Наше восточное наследие - Уильям Джеймс Дюрант
4. Первая китайская цивилизация
Феодальная эпоха в Китае - Способный министр - Борьба между обычаем и законом - Культура и анархия - Любовная лирика из "Книги од"
Феодальные государства, которые на протяжении почти тысячи лет обеспечивали политический порядок в Китае, не были творением завоевателей; они выросли из сельскохозяйственных общин первобытных времен путем поглощения более слабых сильными или объединения групп под началом общего вождя для защиты своих полей от наседавших варваров. В одно время насчитывалось более семнадцати сотен таких княжеств, обычно состоявших из обнесенного стеной города, окруженного возделанными землями, с более мелкими обнесенными стенами пригородами, составлявшими защитную окружность.18 Постепенно эти провинции объединились в пятьдесят пять, охватывавших территорию современного округа Хонань с соседними районами Шань-си, Шэнь-си и Шаньтун. Из этих пятидесяти пяти провинций наиболее важными были Цзи, заложившая основы китайского управления, и Чин (или Цинь), покорившая все остальные, создавшая единую империю и давшая Китаю название, под которым он известен почти всему миру, кроме него самого.
Гением-организатором Цзи был Куань Чун, советник герцога Хуана. Куан начал свою историческую карьеру с того, что поддержал брата Хуана против него в их борьбе за контроль над Цзи, и чуть не убил Хуана в бою. Хуан победил, захватил Куана и назначил его главным министром государства. Куань сделал своего хозяина могущественным, заменив бронзу железным оружием и инструментами, а также установив государственную монополию или контроль над железом и солью. Он обложил налогом деньги, рыбу и соль, "чтобы помочь бедным и вознаградить мудрых и способных людей".19 За время его долгого правления Цзи стал хорошо организованным государством, со стабилизированной валютой, эффективной администрацией и процветающей культурой. Конфуций, который восхвалял политиков только в эпитафии, сказал о Куане: "И по сей день народ наслаждается дарами, которыми он одарил нас. Если бы не Куан Чун, мы бы сейчас носили свои волосы взъерошенными, а ворсинки наших пальто застегивали на левую сторону".*20
При феодальных дворах была выработана характерная вежливость китайского джентльмена. Постепенно был создан кодекс манер, церемоний и чести, который стал настолько строгим, что служил заменой религии среди высших слоев общества. Были заложены основы права, и началась великая борьба между обычаем, сложившимся в народе, и законом, сформулированным государством. В княжествах Чэн и Чин (535, 512 гг. до н. э.) были изданы своды законов, к ужасу крестьянства, которое предсказывало божественную кару за подобные нарушения; и действительно, столица Чэн вскоре после этого была уничтожена огнем. Кодексы были пристрастны к аристократии, которую освободили от предписаний при условии, что она будет соблюдать дисциплину; господам убийцам разрешили покончить с собой, и большинство из них так и поступили, по примеру самураев Японии, ставших впоследствии столь популярными. Народ протестовал, что он тоже может сам себя дисциплинировать, и призывал какого-нибудь Гармодия или Аристогитона освободить его от этой новой тирании закона. В конце концов две враждебные силы, обычай и закон, пришли к разумному компромиссу: сфера действия закона была ограничена крупными или национальными вопросами, в то время как сила обычая сохранялась во всех мелких делах; а поскольку человеческие дела в основном мелкие, обычай оставался королем.
По мере того как организация государств продолжалась, она нашла формулировку в "Чжоу-ли", или "Законе Чжоу", который традиционно, но неправдоподобно приписывают Чжоу-куну, дяде и премьер-министру второго герцога Чжоу. Этот закон, подозрительно пропитанный духом Конфуция и Менция и потому, по всей вероятности, являющийся продуктом конца, а не начала правления династии Чоу, на две тысячи лет определил китайскую концепцию правления: Император, правящий как наместник и "Сын Неба", и удерживающий власть благодаря добродетели и благочестию; аристократия, частично рожденная и частично обученная, управляющая государственными должностями; народ, покорно пашущий землю, живущий в патриархальных семьях, пользующийся гражданскими правами, но не имеющий права голоса в государственных делах; и кабинет из шести министерств, контролирующих соответственно жизнь и деятельность императора, благосостояние и ранние браки народа, обряды и гадания религии, подготовку и ведение войны, отправление правосудия и организацию общественных работ.22 Это почти идеальный кодекс, скорее всего, возникший из головы какого-то анонимного и безответственного Платона, чем из практики лидеров, запятнавших себя реальной властью и имевших дело с реальными людьми.
Поскольку даже в идеальной конституции может найтись место для порока, политическая история Китая в феодальную эпоху представляла собой обычную смесь упорного плутовства с периодическими реформами. По мере роста богатства роскошь и экстравагантность развращали аристократию, а музыканты и убийцы, куртизанки и философы смешивались при дворах, а затем и в столице Лояне. Не проходило и десятилетия, чтобы на новые государства не нападали голодные варвары, постоянно наседавшие на границы.23 Война стала необходимостью обороны, а вскоре и методом нападения; из игры аристократии она превратилась в конкурентную бойню в народе; головы отрубали десятками тысяч. За два с небольшим столетия цареубийцы расправились с тридцатью шестью королями.24 Анархия росла, и мудрецы отчаялись.
Через эти древние преграды жизнь прокладывала свой нелегкий путь. Крестьянин сеял и жал, иногда для себя, обычно для своего феодала, которому принадлежали и он, и земля; только в конце династии крестьянское землевладение подняло голову. Государство - т.е. свободная ассоциация феодальных баронов, слабо признающих одного герцогского государя, - нанимало рабочую силу для общественных работ и орошало поля обширными каналами; чиновники обучали народ сельскому хозяйству и садоводству и следили за шелковой промышленностью во всех ее деталях. Рыболовство и добыча соли во многих провинциях были монополизированы правительством.25 В городах процветала внутренняя торговля, породившая мелкую буржуазию, обладавшую почти современными удобствами: они носили кожаную обувь и платья из домотканого полотна или шелка, ездили в повозках и колесницах или путешествовали по рекам на лодках, жили в хорошо построенных домах, пользовались столами и стульями и ели из
