Наше восточное наследие - Уильям Джеймс Дюрант
Нет нужды указывать на детальное соответствие этих идей идеям Жан-Жака Руссо; эти два человека были монетами одной формы и чеканки, пусть и разной по дате. Это философия, которая периодически появляется вновь, поскольку в каждом поколении многие люди устают от борьбы, жестокости, сложности и скорости городской жизни и пишут о радостях деревенской рутины скорее с идеализмом, чем со знанием дела: чтобы писать сельскую поэзию, нужно иметь долгий городской опыт. "Природа" - это термин, который может быть использован в любой этике и любой теологии; он лучше подходит к науке Дарвина и аморализму Ницше, чем к сладкой разумности Лао-цзы и Христа. Если человек следует природе и действует естественно, он скорее убьет и съест своих врагов, чем займется философией; у него мало шансов быть смиренным, а еще меньше - молчаливым. Даже мучительная обработка почвы противоречит природе, изначально настроенной на охоту и убийство; сельское хозяйство так же "противоестественно", как и промышленность. И все же в этой философии есть что-то целебное; мы подозреваем, что и мы, когда наши костры начнут угасать, увидим в ней мудрость и захотим целебного покоя безлюдных гор и просторных полей. Жизнь колеблется между Вольтером и Руссо, Конфуцием и Лао-цзы, Сократом и Христом. После того как каждая идея отживет свой век, и мы будем бороться за нее не слишком мудро или слишком хорошо, мы, в свою очередь, устанем от борьбы и передадим молодым нашу поредевшую череду идеалов. Тогда мы уйдем в лес вместе с Жаком, Жан-Жаком и Лао-Цзы; мы подружимся с животными и будем беседовать с простыми крестьянскими умами более охотно, чем Макиавелли; мы оставим мир вариться в его собственной дряни и не будем больше думать о его реформе. Возможно, мы сожжем за собой все книги, кроме одной, и найдем свод мудрости в "Дао-Тэ-Цзине".
Мы можем представить, как раздражала эта философия Конфуция, который в возрасте тридцати четырех лет приехал в Ло-ян, столицу Чжоу, и попросил совета у старого мастера по поводу некоторых мелочей истории.* Лао-цзы, как нам рассказывают, ответил ему с суровой и загадочной краткостью:
Те, о ком вы спрашиваете, превратились в пыль вместе со своими костями. Не осталось ничего, кроме их слов. Когда наступает час великого человека, он поднимается к руководству; но прежде чем наступает его время, он сталкивается с препятствиями во всем, что пытается сделать. Я слышал, что преуспевающий торговец тщательно скрывает свое богатство и ведет себя так, словно у него ничего нет, а великий человек, хотя и изобилует достижениями, прост в своих манерах и внешности. Избавьтесь от гордыни и многочисленных амбиций, от жеманства и экстравагантных целей. Ваш характер ничего не приобретает от всего этого. Это мой вам совет.61
Китайский историк рассказывает, что Конфуций сразу почувствовал мудрость этих слов и не обиделся на них; напротив, вернувшись от умирающего мудреца, он сказал своим ученикам: "Я знаю, как птицы умеют летать, рыбы плавать, а животные бегать. Но бегуна можно поймать в ловушку, пловца - на крючок, а летуна - на стрелу. Но есть дракон - я не могу сказать, как он проносится по ветру сквозь облака и поднимается к небу. Сегодня я видел Лао-цзы и могу сравнить его только с драконом".62 После этого новый мастер отправился выполнять свою миссию и стал самым влиятельным философом в истории.
II. CONFUCIUS
1. Мудрец в поисках государства
Рождение и юность - Брак и развод - Ученики и методы - Внешность и характер - Леди и тигр - Определение хорошего правительства - Конфуций на посту - Годы странствий - Утешения старости
К'унг-фу-цзе - Мастер К'унг, как называли К'унга Ч'иу его ученики, - родился в Ч'уфу, в тогдашнем царстве Лу и нынешней провинции Шаньтун, в 551 году до н. э. Китайская легенда, не уступающая ни одному из соперников, рассказывает, как явление возвестило о его незаконнорожденности.63 его молодой матери, как драконы следили за ним, а духи-леди благоухали воздухом, пока она рожала его в пещере. Нам сообщают, что у него была спина дракона, губы быка и рот как море.64 Он происходил из древнейшего ныне рода, ибо, как уверяют китайские генеалоги, происходил по прямой линии от великого императора Хуан-ти, и ему суждено было стать отцом длинной череды К'унгов, не прерывающейся по сей день. Век назад его потомки насчитывали одиннадцать тысяч человек; город, в котором он родился, до сих пор почти полностью населен плодами его чресл или чресл его единственного сына; а один из его потомков является министром финансов нынешнего китайского правительства в Нанкине.65
Его отцу было семьдесят лет, когда родился К'унг,66 и он умер, когда мальчику было три года. Конфуций работал после школы, чтобы помочь содержать мать, и уже в детстве приобрел, возможно, ту старческую тяжесть, которой был отмечен почти каждый этап его истории. Тем не менее он успел освоить стрельбу из лука и музыку; к последней он пристрастился настолько, что однажды, услышав особенно восхитительное исполнение, дошел до вегетарианства: в течение трех месяцев он не ел мяса.67 Он не сразу согласился с Ницше в том, что философия и брак несовместимы. Он женился в девятнадцать лет, развелся с женой в двадцать три года и, похоже, больше не женился.
В двадцать два года он начал свою карьеру учителя, используя свой дом в качестве школы и взимая с учеников ту скромную плату, которую они могли заплатить. Три предмета составляли суть его учебной программы: история, поэзия и правила приличия. "Характер человека, - говорил он, - формируется одами, развивается обрядами" (правилами церемоний и вежливости), "и совершенствуется музыкой".68 Как и Сократ, он учил из уст в уста, а не письменно, и мы знаем о его взглядах в основном по недостоверным сообщениям его учеников. Он дал философам пример, к которому редко прислушиваются, - не нападать на других мыслителей и не тратить время на опровержения. Он не учил строгому логическому методу, но оттачивал ум своих учеников, мягко разоблачая их заблуждения и предъявляя суровые требования к их бдительности. Когда человек не имеет привычки спрашивать: "Что я думаю об этом? Что мне думать об этом?", я действительно ничего не могу с ним сделать".69 "Я не открываю истину тому, кто не желает, и не помогаю тому, кто не стремится объясниться. Когда я излагаю кому-нибудь один
