Шесть капиталов. Капитализм, изменение климата и бухгалтерская революция, которая может спасти планету - Jane Gleeson-White
Законопроект, который в середине 2014 года все еще находится на рассмотрении, основан на доктрине общественного доверия. Если закон будет принят, он объявит определенные природные ресурсы общими активами, принадлежащими всем гражданам штата; эти ресурсы будут защищены Вермонтским трастовым фондом общих активов. Доктрина общественного доверия восходит к римскому гражданскому праву и была впервые кодифицирована императором Юстинианом в 529 году нашей эры. Она гласит: "По законам природы эти вещи являются общими для всего человечества - воздух, проточная вода, море и, следовательно, берега моря". Суды США признали эту доктрину "высоким, торжественным и вечным долгом", а Вермонт принял ее в своем законопроекте о трасте общих активов как способ предотвратить разработку подземных вод компаниями по производству бутылок. Траст будет защищать общее достояние штата для нынешнего и будущих поколений, а все доходы, которые он получит, например, от продажи прав на добычу воды, будут инвестированы в трастовый фонд, а затем выплачены в виде дивидендов гражданам Вермонта. Это повторяет практику Постоянного фонда Аляски, который выплачивает своим гражданам от 1000 до 2000 долларов США в год за счет доходов от продажи нефти. Законодательство Vermont Common Assets Trust предусматривает, что минимум 25 процентов средств должны поступать непосредственно каждому гражданину. Остальные средства будут направлены на улучшение общего имущества штата, которое включает в себя природные активы, такие как воздух, вода, леса, нетронутые природные среды обитания и целые экосистемы, а также социальные активы, такие как интернет, государственное образование, библиотеки, транспортная инфраструктура, наука и техника, здравоохранение, городские парки и гранты для несовершеннолетних, когда им исполнится восемнадцать лет.
В апреле 2014 года эколог Марк Эверард из Института наук об окружающей среде, присоединившись к дебатам вокруг британской схемы компенсации биоразнообразия, заявил, что Монбиот упустил суть этой схемы и тем самым подорвал работу ученых, разработавших ее. Проблема, по его словам, заключается не в самом принципе оценки работы природы, а в том, как он интерпретируется в случае со Смити Вуд. Как и Костанза и другие, Эверард отметил, что если мы не ценим вещи, то их стоимость по умолчанию равна нулю, и что назначение цены на природу - это всего лишь индикатор, помогающий нам сравнить несопоставимые по сути ценности и свести их за стол переговоров.
Однако он полностью согласен с Монбиотом в том, что правительства, особенно коалиционное правительство Кэмерона-Клегга в Великобритании, похоже, не понимают ценности природы или "совершенно пренебрежительно" относятся к важности защиты того, что еще осталось. Эксперт в этой сложной новой области экологического учета с ее многочисленными различиями на волосок от гибели, Эверард утверждает, что с точки зрения затрат, которые несут те люди, которые не получают немедленной прибыли от этих инициатив по компенсации природы - в частности, молодежь и будущие поколения -"Нынешняя доминирующая политическая мантра проявляется, по сути, как либерализация от "зеленой ленты", чтобы привести в движение в значительной степени невосстановленную тэтчеровскую/рейгановскую экономическую эксплуатацию, оправданную "мерами жесткой экономии"". По мнению Эверарда, такие неолиберальные подходы к компенсации биоразнообразия означают отказ от долгосрочных интересов "в погоне за краткосрочной прибылью". Он сказал о примере Смити Вуд, приведенном Монбиотом:
Самое щедрое, что можно сказать об этом неуместном смягчении концепции "компенсации биоразнообразия", - это то, что она хотя бы на один шаг более просвещенна, чем представление о древесине как об эквиваленте штабеля пиломатериалов у местного торговца стройматериалами.
В свете этих уступок заключительная реплика Эверарда - "если экономические ценности - это лучшее, что у нас есть на сегодняшний день, давайте использовать их" - кажется действительно холодным утешением.
ПРОБЛЕМЫ РЫНОЧНОГО ПРАВЛЕНИЯ
Как следует из приведенного выше обсуждения и оговорок самого Эверарда по поводу очевидного использования новой парадигмы учета природного капитала коалиционным правительством Великобритании, оппозиция "зеленой экономике" мотивирована опасениями по поводу предполагаемого переноса власти от правительств к рынку. Нападки Монбиота на учет природы - на перекладывание заботы о природе на рынок - подпитываются теми же неотложными и беспрецедентными явлениями, которые послужили толчком к появлению природного капитала: наши отношения с природой нарушены, природа находится в кризисе, а корпорации теперь обладают огромной властью в ущерб национальному государству. Монбиот называет национальное государство XXI века "самоненавистным", поскольку оно передало свою власть частному сектору, и именно против него направлены его самые страстные упреки. По его мнению, решение экологического кризиса заключается в том, чтобы правительства взяли на себя власть и ответственность за обуздание рынков. По его мнению, правительства должны принимать жесткие решения - например, установить значимую цену на выбросы углекислого газа - и иметь хребет для их реализации, а не перекладывать эти сложные моральные и этические решения на рынок. Проблема в том, чтобы позволить, казалось бы, холодной руке рынка решить с помощью столбика цифр все 'эти грязные, субъективные вопросы, движущие силы демократии", заключается в том, что, по словам Монбиота, он - непостоянный хозяин и "не реагирует ни на кого , кроме тех, у кого есть деньги".
Хотя Монбиот признает, что рынки не всегда ошибаются, он считает, что "они не способны решить проблему власти". В качестве примера он приводит несовершенный и неэффективный европейский углеродный рынок. Уступив давлению бизнеса и не установив существенную цену (скажем, 30-40 евро за тонну, а не 2,63 евро, до которых она упала в 2013 году) на углерод, Европейский парламент сделал Европейскую схему торговли выбросами бессильной. По мнению Монбиота, "Все системы управления несовершенны. Но лишь немногие из них так несовершенны, как те, которые контролируются частными деньгами" - или находятся в плену у махинаций глобальных финансовых рынков, которым они все больше уступают свою власть в результате приватизации и дерегулирования.
В своей книге 2012 года "Что нельзя купить за деньги: Моральные пределы рынков" философ Майкл Дж. Сэндел исследует вторжение рынков во все сферы жизни XXI века, изучая его моральные последствия. Он утверждает, что передача власти рынкам таит в
