Нестандартный ход 2. Реванш (СИ) - De Ojos Verdes
— Да, часть из них даже отказалась от гонорара. Решили направить в фонд, для которого устраивалась съемка. В том числе и Элиза. Но ей неплохо было бы выплатить хотя бы компенсацию за физический ущерб. Она так смачно грохнулась на спину в этих иглах, что изранила себе кожу…
— Когда вы снимали рекламу?..
— Начали в пятницу, сегодня в обед закончили. Она была у меня в студии вчера. Кстати! — Руслан развернулся к нему. — Мало ли, может, ты заметил, у вас на работе никто её не обижает? А то Элиза вообще не себя похожа не была, слишком молчаливая и рассеянная. Вот и получила такой результат.
— Нет, не замечал, — бросил ровно, а у самого внутри разрасталась целая буря от мысли, сколько вреда ей могла причинить эта неосторожность.
— Ребята, стол накрыт, — Ева остановилась в дверном проеме, зазывая их.
— Я не смогу остаться, — Рома вдруг направился к выходу, огибая девушку. — Извини, Ев, в следующий раз.
— Что-то случилось?..
— Всё в порядке, просто машину надо забрать. Я забыл. Пока.
Он так стремительно вышел, что уже не услышал обеспокоенный голос невестки:
— Что это было?..
— Гондон порвался, — ответил ей муж со смехом, — противоэмоциональный…
Разумовский не мог, не хотел и даже не пытался объяснить свой поступок. Просто спустя час он стоял перед незнакомой дверью, терзая кнопку звонка. Легко уговорив консьержа за щедрое вознаграждение сказать, в какой квартире живет высокая красивая брюнетка с каре. Естественно, такая здесь нашлась одна.
Но она почему-то упорно не открывала ему.
Минуты казались вечностью, и когда щелкнул замок, Рома еле удержал нетерпеливый вздох.
— Что-то не помню, чтобы назначала тебе рандеву, ты меня в тот день удовлетворил на неделю вперед, — протянула язвительно, распахнув полотно до середины и уткнувшись в пакет с логотипом известной сети аптек.
Пока Элиза, неодобрительно сузив глаза, что-то просчитывала в уме, мужчина просто любовался. Естественностью безупречных черт, открытых взору из-за собранных в хвост волос, домашним видом в футболке оверсайз и широких велюровых штанах. Впервые за эти месяцы он видел её без косметики и не в вычурном наряде. Пожалуй, это была именно та Элиза, которую Рома знал и помнил.
Даже хмурое выражение лица — живое, искреннее, настоящее. А не маска холодной стервы, к которой привык за это время.
— Только не говори, что ты был у Руслана, и он попросил меня проведать! — сообразила спустя несколько секунд, тут же стрельнув в него гневно и угрожающе. — Не скажу, — Разумовский потеснил её, входя внутрь без приглашения, на что моментально получил: — Эй, не наглей. Я могу быть не одна! — Ты одна, Элиза. У вас там внизу сговорчивый консьерж. Я в курсе, что ты со вчерашнего дня никуда не выходила. И к тебе никто не приходил. — Ну и какого… — завелась, было, она, но сразу же взяла себя в руки. — С ним я разберусь потом. Тебе чего надо? — Ты у врача была? — Да, психиатр сказал, что случай неизлечим. Еще вопросы или уже попрощаемся? — Покажи спину, — невозмутимо потребовал Рома, толкнув свободной ладонью дверь, которая закрылась с глухим стуком. — Всего-то? Всё остальное не показать?
С ней можно было вести бесконечные интеллектуальные и не очень дуэли, но он напомнил себе, что пришел не за этим. И не собирался задерживаться. Поэтому без лишних усилий сам подался вперед и развернул её, резко подняв край футболки к шее.
— Прекрати, — пресек попытку вырваться строгим тоном, — чем быстрее я закончу, тем быстрее уйду. Если ты этого хочешь, постой смирно хотя бы минуту и скажи: чем ты лечишь раны?
Ответом служило упрямое молчание.
