Томас Мэлори - Смерть Артура
– Назад, рыцарь-изменник, позор тебе!
И хотел было сэр Харри сесть на коня, чтобы биться с сэром Брюсом, но сэр Брюс подскакал к нему, пока он еще не успел усесться в седло, и поверг его наземь вместе с конем и едва не зарубил сэра Харри, доброго рыцаря. Но это увидел сэр Персиваль и вскричал:
– Что ты делаешь, рыцарь-предатель?
И тогда сэр Брюс, увидя, что сэр Персиваль уже на коне, поворотил коия своего и во всю мочь помчался наутек, а сэр Персиваль и сэр Харри поскакали за ним вослед, но чем дальше гнались они за ним, тем больше от него отставали. Наконец они повернули назад и приехали туда, где оставались сэр Эктор Окраинный и сэр Блеоберис; И сэр Блеоберис сказал:
– Что за причина вам была заступиться за этого рыцаря-изменника?
– Как так? – спросил сэр Харри. – Кто же он таков? Ибо я теперь сам убедился, что он недостойный рыцарь, – сказал сэр Харри, – и трус и злодей.
– Сэр, – отвечал сэр Блеоберис, – он – трусливейший из рыцарей; погубитель дам и убийца рыцарей, какого второго на свете нет.
– Сэр, а как ваше имя? – спросил сэр Эктор.
– Моя имя, – он отвечал, – сэр Блеоберис Ганский.
– Увы, любезный кузен! – сказал сэр Эктор, – простите меня, ведь я сэр Эктор Окраинный.
И сэр Персиваль с сэром Харри тоже весьма обрадовались сэру Блеоберису, но всем им было досадно, что сэр Брюс Безжалостный от них ушел, и они тому сильно печалились.
5Так стояли они там и беседовали, и вдруг скачет сэр Паломид; и когда он увидел щит сэра Блеобериса на земле, сказал сэр Паломид так:
– Пусть тот, кому принадлежит этот щит, готовится к поединку со мною, ибо он только что выбил меня из седла у ручья неподалеку отсюда, и потому теперь я желаю сразиться с ним в пешем бою.
– Сэр, я готов, – отвечал сэр Блеоберис, – и отвечаю на твой вызов, ибо знай, сэр рыцарь, это был я, и мое имя – сэр Блеоберис Ганский.
– Я рад встретить тебя, – сказал сэр Паломид, – и знай, что мое имя – сэр Паломид-Сарацин.
(А они оба ненавидели друг друга смертельной ненавистью.)
– Сэр Паломид, – сказал сэр Эктор, – да будет ведомо тебе, что нет такого рыцаря на свете, который, убив кого-нибудь из нашего рода, не умрет за это. А потому, коль скоро тебе угодно сражаться, то поезжай и разыщи сэра Ланселота или же сэра Тристрама, эти рыцари – тебе ровня по силе.
– С ними я уже встречался, – отвечал сэр Паломид, – но в поединках с ними чести себе не завоевал.
– А больше не случалось вам встретить рыцаря, – спросил сэр Эктор, – кроме этих двоих, который был бы вам под стать?
– Случалось, – отвечал сэр Паломид. – Был еще и третий рыцарь, он ничем не уступал им обоим, а из своих сверстников он первый, ибо равного ему не встречал я нигде. Доживи он до зрелости, не было бы на свете рыцаря, равного ему мощью. Звали же его сэр Ламорак Уэльский. Однажды на турнире он одержал верх надо мною и еще над тридцатью рыцарями и завоевал первенство. Но когда он уезжал оттуда, его подстерег сэр Гавейн со своими братьями, и превеликими трудами они убили его предательски, всем добрым рыцарям на горе!
Лишь только услышал сэр Персиваль о гибели своего брата сэра Ламорака, он упал без памяти на гриву своему коню и стал плакать и убиваться прегорестно, как еще ни один благородный рыцарь на свете. А когда сэр Персиваль поднял голову, то сказал так:
– Увы, мой добрый и благородный брат сэр Ламорак, никогда теперь уж нам не встретиться! А ведь во всем широком свете не найдется второго такого рыцаря среди его сверстников. О, как тягостно пережить сначала смерть отца нашего короля Пелинора, а потом еще смерть нашего доброго брата сэра Ламорака!
