Автор неизвестен - Европейская старинная литература - Исландские саги. Ирландский эпос
— Женщина, к которой ты ныне привязан, — сказала Эмер, — без сомнения, не лучше, чем я. Но поистине: ведь все красное красиво, новое бело, высоко лежащее желанно, все привычное горько, все недостающее превосходно, все изведанное презренно — в этом вся человеческая мудрость. О супруг мой, некогда была я в чести у тебя, и это могло бы опять быть так, если б ты захотел!
И она впала в великую скорбь.
— Клянусь тебе, — воскликнул Кухулин, — ты мне дорога и будешь дорога мне, пока живешь!
— Значит, ты покидаешь меня? — спросила Фанд.
— Вернее, меня покидает он, — сказала Эмер.
— Нет! — воскликнула Фанд. — Это меня он покидает. Мне уже давно угрожало это.
Она впала в скорбь и печаль. Стыдно стало ей, что она покинута и так быстро должна вернуться к себе. Страданием стала для нее великая любовь ее к Кухулину, и свою жалобу она излила в песне:
— Теперь должна я двинуться в путь,Милое место должна я покинутьНе по воле своей — честь зовет меня,Меж тем как я хотела б остаться.Не дивись же ты, что мне было б милейОстаться здесь, рядом с тобой,Под защитой твоей, чем возвращатьсяВ терем свой, к Аиду Абрату.О Эмер, с тобой остается муж твой,Он покинул меня, жена прекрасная!Хотя рука моя не достанет его,Душа будет стремиться к нему.Много героев сваталось ко мнеИ в доме моем, и в чаще лесной.Я отвергла все их исканья,Блюдя свою недоступность.Горе приносит любовь к человеку,Что от любящей отвращает взор свой!Лучше уйти, чем остаться,Когда не встречаешь к себе любви.Пятьдесят подруг привела с собоюТы сюда, Эмер светловолосая,Чтоб напасть на Фанд, — о, поступок злой! —Чтоб обидеть ее, чтоб убить ее.Трижды пятьдесят есть подруг у меня,Красоты великой, мужа не знавших,В доме моем, и всегда ониОтстранят обиду, защитят меня.
В это время узнал Мананнан о том, что происходит, — о том, что Фанд, дочь Аида Абрата, супруга его, выдерживает неравную борьбу против жен Улада и что Кухулин должен покинуть ее. Он поспешил к ней с востока и разыскал ее. Он приблизился к ней так, что никто, кроме нее одной, не увидел его.
Смущение и раскаяние охватили Фанд, когда она увидела его, и она запела:
— Смотрите на Мананнана, сына Лера,Жителя равнин Эогана Инбира.Мананнан, высоко стоящий в мире!Было время, когда я его любила.Но потом случилось — громкий крик сердца! —Я его разлюбила ради другого.Хрупка любовь, идет путем тайным,Нам не понять его, если б и хотели.Когда была вместе я с сыном ЛераВ терему своем, в замке Инбира,Казалось нам, что ничто на светеНикогда не разлучит меня с ним.Когда, прекрасный, он стал моим мужем,Я была ему верною супругою.Золотое запястье мне подарил онКак выкуп чести, дар свадебной ночи.Когда шла я к нему, привела с собойПятьдесят девушек в пестрых одеждахИ дала ему пятьдесят мужейДля службы ему, кроме девушек.Четырежды пятьдесят — то не выдумка! —Число слуг дома нашего:Дважды пятьдесят мужей счастливых, здоровых,Дважды пятьдесят девушек прекрасных, цветущих.Вижу, по морю скачет сюда ко мне,Невидимый взору неразумных людей,Всадник, покрытый пеной морскою;Нет нужды ему в ладье деревянной.Вот прискакал он, уже средь нас он,Лишь тот его видит, кто из племени сидов;Он своею мудростью видит всех живущих,Даже когда они далеко от нас.Такова судьба моя — уже свершилась она.Нет у нас, женщин, в любви разума;Тот муж, кого так сильно полюбила я,Нынче принес мне горькое страдание.Прощай, Кухулин, мой Пес прекрасный!Честь зовет меня прочь от тебя.Если не нашла я того, что хотела,Моим остается право уйти.Вот настала минута разлуки.Не с легким сердцем я удаляюсь.Тяжело оскорбление, нанесенное мне.Прощай, о Лойг, сын Риангабара!Возвращаюсь я к моему супругу,Который ничем меня но обидит.Чтоб не сказали, что исчезла я тайно,Смотрите все, как я удаляюсь.
Окончив речь свою, девушка подошла к Мананнану. Тот приветствовал ее и сказал:
— Добро тебе, девушка! Станешь ли ты теперь ждать Кухулина или последуешь за мной?
