Великое море. Человеческая история Средиземноморья - David Abulafia
Библия свидетельствует о богатстве и могуществе царей Тира еще в десятом веке до нашей эры. Согласно Книге Царств, союз между Хирамом, царем Тира, и Соломоном, царем Израиля (который присоединился к нему около 960 года), завершился договором, который обеспечил тирийцам поставки зерна и нефти; в обмен они предоставили древесину и мастеров, которые построили Храм в новой столице Израиля Иерусалиме.9 Библейское описание Храма дает непревзойденное представление о внешнем виде раннего финикийского культового центра и соответствует фундаментам, обнаруженным в Хазоре и других местах: внешний алтарь, вход в святилище, обрамленный двумя колоннами, а затем проход через большую внешнюю камеру к внутреннему Святая Святых. Найденные в Тире израильские амфоры емкостью до двадцати четырех литров доказывают, что торговля продуктами питания из земель, заселенных первыми евреями, продолжалась на протяжении девятого и восьмого веков.10 Говорят, что в обмен на помощь с Храмом Соломон подарил царю Тира группу поселений на севере Израиля; Библия называет их городами, но отмечает, что царю Хираму они не понравились, когда он их увидел, так что, очевидно, агенты Соломона проявили дар преувеличения.11 Израильтяне стали самостоятельной силой после столетий пастьбы овец и выращивания ячменя в холмистой местности к востоку от филистимских поселений. Они знали, что Тиру не хватает сельскохозяйственных угодий; этот город, в котором через столетие или два могло проживать 30 000 человек, мог выжить и расти, только если имел регулярный доступ к зерну. Леса, полные высококачественной древесины, возвышающиеся на огромной высоте за городом, должны были использоваться в торговле и обмене, чтобы город мог прокормить себя.12 Евреев также привлекали раковины мурекса; хотя им запрещалось есть моллюсков, содержащихся в них, им было велено окрашивать края своих одежд краской, добываемой из этих моллюсков. Этот пурпурный краситель в зависимости от обработки менял свой цвет от ярко-синего до ржаво-красного. Таким образом, Тир и его соседи имели два больших преимущества: роскошный товар, высоко ценившийся в текстильной торговле Западной Азии, и основной продукт, без которого было невозможно строительство домов, кораблей и производство бесчисленных мелких бытовых предметов. Таким образом, Тир и его соседи процветали не просто как посредники между Азией и Европой. У них было что-то свое.
Огромным преимуществом, которым обладали финикийские города в XI - начале IX века, была независимость от высших сил, а зачастую и друг от друга. Резкое ослабление египетского влияния на ханаанские земли предоставило финикийцам прекрасную возможность реализовать свои собственные планы без вмешательства извне. Приход ассирийских войск с востока в IX веке послужил тормозом: "волк из стада" поглотил прибрежные города, как в конце концов поглотил Израильское царство во внутренних районах; но ассирийцы были достаточно мудры, чтобы понять, что Финикия может оставаться источником богатства, и взимали дань с продолжающейся торговли Тира и его соседей. До тех пор Тир был лишь одним из нескольких независимых городов на финикийском побережье, но он стал самым известным среди чужаков, таких как греки и евреи, и стал материнским городом для ведущего финикийского поселения на западе, Карфагена, предположительно основанного в 814 году до н.э. Правители Тира иногда властвовали над Сидоном, и как у Гомера, так и в Библии они называются "царями сидонян" (Гомер никогда не использует термин "финикийцы", всегда "сидоняне").13 Может показаться, что это делает Тир исключительным, но Тир был типичным финикийским торговым центром в нескольких примечательных аспектах. Как и несколько более поздних финикийских колоний, и как Арвад на севере, он стоял на острове. Благодаря своей хорошо защищенной позиции он получил название Тзур, поскольку "Тир" означает "скала" или "крепость"; только после того, как Александр Македонский построил дамбу, соединившую Тир с материком в конце четвертого века до нашей эры, город стал постоянно примыкать к побережью. Эти небольшие острова обладали естественной защитой, но водоснабжение было постоянной проблемой, и поздние классические рассказы описывают водопровод, снабжавший Арвад с материка, хотя вода также доставлялась в города на тендерах, а выпадавшие осадки хранились в цистернах.14 Ко времени Александра остров Тир имел две собственные гавани, одна из которых была обращена к Сидону на севере, а другая - к Египту; их соединял канал.15 В VI веке древнееврейский пророк Иезекииль представлял себе Тир как прекрасный корабль, сделанный из кипарисов горы Ермон и кедров Ливана; серебро, железо, олово и свинец поступали из Греции и с запада, а Иудейское царство присылало зерно, воск, мед, сало и бальзам.16 Он мрачно предсказал, что великолепное судно Тира теперь идет к кораблекрушению. И все же он представил перипл, или карту маршрутов, Средиземноморья и западной Азии, рассматривая Тир как центр, в котором сосредоточены все товары мира - богатства Таршиша на западе, Явана или Ионии на севере, Тубала и других таинственных земель и островов.
Тир лишь постепенно становился этим славным городом. Короткие поездки на Кипр, в Египет и южную Анатолию продолжались даже в мрачный период после падения Угарита, хотя экономические трудности в Египте XI века ослабили Тир, имевший относительно тесные связи с дельтой Нила, в то время как Сидон, обращенный больше к азиатской глубинке, был более успешен.17 Неудивительно, что художественное влияние, ощущавшееся в Финикии, исходило от давно сложившихся культур Западной Азии и фараоновского Египта. Получилась эклектичная смесь ассирийского и египетского стилей.18 Некоторые изделия из слоновой кости VIII века из дворца царя Омри в Самарии, столице Израильского царства, свидетельствуют о сильном египетском влиянии: две небесные фигуры обращены друг к другу, их крылья направлены вперед; их лица открыты, и они носят полосатые головные уборы типично египетского дизайна.
