Нестандартный ход 2. Реванш (СИ) - De Ojos Verdes
Последний раз на благотворительных аукционах она бывала года четыре назад, сопровождая Рому на таких приемах. И не сказать, что соскучилась по пафосу и помпезности подобных мероприятий, просто не смогла отказать Дашкову и составила ему компанию. Помимо того, что между ними устоявшиеся приятельские отношения, девушка никогда не забывала, что обязана этому человеку и работой. Отклонить приглашение ей казалось неправильным. По пальцам можно пересчитать, сколько раз он обращался к ней с такими просьбами.
Попутно приветствуя знакомых и перекидываясь с ними общими светскими фразами, Алекс довел её до огромного зала, скрытого за массивными резными дубовыми дверьми. В нем уже было подготовлено все необходимое для процедуры. А участники и зрители в большинстве своем заняли надлежащие места.
Они устроились в передних рядах, взяв буклетики, и Элиза с интересом пролистала страницы, разглядывая картины и скульптуры неизвестных ей художников. Как и прежде, в искусстве девушка ни черта не разбиралась, поэтому не бралась давать какую-то оценку. Лишь надеялась, что вырученные суммы действительно пойдут на помощь онкобольным, как заявлено в описании.
Наблюдать за торгами было занимательно. Полтора часа пролетели не так скучно, как она предполагала. Тем более что даже Лёша прикупил один экстравагантный портрет.
— Ты, как всегда, хочешь поскорее уйти? — поинтересовался он, когда вся масса единым потоком хлынула наружу, чтобы перейти в другое помещение с традиционно организованным банкетом.
— Почему же? — стыдно было признаться, что да, поэтому пришлось выкручиваться. — Если обещаешь рассказать, что ты имел в виду, говоря про перемены из-за нового проекта, я с радостью останусь.
Мужчина кивнул, но не успел и рта раскрыть, поскольку им навстречу шли некоторые коллеги, которым пришлось уделять внимание. А потом были какие-то другие знакомые. А потом — они добрались до фуршетного стола и слегка утолили голод. И только спустя почти час Алекс наконец-то начал рассказывать:
— Есть одна государственная программа по строительству студгородка в западной части Подмосковья. Планируется разместить от пяти филиалов разнопрофильных зарубежных университетов на одной территории с обеспечением должной инфраструктуры для проживания минимум трех тысяч студентов и преподавателей. Я читал технические характеристики, это очень впечатляет. Федор Алексеевич не сомневается, что мы сможем выиграть тендер. Но настаивает, чтобы для увеличения шансов участвовали все «дочки»…
— Что?! — поперхнулась Элиза, не поверив своим ушам. — Быть конкурентами в одном конкурсе? Он с ума сошел? Мы же единая корпорация! — Ну, законодательно это допустимо, есть прецеденты… — Они не могут быть положительными! Это ненормально, Лёш! — Может быть. Но решать не нам. В общем, на днях мы получим приглашение, потом каждая из наших компаний начнет разработку проектно-сметной документации. А главное… понимаешь, Элиза, это не просто очередное дело. Коршунов вычленяет сильнейшего, чтобы предоставить ему место в Совете директоров. Он готов продать небольшую долю акций, чтобы пустить свежую кровь. — Вы с Ромой будете бороться за это место? — подытожила она.
Он не посчитал нужным ответить, просто красноречиво взглянул ей в глаза. И девушке совершенно не понравился этот алчный, граничащий с кровожадным, взгляд.
— За кого будешь болеть? — За справедливость.
Дашков иронично рассмеялся, но Элиза не разделяла его веселья. В ее голове не укладывалась политика Коршунова. Предчувствие в самом начале не обмануло — этот дьявол намеренно стравливает своих же сотрудников, потешаясь над ними. Видимо, никаких других удовольствий в жизни больше не осталось для богатого урода.
— В общем, — перешла она на равнодушный тон, чтобы не показать истинных чувств, — ты из категории «топ» собираешься взойти уже на сам Олимп?
— Не без твоей помощи… — от этих слов сделалось совсем дурно.
Алекса окликнули, и он, так и не закончив свою мысль, отошел к группе мужчин.
