Теогония. Труды и дни - Гесиод

166

Δηµήτρος ‘αϰτᾑ. Лерс переводит: Cereris munus, дар Цереры (Деметры). Лучшие лексикографы утверждают, что ἀϰτἠ прежде всего значит «ячмень», «жито», hordeum, так как simus in cibis hordeum гов. Плиний H. Nat. XVIII, 14. Об ячмене как древней пище греков ср. Nitsch’s Zustand der Griechen (1806) 1 Th. S. 563. Вообще же, слово ἀϰτἠ получило значение чего-либо раздробленного, рушенного, молотого.

167

В стихе 38 употреблено слово «базилеос», переведенное словом «царь», rex. Но, может быть, было бы правильнее употребить слово «судья», по следующим соображениям. Нет сомнений, что царь Гомерических времен был жрецом, военачальником и судьею («Илиада», I, 237, IX, 98, XIX, 250 sq. et passim). Но есть много оснований думать, что он не был единственным источником правосудия в своей стране и в своем городе. В «Илиаде», XVIII, 503–506 в описании щита Ахиллесова суд творят «старцы градские», которым глашатаи вручают как эмблему судебной власти скипетры. Имея в руках скипетры, они становились базилеосами, что явствует из «Одиссеи», VIII, 387–391, где судьи названы базилеосами.

168

Асфодель – род водяной лилии, корни которой употреблялись бедными в пищу, как и листья мальвы. В гимне Каллимаха Делосу, ст. 193, остров Делос, древняя Астерия уподобляется анферику (ἀνθέριξ = колос и стебель), плавающему по морю. Схоласт же Каллимаха (изд. в Утрехте, 1697), на которого ссылается Мартынов в примечаниях своих на гимн Каллимаха (с. 182, изд. 1823 года классики Мартынова), говорит, что анферик есть плод асфодели. У Плиния же (Hist. Nat. XXII, 60) находим, что из асфодели едят ее поджаренные семена и ее луковицу, испеченную в золе и приправленную солью и растительным маслом. Луковица величиною с небольшую репу; этих луковиц бывает до двадцати четырех у одного растения. Греки называли анфериком преимущественно стебель, а асфоделью называли луковицу этого растения; в таком значении употребляли эти слова и Теофраст, и Пифагор (Plin., 1, cit.). О мальве см. Chenu: Botanique, II, 156.

Мысль подлинника ст. 40–41, что бедность со спокойствием души дает больше радости, чем неправедное богатство.

169

Т. е. ты бы перестал плавать до заработков и, снявши руль, повесил бы его для хранения в дымовую твою хату или над дымом очага. У Гесиода мореплавание является подспорьем хозяйству, как обычное ежегодное занятие (см. ниже 618 и сл. 633 и сл. и др.). Ср. Виргилиевы «Георгики» Lib. I, v. 125–136.

170

Бернхардт в Grundriss der Griechischen Litterattur считает все последующие стихи с 47 по 89 исключительно вставкой, что имеет основание, потому что 90-й стих продолжает мысль стиха 46. Конечно, легенду о Пандоре нужно рассматривать как легенду особенную, но вставлена она в поэму, по-видимому, самим Гесиодом, а не позднейшими переделывателями сказания.

171

За раздел быка, т. е. за обман в Меконе, ст. 535 sq. «Теогонии».

172

Ст. 49–52 этой поэмы соответствуют стихам 563–569 «Теогонии»; далее ст. 60–89 «Трудов и дней» соответствуют стихам 570–612 «Теогонии», хотя стихи не тождественны. Стихам 53–59 нет вполне соответствующих стихов в «Теогонии», хотя весь дух сказания тот же.

173

Гермес называется проводником, потому что он водит тени умерших в преисподнюю (ср. «Одиссею», XXIV, 1–10). Убийцею Аргоса он называется, потому что усыпил и убил Аргуса (Панопта, всевидящего), стража Ио, обращенной в корову. См. Аполлодора, II, 1, §§ 2, 3; Овидия «Превращения», I, 8 in fine.

174

Стихи 71 и 72 суть повторение стихов 572 и 573 «Теогонии» (кроме выражения в 572-м стихе девы «целомудренной»). Остальной рассказ не повторяется буквально, хотя существенно одинаков.

175

Πειθὼ – богиня, олицетворение «убедительности», т. е. речей убеждающих, увлекающих; πὁτνια Πειθὼ Лерс перевел veneranda Suada. О культе Пейфо см. у Крейцера в символике, IV, 179. Изображение этой богини см. у него же в т. III, с. 519 и фиг. 6. У Павсания (Елис, V, 11) есть упоминание о статуе Пейфо, венчающей Афродиту. По происхождению Пейфо была Океанида; «Теог.», 349.

176

Оры, о них см. ст. 901 «Теогонии»; о Харитах, или Грациях, там же, ст. 909 и пр.

177

Во всех изданиях стих этот заключен в скобки. По-видимому, вставлен он тою же рукою, которой вставлены ст. 576–577 «Теогонии».

178

Об Эпиметее, брате Прометея см. «Теог.», 511–513.

179

Ἐνωήσε (аорист гл. νοὲω). Лерс переводит сильнее эту фразу, которой смысл, что Эпиметей, только обладая Пандорой, понял, что это не добро, а зло.

“Verum ille receptor eo, cum jam malum haberet, Sensit”, почувствовал, уразумел. Мы заметим здесь, кстати, что следующий стих, 90 (и ниже 109), не позволяют принять Пандору – как-то принимали ее многие и древние, и новые писатели – за первую женщину в мире: если жили ранее поколения людей, то должны были быть и женщины.

180

В подлиннике πἰθος, amphora, т. е. глиняный кувшин, в котором держали и держат вино в южных странах до нашего времени. (См. это слово, напр., у Аполлодора, II, 3, § 4, о винном запасе центавров). Ящик Пандоры есть очень позднее изменение легенды, и, признаемся, мы не умели найти след, где и когда произошло это изменение, что зависело и от того, что о ней весьма редко упоминают классические писатели. Но слово πἰθοξ никакого другого значения, кроме винного кувшина, не имело и не имеет. Употреблено оно в «Илиаде», XXIV, 527, где говорится о двух кувшинах, наполненных злом и добром и стоящих у порога или перед порогом Зевса. Виктор Гуго Кох в своем прекрасном издании «Илиады» в подлиннике делает на это правильное замечание, что так ставили древние свои кувшины, или амфоры, с вином, причем он указывает, что и самое добро, и зло (во множ. числе) как будто имеет вид разного вина, налитого в кувшины, из которых оно распределяется смертным. По нашему мнению, Гесиод не без причины указывает на вскрытие винного кувшина женщиной как на источник зол. Для понимания этого намека надо вспомнить, что фракийские, беотийские и другие легенды