Автор неизвестен - Европейская старинная литература - Исландские саги. Ирландский эпос
Кухулин отправился вместе с ней в ее страну; он захватил с собой и свою колесницу, и Лойга — возницу. Когда они прибыли на остров Лабрайда, все женщины там приветствовали его. В особенности же приветствовала его Фанд.
— Что мы будем теперь делать? — спросил Кухулин.
— Не трудно ответить, — сказал Лабрайд. — Мы пойдем взглянуть на войско врагов.
Они приблизились к вражескому войску и окинули его взором: несметным показалось оно им.
— Теперь удались, — сказал Кухулин Лабрайду.
Тот ушел, и Кухулин остался один подле врагов. Его присутствие выдали врагам два волшебных ворона, которых они создали в помощь себе.
И все войско выстроилось сомкнутым строем, так, чтобы нельзя было ворваться в середину его: вся страна, казалось, была занята им.
Рано поутру пошел Эохайд Иул к ручью, чтобы умыть руки. Кухулин узнал его по плечу, просвечивавшему под плащом. Он метнул в него копье, и оно пронзило Эохайда и еще тридцать трех воинов, стоявших позади него. Тогда ринулся на него Сенах Призрак, и долго бились они, но под конец одолел Кухулин и его.
Тем временем подоспел Лабрайд, и враги обратились в бегство пред ними.
Лабрайд попросил Кухулина прекратить побоище. Тогда Лойг сказал ему:
— Я боюсь, как бы господин мой не обратил свой боевой пыл против нас, ибо он еще не насытился битвой. Пойдите и приготовьте три чана с холодной водой, чтобы он остудил в них свой пыл. Он прыгнет в первый чан — и вода закипит в нем; прыгнет затем во второй — и вода в нем станет нестерпимо горяча; и лишь когда он прыгнет в третий чан, вода станет в меру горячей.
Когда женщины увидали Кухулина, возвращающегося с битвы, Фанд запела ему:
— Дивный герой на колесницеВозвращается к нам; он безбород и юн,Прекрасен и славен его победный въездЭтим вечером после боя в Фидге.Не нежную песню парус поет[396]На колеснице, кровью окрашенной:Слух поражает гром колесницы,Мерная песня колес звенящих.Мощные кони мчат колесницу,Не оторвать мне от них взора:Я не видала им подобных,Они быстрее весеннего ветра.Пятьдесят золотых яблок в руках его,Он их бросает и ловит на лету[397].Не найти короля, ему равногоНи по кротости, ни по ярости.На каждой щеке его — два пятнышка:Одно пятнышко — как алая кровь,Другое — зеленое, голубое — третье,Четвертое — нежного цвета пурпура.Взор его мечет семь лучей света[398].Лгут говорящие, будто в гневе он слепнет.Над прекрасными его очами —Изгибы черных, как жучки, бровей.А на голове бойца дивного —Об этом знает вся Ирландия —Три слоя волос разного цвета.Юн и прекрасен безбородый герой.Меч в руке его кровавый, разящий.Рукоять его — серебряная.Золотые шишки на щите его,А края щита — из белой бронзы.Попирает врагов в лютой сече он,Рассекает поле пламенной битвы.Средь всех бойцов не найдете выРавного Кухулину юному!Вот пришел в наши края Кухулин,Юный герой с равнины Муртемне!Долго ждали его, и встретили —Мы, две дочери Аида Абрата.Капли красной крови стекаютПо древку копья, что в руке его.Клич издает он могучий, грозный.Горе врагам, что его заслышат!
Затем запела Либан, приветствуя его:
— Привет тебе, вепрь победоносный!О повелитель равнины Муртемне!Высок твой помысел! Гордость бойцов ты!Цвет воинства! Испытатель мощи!Готовый к бою с врагами уладов!Сердце победы! Алый, как кровь!Мил взору женщин твой лик прекрасный!Привет тебе, Кухулин, алый, как кровь!
После этого Кухулин разделил ложе Фанд и пробыл целый месяц подле нее. По прошествии же месяца он простился с ней. Она сказала ему:
— Куда бы ты ни призвал меня на свиданье любви, я приду.
Вскоре после возвращения Кухулина в Ирландию он призвал Фанд на свиданье любви в Ибур-Кинд-Трахта. Проведала об этом Эмер, жена Кухулина. Она взяла нож и отправилась в назначенное место в сопровождении пятидесяти женщин, чтобы убить девушку.
Кухулин и Лойг сидели в это время и играли в шахматы, не замечая приближения женщин. Но Фанд увидела их и сказала Лойгу:
— Погляди, о Лойг, что я там вижу!