А девушка отвернулась в другую сторону, уставившись в одну точку перед собой, хаотично анализируя новость.
Рядом образовалась небольшая группа дам, в процессе поедания закусок переговаривавшаяся между собой. Она их даже не слушала, так погрязла в переживаниях. Но на каком-то моменте её торкнуло, когда до подсознания дошло, что женщины обсуждают… Рому и Лену. По ряду совпадающих фактов речь не могла идти о ком-то другом!
Резко развернувшись, Элиза, не отдавая отчета своим действиям, стала лихорадочно искать эту парочку среди присутствующих. Как так вышло, что она не замечала их до этой минуты?.. Они действительно нашлись практически сразу — рост и стать Разумовского выдавали его в любой толпе. А саму девушку при виде руки Лены на изгибе локтя Ромы кольнуло такой пронзительной болью от выкручивающей внутренности ревности, что перед глазами на несколько секунд всё померкло.
С трудом оторвавшись от созерцания этой картины, она вернулась в исходное положение, чтобы в следующее мгновение быть добитой заключением одной из сплетниц:
— Кажется, он наконец-то нашел верную соратницу, разве у него в прошлом были такие длительные отношения?
Хорошо, что никто не видел её лица. Элиза даже не представляла, какое выражение на нем было… смесь обиды, омерзения, горечи и мучительной тоски.
Верная соратница! Черт! Верная соратница… Роль, о которой она мечтала. В которой побывала на одну ночь около недели назад. За которую всё отдала бы…
— Эй, привет.
Ну, нет, такого просто не бывает. Не может быть.
Перед ней материализовалась… Рая.
Хотя… почему не может? Это всё то же высшее общество, всё те же сборища, соответственно, и люди — те же.
— А мне говорили, ты в Европе, — девушка была приветлива и мила, а что самое противное — искренна, поэтому игнорировать её было невозможно. — Привет. Вернулась почти год назад… — буркнув, она сделала шаг к столу и принялась безотчетно портить композиции из канапе, шпажкой сметая украшения. Просто… чтобы куда-нибудь деть трясущиеся руки. — А ты с кем? — полюбопытствовала собеседница. — Ну, то есть, знаю, что вы с Ромой расстались… Здесь ты с кем? Почему стоишь одна? — Я сама по себе. — Как та кошка, — усмехнулась Рая, и пришлось подавить в себе желание съязвить: ей, что, больше всех надо, чего пристала и никак не отойдет?!
Элиза отшвырнула шпажку и переместилась на метр, взявшись за фруктовое ассорти. А именно — отщипывала виноградинки и запускала их обратно в блюдо резкими нервными движениями, разграбляя увесистую лозу. Пока бывшая любовница Разумовского с нескрываемым интересом наблюдала за ней. И после минутного молчания под гвалт несмолкающих голосов тихо выдала:
— Жаль… что после таких историй у нас остаются только воспоминания о хороших или плохих любовниках. Согласись, Рома в этом плане выигрывает у остальных своей чуткостью к партнерше. Что действительно запоминается.
Это как, вообще, адекватно?..
Под нещадным давлением её пальцев, темная ягода лопнула, обдав кожу соком. Градус ярости в Элизе взметнулся до небес. И, скрипнув зубами от бестактности Раи, она процедила:
— Прости, не с чем сравнить, так что, тебе виднее.
После чего выдернула белоснежную салфетку и обтерла липкую ладонь под весьма говорящее потрясенное молчание.
— Так он, что, твой единственный мужчина?
— Ну всё, с меня хватит этого бреда, — вылетело свистом. — Ты больная, если думаешь, что я буду обсуждать с тобой такое.
Швырнув испачканную ткань на стол, Элиза молниеносно развернулась, стремясь поскорее покинуть общество этой девушки. Вечно с ней получаются какие-то до дикости странные диалоги…
Развернулась и тут же врезалась в чью-то твердую грудную клетку.
В чью — ощутила сразу. По отклику своего тела.
Миллиметр за миллиметром подняла гневно-настороженный взгляд, не веря в такой сценарий, достигший пика абсурдности своей нереальностью, и застыла.
Он точно всё слышал. По глазам видно.
