Коллежский секретарь. Мучительница и душегубица - Андриенко Владимир Александрович
Цицианов знал о возможности приведении чиновников к такой клятве. Она имела законную силу в империи Российской. И он не сомневался, в том, что все они поклянутся и не убоятся гнева божьего.
– Для вас клятву солживить, очевидно, дело обычное, господин Хвощинский. Но мы с господином Соколовым во всем разберемся и до всего докопаемся.
– Вы смеете, не доверять моему честному слову дворянина! – поднялся со своего места Хвощинский. – То дает мне право требовать от вас законного удовлетворения. Сиречь сатисфакции!
– Это вызов на поединок, господин прокурор?
– Именно, князь. Я, столбовой дворянин и мог требовать от вас сего, не так ли?
– Можете. Я делу чести помехой не стану. Но сие токмо после окончания следствия провести можно. Надеюсь, вам сие известно и вы не сочтете сие за проявление трусости с моей стороны и желание уклониться от поединка?
5
Степан Соколов идет по следу.
Коллежский секретарь Соколов отправился в сопровождении двух полицейских в дом к актуарису Пафнутьеву. По пути его догнал на своей коляске Цицианов. Кучера князь отпустил домой, а сам присоединился к товарищу.
– Я едва догнал тебя, Степан Елисеевич. Куда ты исчез сразу же?
– Имел беседу с господином Молчановым. А ты, князь, поговорил с Хвощинским?
– Поговорил, – ответил князь.
– Судя по твоему ответу, там ты ничего не добился.
– Нет. Больше того он меня на дуэль вызвал. После окончания следствия она состоится. Пойдешь ко мне в секунданты?
– В сем отказать тебе, князь, не могу. Но дуэль то зачем?
–Дело чести. Сам понимаешь, Степан Елисеевич. Уклониться от того никак нельзя. Но хватит про сие. Ты куда направляешься?
–Уже не я один, а мы с тобой туда направляемся. К актуарису Сыскного приказа идем. Проверим книгу эконома салтыковсткого. Пока они еще спрятать все концы в воду не успели. Ведь по книге Савелия Маркова был сему актуарису от Салтыковой подарен крепостной Гаврила Андреев.
–Понятно. А как у тебя Степан, разговор с Молчановым прошел?
–Да так же как у тебя с Хвощинским. Только на дуэль он меня не вызвал. Такие люди, князь, как Молчанов и Хвощинский ни в чем не признаются просто так.
–Верно. Их нужно к стене припереть.
– Сделать сие только не столь просто как могло показаться сперва. А ты, князь, сам не думаешь, что книга сия полог? Я здесь проверил кое-что и подумал, что может нам сие специально подсунули?
– А что тобой проверено?
– Да в салтыковском доме беседовал я со слугой Романом Ивановым, что в дом Вельяминова-Зернова возы с подношениями таскал. Он раз пять был в доме сего чиновника, но не знает, что он живет на Кузнецкой. Говорит, возил на Ордынку.
– Но он же не московский?
– Нет. Из деревни приезжал.
– Тогда все понятно. Потому и не запомнил. Ты слишком подозрителен, Степан Елисеевич.
– Но сам посуди, князь. Привозит холоп три воза из села Салаево в московский дом Салтыковой. И зачем его Москву не знающего, отправлять искать дом Вельяминова-Зернова на Кузнецком, ежили в доме полно холопей что Москву знают как свои пять пальцев? Хотел сей вопрос эконому задать, так нет его в доме. Говорят, загулял, где-то на Москве.
– Снова загадки, Степан! Мастер ты загадки находить.
– Сие не моя вина, князь. Дело нам такое досталось с загадками многочисленными.
В доме актуариса Пафнутьева их не ждали. Сам хозяин был на службе и потому обыск начали без него. Соколов вызвал управляющего, старого мужика одетого в ливрею, холщевые порты и лапти, что совершенно не подходили к ливрее.
– Хозяина дома нет, господа, – попытался протестовать старик, но Соколов его сразу же успокоил.
– Ты, старик, не скрипи. Мы чиновники юстиц-коллегии и прибыли сюда по казенной надобности. Тащи в кабинет твоего хозяина книгу расходов и доходов и списки дворни господина Пафнутьева. Он хоть роду и не шибко знатного но дворня у него как я вижу имеется.
– Да какая дворня, барин. Людишек то всего пяток слуг. Лакей, два при кухне работника, повар да конюх. Ну и я к ним шестой.
