Теогония. Труды и дни - Гесиод
181
Заметим, что надежда у Гесиода едва ли есть благо, как и в Эсхиловом «Прометее», ст. 250. Он указывает, что он поселил в них, т. е. в сердцах людей, «сильные надежды», т. е. надежды, которым суждено постоянно обманывать человека. Гораздо позже в мистическом развитии мифа Коры-Персефоны, где она являлась раздаятельницей благ загробного мира и успокоительницей, Элпис, надежда стала по очень понятной символитике отождествляться с Корой-Персефоной. См. в Lenormant, Grande Grece, 1881, vol. I, p. 140 et suiv.
182
Со ст. 100 по ст. 104 или 105, по-видимому, есть прибавка самого Гесиода к легенде, которая явно заканчивается 99-м стихом.
183
Гении, духи.
184
Это, по-видимому, те же духи, которые ниже (ст. 252–255) в числе тридцати тысяч наблюдают за делами людей. И те, и другие ходят «воздухом одетые», ср. стихи 125 и 255.
185
Т. е. и они не лишены почестей, или и они пользуются почестями, принадлежащими высшим существам. Заметим, что только два первых поколения суть духи, витающие на Земле.
186
Эти два стиха очень замечательны как предание, записанное прежде ведическими последними иммигрантами Греции о времени и племенах, предшествовавших их вторжению в Балканский полуостров. Это ясно из следующего за ними поколения, которое по самой легенде отождествляется (ст. 162–165) с героями, сражавшимися под стенами Фив и под Троею. Железо было известно и в ведическом мире, и в мире героев Гомерических эпопей, хотя ценилось высоко по редкости своей. Трудно сказать, каким словом – «бронза» или «медь» – надо здесь переводить χάλϰεος. Бронза – одно из древнейших изобретений, и нет сомнений, что оружие Гомерических героев была бронза, но мы хотим указать, что в Schliemann’s Researches (London, 1880, Murray) известный исследователь города в Троаде и в Аргосской Микене говорит, что он нашел орудия, сделанные из одной меди. В Трое эта находка была сделана в городе, лежащем ниже той Трои, которую считают Гомерическою, между тем и Ленорман в Premiers Civilizations, v. I, p. 126 указывает, что был период медных орудий, без примеси олова.
187
Лерс передает слово νώνυµνος словом ignobilis. Действительно «безымянный» в переносном смысле может быть переведено «бесславный», «низкий», но мы сильно подозреваем, что это место должно бы переводиться так: «С именем неизвестным или непроизносимым». По всей вероятности, Аид имел всегда таинственное имя, которое позже передавалось только посвященным в мистерии Дионисия (ср. Lenormant Gr. Grèce, v. I, pp. 397 et suiv), ибо Дионисий-Вакх, призываемый вместе с Деметрой-Землей (Гея-мать), отождествляется в таинствах с Аидом-Плутоном, супруга его Персефона-Кора отождествляется с Элпис, надеждой в Дионисических таинствах (Id. ibid. P. 140 sqq.), но с особым характером обещания лучшей жизни за гробом. Слово «Аид» означало и смерть, и было имя подземного мира, самого же имени подземного бога мы не знаем; его называют и подземный Зевс, и подземный бог Ζεὑς χθὁνιος, θεὁς χθὁνιος (O et D: 465; Theog: 765), между тем как другого брата Зевса Посейдона никогда не называют Зевсом моря или земли, которую он колеблет.
188
Мы не знаем войны за стада Эдипа, но, по всей вероятности, Гесиод указывает на известную войну под Фивами между сыновьями Эдипа Этеоклом и Полиником, в которой приняли участие жители почти всей Греции. Описание ее см. у Аполлодора, III, гл. 5, § 9; гл. 6, §§ 1–7, и войну Эпигонов, Id., III, гл. 7, §§ 2–4.
189
Это сказание (кроме Кроноса, которого заменяет Радамант), согласно с «Одиссеей», IV, 560–568, для будущности Менелая, но для других героев в песнях XI и XXIV, 1–204 «Одиссея» рисует картину загробной жизни в грустном непривлекательном свете. Вергилий в «Энеиде» в кн. VI, в особенности в ст. 635–899, воспользовался сказанием Гесиода и IV п. «Одиссеи», создавая Елисейские поля блаженных. В первой части VI кн. он сплавляет с этим верованием Гомерические сказания и сказания о Титанах, обитающих глубоко под землей и отделенных пропастью от блаженных. Елисейские поля или острова блаженных помещали (кроме Вергилия) на дальнем Западе, ср. Страбона, I, 1, § 4 и III, 2, § 13. Вергилий помещает их под землю близ Кум в Кампании (в Южной Италии).
190
В подлиннике «ксейнос с ксейносом»: ξεῖνος ξεινοδὁϰω. Здесь «ксейнос» означает лицо, связанное особыми узами гостеприимства с другом лицом, по большей части чужеземцем: это гос– теприимство связывало семейства, жившие в разных частях Греции и Малой Азии, или связывало частное лицо с общиной города, которого оно считалось постоянным ксейносом. Таково, например, было положение Писистратидов в отношении к Спарте. Указания на взаимные права гостеприимства мы встречаем и в «Илиаде», где, напр., Диомед говорит Главку: «Ил.», VI, 215, «гость мне отеческий, гость стародавний», и далее VI, 224–225, «отныне тебе я средь Аргоса гость и приятель, ты же мне Ликий».
191
В оригинале буквально: «Один ради другого город бы разрушил».
192
Εὐὁρϰος: тот, кто держит клятву, но также и тот, кто под клятвой показывает только несомненную правду.
193
Айдос, αίδὼς, есть «стыд», основанный на сознании нравственных начал и законов и обычаев, управляющих известным обществом. Это слово можно перевести словом pudor, как и переводит его Лерс выше, в ст. 192; в стихе 200 он передает его словом pietas, как имеющем очень обширное значение. Немезида, νέµεσις, означает справедливое негодование, возмущение души против всего дурного, а также против незаслуженного счастья. Здесь, заметим, не богиня Немезида (о которой ср. «Теогонию», ст. 223), а понятие, которое она олицетворяет, justa indignatio, также Causa juste intignandi. Телемах старается возбудить в незваных гостях своих чувство Немезиды, когда он говорит в «Одиссее», II, 138: «Вы же, когда хоть немного тревожит вас совесть» (νέµεσίξεται). Употребление обоих слов см. еще в «Одиссее», II, 64–67.
194
Глагол µὐρω можно перевести «плакать», «заливаться слезами».