— Что там может быть? — молвил Лойг и посмотрел.
Сказала ему Фанд:
— Оглянись, о Лойг, назад. Тебя подслушивают прекрасные мудрые женщины. Их грудь разукрашена золотом, и у каждой из них по острому ножу голубой стали в правой руке. Подобны свирепым воинам, устремляющимся в бой, эти прекрасные женщины. Вижу я, это — Эмер, дочь Форгала. Изменила она свой пол и нрав.
Сказал Кухулин, обращаясь к Фанд:
— Не бойся ничего. Не тронет тебя она.Взойди на колесницу, сядь на подушку,Залитую солнцем, под мою защиту.Я охраню тебя против всех женщин,Сколь б их ни было, с четырех концов Улада.Смелое дело Эмер замыслила,Дочь Форгала, со своими подругами.Но она не посягнет на тебя, пока ты со мной.
И, обращаясь к Эмер, он продолжал:
— Я отступаю перед тобой, о женщина,Как отступают перед друзьями.Не поражу я копьем жестокимТвою дрожащую занесенную руку.Я не выбью из руки твоей тонкий нож.Слаб твой гнев против нас и беспомощен,Слишком велика сила моя,Чтоб склониться перед волей женщины.
— Скажи мне, о Кухулин, — сказала Эмер, — что заставило тебя покрыть меня позором пред лицом всех женщин Улада, пред лицом всех женщин Ирландии, пред лицом всех людей чести? Тайно пришла я сюда, но с твердой решимостью. Ибо, при всей гордости своей, ты не можешь покинуть супругу, как бы сильно ни желал этого.
— Скажи мне, о Эмер, — отвечал Кухулин, — для чего ты хочешь помешать мне побыть немного подле этой женщины? Чиста, благородна, светла, достойна короля эта женщина, что прибыла сюда по великим, широким волнам из-за моря. Прекрасна она собой и из высокого рода, искусна в вышивании и всяком рукоделии, разумна, тверда в мыслях, рассудительна. Богата она конями и всяким скотом, и нет ничего под сводом небесным, чего бы она не сделала ради своего милого друга, как бы трудно ни было ей это, если бы он того пожелал. А ты, Эмер, не сыщешь другого бойца прекрасного, не боящегося ран, победоносного в сече, который был бы равен мне.
— Женщина, к которой ты ныне привязан, — сказала Эмер, — без сомнения, не лучше, чем я. Но поистине: ведь все красное красиво, новое бело, высоко лежащее желанно, все привычное горько, все недостающее превосходно, все изведанное презренно — в этом вся человеческая мудрость. О супруг мой, некогда была я в чести у тебя, и это могло бы опять быть так, если б ты захотел!
И она впала в великую скорбь.
— Клянусь тебе, — воскликнул Кухулин, — ты мне дорога и будешь дорога мне, пока живешь!
— Значит, ты покидаешь меня? — спросила Фанд.
— Вернее, меня покидает он, — сказала Эмер.
— Нет! — воскликнула Фанд. — Это меня он покидает. Мне уже давно угрожало это.
Она впала в скорбь и печаль. Стыдно стало ей, что она покинута и так быстро должна вернуться к себе. Страданием стала для нее великая любовь ее к Кухулину, и свою жалобу она излила в песне:
— Теперь должна я двинуться в путь,Милое место должна я покинутьНе по воле своей — честь зовет меня,Меж тем как я хотела б остаться.Не дивись же ты, что мне было б милейОстаться здесь, рядом с тобой,Под защитой твоей, чем возвращатьсяВ терем свой, к Аиду Абрату.О Эмер, с тобой остается муж твой,Он покинул меня, жена прекрасная!Хотя рука моя не достанет его,Душа будет стремиться к нему.Много героев сваталось ко мнеИ в доме моем, и в чаще лесной.Я отвергла все их исканья,Блюдя свою недоступность.Горе приносит любовь к человеку,Что от любящей отвращает взор свой!Лучше уйти, чем остаться,Когда не встречаешь к себе любви.Пятьдесят подруг привела с собоюТы сюда, Эмер светловолосая,Чтоб напасть на Фанд, — о, поступок злой! —Чтоб обидеть ее, чтоб убить ее.Трижды пятьдесят есть подруг у меня,Красоты великой, мужа не знавших,В доме моем, и всегда ониОтстранят обиду, защитят меня.
В это время узнал Мананнан о том, что происходит, — о том, что Фанд, дочь Аида Абрата, супруга его, выдерживает неравную борьбу против жен Улада и что Кухулин должен покинуть ее. Он поспешил к ней с востока и разыскал ее. Он приблизился к ней так, что никто, кроме нее одной, не увидел его.