– Тогда скажи нам, старик, есть ли среди ваших людей Гаврила Андреев? – спросил князь Цицианов.
– Гаврилы нету ни одного, барин, – сразу ответил управляющий.
– Точно ли? У вас нет Гаврилы Андреева? Но может, был такой ранее?
– Николи такого среди слуг господина Пафнутьева не было. Списки слуг у меня имеются и указано там кто и с какого времени служит.
Они сверили все записи, и старик оказался прав. Действительно в тот момент, что был указан в книге экономом Салтыковой, когда Гаврила Андреев был якобы подарен Пафнутьеву, в книгах самого Пафнутьева такого крепостного не значилось.
Из дома Пафнутьева Соколов с Цициановым оправились в канцелярию, где оформлялись сделки и подняли архивы. И оказалось, что крестьянин Гаврила Андреев был не подарен госпожой Салтыковой актуарису Пафнутьеву, а продан за 140 рублей помещице Агафье Леонтьевой в 1761 году.
– Документ составлен по всей форме, – пробормотал Соколов.
– Верно. Сей документ не вызывает сомнения в подлинности, господа, – сообщил архивный чиновник. – У нас все в надлежащем виде хранится. Вот и купчая крепость. А вот и еще один документ до вашего Гаврилы касаемый.
– И что сие за документ? – заинтересовался Цицианов, думая, что может это выведет их куда следует.
– Помещица Агафья Леонтьева, владелица имения в 389 душ, согласно последней ревизской сказке, сего крестьянина Гаврилу отдала без денег своей подруге Анисье Смирновой, урожденной Пафнутьевой.
– Пафнутьевой?– в один голос спросили Соколов и Цицианов.
– Сие девичья фамилия госпожи Смирновой. Она состоит в родстве с актуарисом Сыскного приказа господином Пафнутьев ым. И по сей день сей Гаврила в собственности этой госпожи находится.
– Вишь, князь. Никакому актуарису Салтыкова мужика не дарила. Просто тот, кто подлог сделал, того доподлинно не знал. Вот и попал впросак. Не брату, а сестре тот подарок был сделан. И не Салтыковой вовсе, а помещицей, что сего мужика купила.
– Может быть и так, Степан. Но проверить все в доме Смирновой можно. И тогда все сомнения отпадут или же, наоборот, укрепятся. Ведь мужик сей до сих пор в том доме служит. Сведений о его смерти ведь нет, а стало быть он жив.
Соколов и Цицианов пошли по адресу, по коему проживала госпожа Смирнова. Но там выяснилось, что крепостной Гаврила Андреев в настоящее время в бегах. Ибо всего месяц тому назад он украл у хозяйки своей 20 рублев и дал тягу. Поиски пока результатов не дали. Но говаривали подался он на Каменный Пояс.
– Там искать нет смысла никакого, – сделал вывод Соколов. – Заводчики тамошние беглых людишек к себе прибирают. Ни от Демидовых, ни от Турчаниновых, ни от Шуваловых выдачи нет. Токмо время зря потратим. Да и на кой нам сей Гаврила надобен? И так все яснее ясного.
– Тогда стоит иных проверить. Две девки вот были подарены, – предложил Цицианов.
– Ничего сего делать нам нужно, князь. Неужто, ты до сих пор ничего не понял?
– А что я должен понять, Степан? Ты все объясни.
– А то, князь, что ниточка нас обратно к Мишке привела. Помнишь Мишку убиенного? Сколь веревочке не виться, а в петлю она все одно сложится.
–И как, по-твоему, сия верёвочка к Мишке возвернулась, Степан Елисеевич? Мне сие невдомек.
–А вот смотри, князь, Мишка сообщил нам, что знает того, кто дал деньги крестьянину Ильину на побег от Салтыковой. И того, кто помог ему до самого Петербурга добраться. Так?
– Допустим, так. И что?
– А то, что Мишку за то и убили, и обставили все как, будто тот случайно в драке за карточной игрой богу душу отдал. Кто-то из больших людей желает, чтобы дело против Салтыковой осуждением обернулось.
– Я согласен, Степан. Некто в этом весьма заинтересован. Но что из того? И мы с тобой в том заинтересованы!
– В честные намерения этого большого человека или больших людей я не верю. Помнишь, князь, как ты говорил, что дворянин честный желает торжества справедливости, вот и помогает нам?
