было плевать на свою жизнь. И это оказалось весьма кстати. Тот, кто не желает жить, уже и так мертв, а значит даже подсознательно не станет мешать задуманному.
Когда выставленная Огастом женщина ушла, Крево привычным усилием погасил сознание сына, чтобы найти то, за чем явился.
Не вышло.
Оболочка, задыхаясь и раздирая грудь, еще корчилась на полу, когда он покинул Дат-Кронен.
“Мы совсем не то, что мы о себе представляем. И совсем не то, что думают о нас другие. Мы то – что мы делаем. Остальное – просто иллюзия, сотканная из желаний и заблуждений”, – это последнее, что сказал ему отец перед смертью. Этому своему сыну Силард не сказал ничего. Но у него еще будет возможность сказать другому.
* * *
Крево с невыразимым упоением размазал Адлара по полу ритуального зала, раз за разом впечатывая его и так мало похожую на лицо маску в полированный камень. Черное летело брызгами, сладко хрустели кости. Ферка скалился, иногда, когда хрустело особенно громко, или от силы удара по камню бежали трещины, начинал, булькая горлом, смеяться. Но выбраться из опутывающих его черных лент не мог. Он не был слаб, просто Силард был в своем праве, и это давало ему преимущество. Убить эту сволочь не выйдет при любом раскладе, но хоть удовольствие получить…
– Я не помешал семейным забавам? Может переместитесь в другое место? Ваши игры грозят превратить ритуальный зал в каменоломню. – Драгул стоял у входа, сложив руки на груди и вмешиваться не собирался. Просто любопытствовал и, наверное, ему было жаль облицовку. Как бы вампиры ни отбрехивались, они, как и эльфы, всегда придавали много значения внешнему лоску. – По какому поводу шум?
– Он оправился погулять в Нодлут в моем “костюме”. Испортил мне удобного человека, вхожего в высшее общество, и поставил на уши надзор.
Ферка воспользовался моментом, чтобы избавиться от пут, шарахнул в ответ сгустком силы, который Силард отбил, и… все. Желание размазать кузена по стенам пропало. Драгул все-таки вмешался.
– Теперь можно подробности?
– Уважаемый маджен Ферка изволил посетить бал в магистрате. Хотелось бы знать, для чего.
– Мне стало любопытно, зачем ты так часто мотаешься в Нодлут. Я взял твой костюмчик, чтобы узнать, где любит отдыхать младший брат. И с кем.
– Ты испортил мне носителя. Еще и представился мной.
– Я представился собой, – расплылся в иглозубой улыбке Адлар. – Успокойся уже, Силард. Я очень удачно прогулялся. Посмотрел на нашу звездочку. Она сияет ярче, чем прежде. Меня заинтересовала причина, я потянул за нити и, кажется, нашел твоего бастарда. Рядом с ней. Смекаешь?
4. Ворон и...
Вынесенная таранным заклятием дверь рухнула на пол, а две девицы, только что всецело увлеченные чувственной игрой, самозабвенно завопили с обеих сторон в нежные вампирьи уши так, что у Асгера в голове будто пульсар взорвался. Он мало того, что почти слышать перестал, так еще и видел с трудом от пятен в глазах. Пришлось переключить восприятие.
Хозяин богатого на старые отметины внутреннего мира стоял прямо на полотне выбитой двери, сунув руки в карманы, кажется, пальто и нетерпеливо постукивал ногой. Сетка сосудов чуть мерцала – как мининум несколько щитов. Чуть позади, в гостиной номера отеля маячили еще четверо незванных гостей.
– Зссаткнулиссь, – прошипел Мартайн. Придавленные ментальным приказом девки замолкли, а фигура вошедшего мигнула активировавшимся щитом. Вампир несколько раз сглотнул, но избавиться от зуда где-то в основании черепа не удавалось.
– Добрый вечер, хладен, – ласково проговорил визитер и шумно втянул носом воздух, в котором пахло похотью, спиртным и кровью, – развлекаешься?
– Пешта… Присоединитесь?
– Здесь и так слишком много народа, – брезгливо протянул ведьмак, и взмахом руки дал отбой патрульным.
Асгер приподнял бровь. Пятна перед глазами рассеялись, и он охотно переключился на обычное зрение. Взбудораженный организм и так плохо поддавался контролю, а тут еще такой деликатес…
– Клыки подбери и выпроводи девок.
– Даже согласие на кровь смотреть не будете? – нагличал вампир. Документа у него не было, только устный эквивалент, щедро оплаченный чарами сверх прочих, оказываемых девицами услуг. Девицы были опытные, а потому, не дожидаясь прямого посыла, шустро похватали одежки и вымелись, мышками прошмыгнув мимо представителя власти.
– И с какой радости мне столько радости, ведан дознаватель?
К этому времени и хозяин апартаментов, и его гость переместились в небольшую кухню. Асгер, чтоб не светить тылами, по пути накинул халат, а оказавшись у барной стойки, заменявшей здесь стол, предложил Пеште стаканчик. Выпивку ведьмак проигнорировал, но в ответ положил перед Мартайном плоский футляр, где имелись три узкие, с мизинец, капсулы с кровью, обозначенные цифрами. И это явно было не попыткой угостить в ответ.
– Анализ на сходные маркеры, и отдельно на аномалии. Когда сможешь дать предварительное заключение?
– По сходству? Хоть сейчас, – оскалился вампир, ловко вскрыл все капсулы макнул в каждую удлинившимися когтями и по очереди попробовал каждый образец. Не без удовольствия наблюдая за сменяющимися на лице Пешты эмоциями, Асгер добавил: – Самый быстрый анализатор – я сам.
Пешта кивнул и задумался.
– А она та еще колючка!
– Что?
– Малена. Колючка, язва и упрямица. Я даже зов не глушил, а она мало того, что не поддается, так еще и подарки возвращает. Прелесть, а не женщина! Столько жизни! И как такому аморфному существу, как Арденн, досталась эта жемчужина?
Ворнан встрепенулся.
– Знал его?
– Да не то чтобы знал. Так, пересекались пару раз за столом. Он игрок запойный. Но везучий. За вечер мог по паре раз выиграть и тут же все в ноль спустить. И все с одинаковым лицом, будто кукла, а не живой человек. – Мартайн закупорил капсулы и убрал