Разумовский понимал, что, если вознамерится помыть руки, уже не сможет поймать её в такую же смиренную позу. Поэтому, придерживая затихшую Элизу, кое-как, но с особой тщательностью обработал правую ладонь антисептиком, предусмотрительно приобретенном вместе с заживляющими мазями, а потом на всякий случай распылил его и по всей поврежденной поверхности спины. Девушка вздрогнула, но вновь не произнесла ни звука.
Скорее всего, возымел эффект неожиданности. Она изумлена действиями Ромы, отчего и находится в несвойственном ступоре. И именно этим он и воспользовался, уверенно нанося на кожу лекарство. К счастью, на ней ожидаемо не было бюстгальтера, чтобы не бередить ранки, поэтому ничто не препятствовало процессу. В нескольких местах разрывы были глубокими, но мелкими. В целом — всё не так плохо, но не стоит пускать на самотек. А эта валькирия так и поступила без сомнений.
— Всё, — оповестил, аккуратно опуская ткань. — Повторишь перед сном, а потом пару дней утром и вечером. Если сама не дотянешься, попроси помочь…
— Тебя?..
— …кого-нибудь, кто будет рядом, — закончил, пропустив мимо ушей ядовитый комментарий. Разве она умела о чем-то просить его? Никогда.
Мужчина напоследок взглянул в полыхающие негодованием черные глазища и кивнул на прощание. Отложил аптечные препараты на одну из многочисленных боковых полок коридорного шкафа-купе и раскрыл дверь, когда его остановило тихое нежное:
— Разумовский…
Он на мгновение замер, затем развернулся к ней лицом.
— Я же тебя не отблагодарила… — Рома опешил и настороженно сощурился, как только её пальцы коснулись его щеки. Слишком нежно и невесомо.
— Не стóит…
Не слушая, Элиза подалась вперед всем телом. Такой чувственной цельной волной прижавшись к нему грудью, что, казалось, сейчас поцелует…
Но её губы упорхнули в сторону в миллиметре от рта мужчины, и на ушную раковину легло горячее дыхание фразы «Большое спасибо за… всё». А следом ему в шею безжалостно вонзились острые ногти, с силой прошедшиеся по коже и оставившие кровавые борозды.
Его грубо вытолкнули на лестничную площадку ударом в диафрагму, а за секунду до того, как перед носом захлопнулась дверь, прилетело мстительное:
— Проявляй заботу о своей секретутке!..
Рома преодолел ступени пешком, бессознательно прижимая пальцы к пульсирующим царапинам. Попрощался с консьержем, даже не взглянув на того, и только на улице понял, что… улыбается.
Глава 16
«Чтобы возникла такая ненависть, надо много любви». Айрис Мёрдок «Чёрный принц»
Алекс с завидным аппетитом уминал свой излюбленный стейк, время от времени бросая в неё подначивающие взгляды с поигрыванием бровей или внезапным подмигиванием.
— Элиза, ну так тоже бывает, прекрати себя накручивать. Возьми что-нибудь поесть.
Девушка опустила глаза на стоящий перед ней стакан апельсинового сока — единственную «еду» в обед — и уныло вздохнула.
Сегодня утром она впервые за свою не очень долгую, но насыщенную практику проиграла процесс в паре с коллегой-юристом. Это оказалось до того неприятно, что даже спустя несколько часов Элиза не могла успокоиться. Мозг выстраивал всевозможные схемы и алгоритмы альтернативных линий защиты, которые сейчас почему-то казались очевидно успешнее.
Ну да, самообман, не иначе. Но это событие грызло её изнутри. В такие моменты всегда кажется, что можно было сделать лучше, больше, усерднее.
— Давай я хоты бы десерт возьму тебе? — не унимался Дашков, с явным удовольствием закончив трапезу и отложив пустую тарелку в сторону.
Девушка качнула головой и перевела взгляд на улицу через окно, рядом с которым они сидели. Кафетерий комплекса доводилось посещать крайне редко. Во-первых, Алексу по статусу не очень подходило это место, он для рядовых сотрудников был небожителем, сюда руководство почти не наведывалось. А когда такое случалось, в помещении обычно стояла напряженная тишина. Во-вторых, её шеф был весьма занятым человеком и даже свой перерыв тратил с пользой — назначал бизнес-ланчи в престижных ресторанах города, чтобы решать деловые вопросы одновременно с поглощением пищи. В общем, всё как положено.
