Соблазнение - Лорейн Хит
— Ранее, когда ты снимал с меня перчатки, мне было интересно, снимаешь ли ты всю женскую одежду так медленно.
Ее голос был приглушенным, интимным шепотом.
— Не всегда.
Его голос был хриплым, что по какой-то причине заставило ее соски напрячься и заболеть. Его горячее дыхание, коснувшееся изгиба ее большого пальца, заставило ее желудок сжаться.
— Я знаю, ты утверждал, что это была ошибка, но ты вообще думал сегодня о том поцелуе, который мы разделили?
— Не прошло и секунды, чтобы я не думал о нем.
Жар разлился между ее бедер, побежал по венам.
Несмотря на темноту, которая делала их не более чем смутными очертаниями и силуэтами, она безошибочно прижалась губами к уголку его рта, который всегда приподнимался, когда он был не совсем готов широко улыбнуться ей.
— Ты хочешь поцеловать меня сейчас?
За ее спиной произошло какое-то резкое движение, и когда его свободная рука поднялась и погладила ее по щеке, перчатка, которая была на его руке, исчезла. Запустив свои длинные толстые пальцы в ее волосы, он подвинул ее ближе.
— Больше, чем я хочу сделать вдох.
Затем он завладел ее ртом, как будто намеревался владеть им вечно.
Поцелуй никоим образом не напоминал то, как он снимал с нее перчатки. Он не был медленным, дисциплинированным или цивилизованным. Он был безумным, сопровождаемый его гортанными стонами, когда он лизнул приподнятый изгиб ее верхней губы, прежде чем отправиться внутрь, где их языки с жаром столкнулись. Это был не просто поцелуй. Это был настоящий праздник, так как каждое облизывание вызывало горячее ощущение, которое проходило через всю ее. Как мог поцелуй заставить остальную часть ее тела чувствовать себя так, как будто маленькие молнии танцевали над каждым дюймом ее кожи? Почему ее тело будто состояло из множества разных ощущений?
В попытке успокоиться, она схватила его за плечо свободной рукой, впилась в него пальцами, возмущаясь толщиной его пальто. Она подняла руку, чтобы обхватить его голову. Он схватил ее за запястье, отвернулся от ее губ, чтобы запечатлеть поцелуй в центре ее ладони, а затем перенес ее руку под свое пальто, под пиджак и сунул под жилет.
— Наслаждайся теплом, которое я могу тебе предложить, — прохрипел он, кладя ее руку себе на плечо поверх льняной рубашки, где ее пальцы крепко сжались, когда он снова завладел ее ртом.
Она не могла представить, чтобы какой-нибудь другой мужчина поглощал ее таким образом или чтобы она позволяла это делать другому мужчине. Даже Чедборну, когда она думала, что влюблена в него. Она не могла себе представить, как его руки обнимают ее, как его рот совершает такие порочно-чудесные поступки, уговаривая ее язык проникнуть в его приоткрытые губы, где он посасывал его с энтузиазмом, который, как она подозревала, Чедборн никогда ни в чем в своей жизни не проявлял. Точно не с ней. Их отношения всегда были тихими, холодными, спокойными. Они никогда не вызывали бурю желания. Никогда не заставляли ее думать: “Без этого я бы зачахла”.
В тот момент было откровением осознать, что она была невероятно благодарна, что не вышла за него замуж, что ей отказали в возможности познать такую дикую заброшенность.
Бенедикт обхватил ее бедра своими большими руками, отрывая свой рот от ее рта, его дыхание стало прерывистым, он жадно хватал ртом воздух.
— Оседлай меня.
Он мог приказать ей все, что угодно, и она бы подчинилась. Такова была его власть над ней в тот момент. Сила, которой он обладал благодаря обещанию большего удовольствия, которое он предлагал, и обещаниям доставить изысканные ощущения, которые он теперь сдерживал, обещаниям, которые он давал с тлеющими взглядами, искренними разговорами и соблазнительными улыбками. Он знал, о чем говорит. Он позаботится о том, чтобы она тоже узнала.
С его помощью, несмотря на раскачивание кареты, она легко вскарабкалась на сиденье, опираясь на одно колено, в то время как она перекинула другую ногу через его ногу и устроилась на его бедрах. Они оба застонали, как будто никогда не испытывали ничего более возвышенного, а затем быстро рассмеялись из-за того, что их реакция была такой схожей. Затем каждый завладел ртом другого.
Это было лучше, намного лучше, смотреть ему прямо в лицо. Она просунула руки под его пиджак, вцепилась в его плечи, откинула голову назад, когда он провел своим горячим ртом по изгибу ее шеи, в то время как его пальцы принялись расстегивать пуговицы спереди ее платья. Дойдя до последней, он отстранился, и она почувствовала, как его взгляд остановился на ней. На секунду она возмутилась теням, которые мешали ей увидеть обсидиановую глубину его глаз и то, что она могла обнаружить в них.
Медленнее, чем снимал с нее перчатки, он скользнул краями ладоней по расстегнутой ткани, вверх по передней части ее корсета, его пальцы не торопясь очерчивали каждый из стальных крючков. Отсутствие камеристки заставило ее приобрести корсет, застегивающийся спереди, чтобы ей было легче одеваться самой. Ей казалось, что сейчас ей это очень будет кстати.
Когда он достиг вершины, его большие пальцы сошлись вместе и поднялись к ее ключице, а затем по ней к краю ее сорочки, обратно к ложбинке у горла. Его дыхание сбилось, когда он снова приблизился к ее корсету. Точно так же, как она так легко бросила деревянную фишку в кучу, он щелчком расстегнул крючок.
— Останови меня, если ты возражаешь.
Еще один щелчок.
— На самом деле я подумывала о том, чтобы предложить свою помощь, чтобы задача была выполнена быстрее.
— Ах, Боже.
Его руки быстро обхватили ее, прижимая к себе так, что верхние выпуклости ее грудей соприкасались с его открытым ртом, его горячее дыхание коснулось узкой ложбинки между ними.
Его руки вернулись к своему прежнему занятию. Щелчок. Щелчок. Щелчок.
Ее корсет расстегнулся, и если бы на ней не было платья, он бы упал на пол, а не просто на ткань.
— Я не могу себе представить, сколько у тебя было любовниц, чтобы быть достаточно опытным, чтобы делать это так безошибочно в темноте.
Она зажмурилась, прикусив нижнюю губу. Какого черта она это сказала? Хуже того, почему она сказала это таким язвительным тоном? Она не хотела, чтобы он отвечал, не хотела знать количество женщин, с которыми он спал.
— Я могу вспомнить последовательность карт, размещенных в постоянно меняющемся порядке в колоде. Мне нужно увидеть что-то только один раз, чтобы запомнить, как оно работает.
Она ни на секунду не поверила, что у него была только одна
