Ярга. Сказ о Жар-птице, девице и Сером Волке - Елена Михалёва
– Он совсем безумный, этот царь! Жестокий изувер. – Ярга отлепила рубаху на груди, понюхала, после чего брезгливо поморщилась. – Вином меня облил в бешенстве, вроде как снасиловать подумывал, смотрел так странно. Понёс какую-то околесицу про то, что царицей сделает. Я так поняла, эта женитьба на мне, якобы невесте Ивана, пришлась бы кстати в отместку за старые обиды. А потом вдруг про Добромилу вспомнил, что оскорблять её не хочет, и про коня заговорил. Как такому непостоянному человеку можно доверять правление целым царством?
– Какого ещё коня? – Волк прищурил один глаз.
Ярга развязала пояс и кинула его на траву, туда же отправились сапоги.
– Сказал, у царицы Надии в Белой Персти есть златогривый конь, второго такого нет на свете. – Она стянула штаны и осталась в одной рубахе, доходившей ей до середины бедра. – Вот этого коня Афрон мне и приказал раздобыть для него. Тогда он отдаст мне Жар-птицу сам, в обмен, стало быть. Больной безумец… – Ярга смерила Волка недоверчивым взглядом. – Отвернись, я искупаюсь.
– И не подумаю. Далась ты мне, – презрительно фыркнул он. – С тебя вообще глаз спускать нельзя, себе дороже выходит.
Она пожала плечами и пошла к воде. После тесноты обуви нагретый солнцем песок приятно щекотал ступни. Ярга с удовольствием зарывалась в него пальцами ног на ходу. Она постаралась представить, что рядом не разумный зверь, а простой волк, а потом пришла к выводу, что даже если зверь и разумный, стесняться ей всяко перед ним нечего. Она для него – двуногий источник хлопот, не более.
– Досталось тебе, конечно. – Волк потрусил следом. – Порою забываю, какие вы, смертные девицы, хрупкие создания.
Будто мысли прочитал.
– Заживёт, – коротко отмахнулась Ярга. – Ты мне лучше скажи, что нам дальше делать?
Она остановилась у кромки и потрогала большим пальцем воду. Та оказалась приятно освежающей, даже манящей, поэтому девушка коротко покосилась на Волка, который плюхнулся подле ног, как пёс, но не проявлял никакого интереса к её разоблачению.
– Дальше? – зевнул зверь. – Дальше мы с тобой отправимся в Белую Персть, а по дороге будем обстоятельно размышлять о том, как лучше украсть у тамошней царицы целого коня, ежели ты и с одной курицей не справилась.
– Приятно понимать, что ты в меня веришь. – Она насмешливо показала ему язык. Но на самом деле приятно стало от того, что Волк не оставил её и не сказал, что за конём она пойдёт одна.
– Язва. – Серый оскалился. – Живая – и то хорошо. Живым от Афрона ещё ни один вор не…
Ярга стянула рубаху через голову и бросила её на песок, а затем пошла в воду так быстро, как только могла, чтобы поскорее привыкнуть к прохладе. Она тихо пискнула от удовольствия с какой-то глупой кошачьей интонацией. По телу побежали приятные мурашки, и девушка с наслаждением нырнула, а когда вынырнула, услышала, как Волк запоздало закончил фразу:
– …уходил.
Она снова погрузилась под воду с головой, чтобы в следующий раз вынырнуть уже на середине реки. Ушибы неприятно тянуло, но проточная вода уносила из мышц всю тяжесть. Ярга с наслаждением проплыла ещё немного, а потом возвратилась обратно к берегу, чтобы расплести косу, промыть волосы и убедиться, что смыла с себя всю кровь и вино.
– До Белой Персти путь, конечно, неблизкий, но я знаю короткие тропы, – доносился до неё задумчивый голос Волка. – Надобно решить, как ехать: через степь быстрее получится, но через Каерское царство безопаснее, хоть и выйдет знатный крюк.
– Я за поездку через север, – уверенно произнесла Ярга, которая стояла, наклонившись, по грудь в воде и промывала волосы. – Считай меня глупой селянкой, но я боюсь кочевников.
– Отчего же? – Волк дёрнул ушами. – Из-за того, что они все – иноверцы?
– Из-за того, что они совершают жестокие набеги и угоняют людей в рабство, – сердито ответила она.
– А то, что ты столько лет в услужении прожила у жестоких хозяев, чем-то сильно отличается от рабства? – Серый Волк издал лающий смешок.
Ярга приподняла голову, отвела рукой тяжёлые мокрые волосы и бросила на него осуждающий взгляд. Но вместо того, чтобы испугаться, зверь засмеялся громче.
– Я смогла уйти, – буркнула она, а затем, полагая, что Волк её не слышит, добавила: – И никогда не говорила, что хозяева были ко мне жестоки.
Волчий оскал, который поначалу выглядел своеобразной улыбкой, принял суровое выражение, а шерсть на загривке зверя поднялась.
– Я только что видел твою спину, девонька, – холодно напомнил он. – Следы на ней – следы наказания жестокого человека, привыкшего карать слуг за любую провинность.
Ярга повела лопатками. Она уже и забыла о тех шрамах, что давным-давно зажили.
– Знаешь, среди кочевников тоже есть добрые люди, способные помочь не только иноверцу, но и нечистой твари вроде меня. – Тон Волка смягчился. – А хан Джахсаар так вообще человек щедрый и прозорливый. Ты ведь наверняка слышала, что лучшую землю он подарил своей любимой старшей дочери Батру и назвал её отдельным государством, чтобы Батру могла там править? Он дал ей имя Алтын Улус – «Золотая земля». Для его любимой золотой девочки с косами чёрными, как ночь, и глазами синими, как топазы. Представляешь, женщина на троне у кочевников? У богов такого вовсе нет. А у смертных лишь одна женщина смогла удержать власть.
– Надия, – кивнула Ярга, чувствуя мурашки на мокрой коже. – И нам к ней предстоит поехать. К той суровой царице, которая ни одному царю никогда и ни в чём не уступила.
– Именно так.
Ярга откинула волосы назад и пошла к берегу.
– Но знаешь, я с тобой не соглашусь, Волче. – Она выбралась по колено и на ходу принялась ладонями скатывать с тела водяные капли, чтобы побыстрее обсохнуть. – Стоит хану Джахсаару умереть, на землю Батру вторгнется тот её брат, который унаследует Баш Урду. Он потребует Алтын Улус обратно, и вот тогда начнётся резня, которая сначала разорит половину степи, а потом заставит кочевников совершать новые набеги на соседей, чтобы выжить, ещё более зверские, чем прежде. Вот тебе и прозорливый хан Джахсаар.
Всё это время Серый Волк наблюдал за ней. Ярга плохо понимала людскую мимику и мало смыслила в выражениях лиц, а этот зверь и вовсе оставался для неё загадкой. Наверняка этот пристальный, прожигающий взгляд, от которого у неё мороз по коже, означает осуждение, мол, не лезь, куда тебе, глупой чернавке, судить решения царей и ханов? Не доросла ещё.
Но Волк слегка наклонил набок голову и вымолвил:
– В твоих речах есть резон, Ярушка.
Девушка только пожала плечами, в основном
