Соблазнение - Лорейн Хит
Наклонившись, она завладела ртом, который, казалось, так часто произносил слова, которые ей так хотелось услышать. Она не стала задерживаться, вскоре она выпрямилась, взяла его руки и положила их на свою сорочку.
Он ослабил ленту наверху и освободил пуговицы от застежек. Что, в свою очередь, освободило ее грудь от всех ограничений.
Его руки заменили ткань, на ощупь гораздо более приятные, чем хлопок и муслин, которых требовали ее стесненные обстоятельства. Несмотря на полумрак, она увидела, как блеснули его зубы, когда он ухмыльнулся.
— Я знал, что они наполнят мои руки. Идеально. Твоя кожа ощущается так, как будто шелк, атлас и бархат были сотканы вместе, чтобы создать текстуру, которая сводила бы мужчин с ума.
Мужчины. У куртизанки в жизни был бы целый парад мужчин. Было ли это тем, чего она действительно хотела? Постоянно менять любовников? Привычки одного так сильно отличаются от привычек другого? Внезапно показалось, что этого будет достаточно, чтобы свести с ума только одного человека. Этого.
Опустив голову, он осыпал каждую грудь поцелуями, дюжиной, двумя. Она не хотела, чтобы он останавливался. Но когда он это сделал, то лишь для того, чтобы обвести языком вокруг ее соска, и жар, разлившийся по ней, угрожал ошпарить ее. Когда он втянул его в рот и начал сосать, каждая частичка ее тела захотела растянуться и сжаться одновременно. Ее пальцы впились в его плечи в попытке удержать себя на месте, когда она почувствовала, что может уплыть. В то время как его рот уделял внимание одной груди, его большой и указательный пальцы были посвящены другой, потирая затвердевшую жемчужину между ними. Это ее сводило с ума. А если не с ума, то дразнило неимоверно.
Ничто не подготовило ее к этому, к ощущениям, рикошетом пронизывающим ее, к этому тайному, чувствительному месту между ног, просящему, чтобы его коснулись следующим.
И, возможно, так бы и было, если бы карета не начала замедлять ход.
Он грубо выругался и начал застегивать ее корсаж.
— Я проинструктировал водителя дать нам час, прежде чем вернуться в резиденцию. Ты была права. Мне следовало быстрее расстегнуть эти застежки.
Она ничего не могла с этим поделать. Она рассмеялась. Его губы, прижавшиеся к ее губам, украли ее смех и дыхание.
Когда карета с грохотом остановилась, он быстро, но осторожно снял ее со своих колен и плотнее укутал в плащ.
— Просто зажми его, чтобы он оставался закрытым.
Прежде чем лакей успел подойти, он уже открыл дверь и вышел из кареты. Он снова потянулся к ней, и она вложила свою руку в его. Как только ее ноги коснулись тротуара, не дожидаясь его, она бросилась вверх по ступенькам, ее расстегнутый корсет подпрыгивал на спине. Ей следовало бы поднять капюшон своего плаща. Если бы кто-нибудь увидел ее лицо, которое, без сомнения, было огненно-красным, они бы поняли, чем она занималась. Она вбежала в фойе и направилась к лестнице.
Джуэл стояла в дверном проеме, который вел в переднюю гостиную.
— Как прошло твое приключение в игровом клубе?
Она даже не замедлила шаг.
— Интересно.
— Не знаю, поверишь ли ты в это, но я никогда не была в игровом клубе. Я хочу услышать об этом все.
— Завтра.
Она бросилась вверх по лестнице, не останавливаясь, пока не оказалась в безопасности в своей комнате, прижавшись спиной к закрытой двери. Она прижала руки к щекам. Они были невероятно горячими. Ее груди налились тяжестью, как будто они жаждали его прикосновений, его рта. Она также была относительно уверена, что его борода немного их поцарапала. Покалывание не должно быть таким желанным и восхитительным.
Одно дело теряться в муках страсти в темноте, но как, черт возьми, она собиралась встретиться взглядом с Бенедиктом, когда они были освещены светом лампы или, что еще хуже, ярким дневным светом? Ее мысли были абсурдны. Она хотела, чтобы он научил ее соблазнению, страсти и удовольствию. Неужели она думала, что их пути пересекутся только на уроках?
Она не могла общаться с ним вне уроков. Она обратилась к нему с определенной целью, у нее были планы, и связь с ним могла сорвать их.
Стук в дверь чуть не заставил ее выпрыгнуть из кожи. Сунув руку под все еще расстегнутое платье, она схватилась за корсет, потянула, вытащила его и бросила на кровать. Он не долетел и со стуком приземлился на пол.
— Это Зверь.
— Один момент.
Было нелепо требовать какой-либо скромности в этот момент. Тем не менее, она быстро застегнула платье, прежде чем приоткрыть дверь и выглянуть наружу. Почему он не мог выглядеть так, как будто тоже занимался непристойными делами? Ей следовало бы немного привести его внешность в беспорядок. Как здешние дамы вообще вели себя нормально рядом с мужчиной, с которым у них была близость? Ей нужно было навести справки завтра.
Казалось, он искал доказательства того, что действительно ласкал ее, пробовал на вкус, сосал различные места.
— Ты оставила это в карете.
Она опустила взгляд на его руку, руку, ужасно искусную в доставлении удовольствия, в которой сейчас была пара кремовых перчаток. Очень осторожно, не прикасаясь к нему, она вынула их из его рук.
— Спасибо. И спасибо тебе за урок в карете.
— Это был не чертов урок.
Она облизнула губы.
— Тогда то, что произошло в карете, было ошибкой. Было бы лучше, если бы наше взаимодействие ограничивалось только уроками.
Она не знала, как можно было описать то, что он стал еще более тихим, но, похоже, так оно и было.
— Я твердо верю в то, что нужно делать то, что лучше, — наконец сказал он без малейшего следа иронии. Сунув руку в карман, он достал сверток из коричневой бумаги и перевязанный бечевкой.
— Твой выигрыш.
Господи, она почти забыла об этом. Поскольку у нее не было с собой ридикюля, он предложил понести его за нее. Она взяла его и прижала к груди вместе с перчатками.
— Поскольку у меня теперь есть деньги, я оплачу платья и другие вещи, которые Бет шьет для меня.
— Ты не думаешь, что было бы разумнее отложить их на черный день?
— Сегодня был дождливый день (rainy day — букв. дождливый день, пер. черный