— Вот мое слово, — отвечала она. — Есть среди вас двоих один, которого бы я предпочла иметь мужем. Но я последую за тобою и не стану ждать Кухулина, ибо он покинул меня. И еще есть тому причина, о мой милый: подле тебя нет достойной тебя королевы, у Кухулина же есть такая.
Но когда Кухулин увидел, что девушка удаляется с Мананнаном, он воскликнул:
— Что же будет теперь, о Лойг?
— Что будет? — отвечал тот. — Фанд удаляется с Мананнаном, сыном Лера, потому что она не полюбилась тебе.
Тогда Кухулин сделал три великих прыжка вверх и столько же на восток, в сторону Луахайра. И долгое время после этого он жил, не принимая пищи и питья, в горах. Ночевал же он на дороге, ведущей в Мид-Луахайр.
Эмер пошла к Конхобару в Эмайн-Маху и рассказала ему все, что случилось с Кухулином. Тогда Конхобар послал певцов, ведунов и друидов за Кухулином, чтобы они взяли его и привели в Эмайн-Маху. Кухулин хотел сначала убить их. Но они запели перед ним волшебные песни свои, крепко держа его за руки и за ноги, пока не начал проясняться его разум. После этого он попросил пить. Они дали ему напиток забвения. И, выпив его, он забыл о Фанд и обо всем, что с ним было. Затем они дали такой же напиток Эмер, ибо и она была в таком же состоянии. Мананнан же потряс своим плащом между Фанд и Кухулином, чтобы они после этого никогда больше не встречались.
Смерть Кухулина
— Никогда еще до этого дня, — сказал Кухулин, — я не слышал жалоб женщии или детей без того, чтобы помочь им.
Пятьдесят женщии королевского рода преградили ему путь. Цель их была — отвлечь его от выезда на новые подвиги, удержать его в Эмайн-Махе. Принесли также три чана с водой, чтобы, погрузившись в них, он охладил свой боевой пыл. Таким способом удалось удержать его от выезда на бой в этот день.
Враги Кухулина стали ждать до утра. Сыны Калатина[399] расположили свое войско вокруг Эмайн-Махи. Дым пожарищ от зажженных ими сел образовал громадное облако, которое покрыло собою всю Эмайн-Маху. Войско сынов Калатина производило такой шум, что королевский дом в Эмайн-Махе весь сотрясался и оружие падало со стен. Плохие вести доходили до Кухулина.
Тогда запела Леборхам:
— Встань, о Кухулин, встань, чтобы помочь Жителям равнины Муртемне[400] Против воинов Лагена, о сын Луга, О герой, на благо взращенный, Обрати на врагов свои дивные боевые приемы.
В ответ ей запел Кухулин:
— Оставь меня в покое, о женщина! Не один я боец в стране Конхобара. Велики обязанности и заботы мои, Но не один боец я здесь, о женщина! Недобрый совет даешь ты мне, После столь многих и великих трудов Мне ли идти с охотой Навстречу смертельным ранам?
Запела Ниам[401], дочь Кельтхайра, жена Конала Победоносного:
— Ты должеи идти в бой, о Кухулин, Лишь ты один поразишь врагов.
Тогда Кухулин бросился к своему оружию. Он надел свой боевой наряд, но в то время, как он одевался, пряжка, которою скреплялся плащ, выпала из рук его. Он запел:
— Это не вина моего плаща, Не он трет меня до крови. Это вина моей пряжки, Что пронзила мою кожу, Упав мне на ногу.
Он кончил снаряжаться, схватил свой щит с острыми бортами и бахромой и сказал, обращаясь к Лойгу, сыну Риангабара:
— Милый Лонг, приготовь для нас колесницу.
— Клянусь богом, которым клянется мой народ, — отвечал Лойг, — если б все люди из королевства Конхобара обступили Серого из Махи, то и им бы не удалось впрячь его в колесницу. Никогда до этого дня не давал он тебе предвещания, которое бы не исполнилось. Если хочешь, пойди к Серому сам и вопроси его.
Кухулин подошел к коню. И тот трижды повернулся к нему левым боком[402].
В ночь накануне Морриган разбила колесницу Кухулина[403]. Она не хотела, чтобы он шел в бой, ибо знала, что он не вернется в Эмайн-Маху.
Но Кухулин обратился к своему коню и спел ему:
— Не таков был твой обычай, о Серый из Махи, Чтоб отвечать зловещим знаком на мой призыв.
И тогда подошел к нему покорно Серый из Махи, но он уронил две большие кровавые слезы на свои копыта. Кухулин вскочил на колесницу и устремился в сторону юга по дороге, ведущей в Мид-Луахайр.