А тем временем прибыл туда паж от двора короля Артура и поведал им о том, что в Лонезепе назначен большой турнир, и на нем наши земли и Корнуэлл с Северным Уэльсом будут сражаться против всех, кто только ни приедет с разных концов света.
6Мы же теперь обратимся к сэру Тристраму, который однажды, выехав на охоту, повстречал сэра Динадана – он приехал в эти края разыскивать сэра Тристрама.
Сэр Динадан сразу же назвал сэру Тристраму свое имя, но сэр Тристрам своего имени открыть не захотел, и оттого сэр Динадан на него жестоко разгневался.
– Вот точно такого же неразумною рыцаря, как вы, – сказал сэр Динадан, – я видел не далее как сегодня, у ручья. Он был словно во сне. Лежал над ручьем, улыбался, будто безумный, и ни слова мне не отвечал, а рядом валялся его щит, и конь его тоже стоял рядом. Я сразу же понял, что это – влюбленный.
– А, любезный сэр, – сказал сэр Тристрам, – а вы разве не влюбленный?
– Еще чего! Тьфу на это колдовство!
– Сэр, неправильно вы говорите, – сказал сэр Тристрам, – ибо нет истинной рыцарской доблести без любви.
– Прекрасно сказано, – сказал сэр Динадан. – А теперь, прошу вас, назовите мне ваше имя, раз вы так стоите за любовь. А иначе я буду с вами драться!
– Что до этого, – сказал сэр Тристрам, – то нет вам причины со мною драться только оттого, что я отказываюсь открыть вам мое имя. А что до моего имени, то его вы от меня на сей раз не узнаете.
– Позор и стыд! Что вы за рыцарь, если боитесь назвать свое имя? И коли так, сэр, я буду с вами драться.
– Что до этого, – отвечал сэр Тристрам, – то я еще подумаю, я дерусь, только когда сам того хочу. Но ведь если я выеду на вас, – сказал сэр Тристрам, – то вы против меня не устоите.
– Позор тебе, трус! – вскричал сэр Динадан. Но пока они так стояли и переговаривались, вдруг увидели они рыцаря, скачущего прямо на них.
– Взгляните! – сказал сэр Тристрам. – Вон скачет рыцарь, который сразится с вами.
Но сэр Динадан на него взглянул и сказал:
– Клянусь верою! Это тот самый полоумный рыцарь, которого я видел у ручья не то спящим, не то бодрствующим.
– Ну что ж, – сказал сэр Тристрам, – этого рыцаря я узнаю отлично по щиту его, крытому лазурью. Это сын короля Нортумберландского, и зовут его – сэр Эпиногрис. Он самый страстный влюбленный, какого я только знаю, и любит он дочь короля Уэльского, даму весьма прекрасную. И я полагаю, – сказал сэр Тристрам, – что, если вы его вызовете на бой, он примет ваш вызов, и тогда мы посмотрим, который из вас окажется лучшим бойцом: влюбленный или же вы, у кого нет ни возлюбленной, ни дамы сердца.
– Ладно, – сказал сэр Динадан, – сейчас ты увидишь, каков я в деле.
И с тем сэр Динадан возвысил голос и вскричал:
– Сэр рыцарь, готовься к поединку, ибо тебе придется со мною сразиться, тут уж ничего не поделаешь, ведь таков уж обычай странствующих рыцарей, чтобы каждого рыцаря заставлять сражаться, хочет он того или нет.
– Сэр, – отозвался сэр Эпиногрис, – придерживаетесь ли и вы такого порядка и обычая?
– Что до этого, – отвечал сэр Динадан, – то защищайся! Копье ответит за меня.
И они пришпорили коней и сшиблись с такою силой, что сэр Эпиногрис выбил сэра Динадана из седла. Тут сэр Тристрам подъехал к сэру Динадану и сказал:
– Как так? Неужто влюбленный одерживает верх?
– Позор тебе, трус! – вскричал сэр Динадан. – Если только ты настоящий рыцарь, то отомсти ему за меня!
– Ну, нет, – отвечал сэр Тристрам, – у меня сегодня нет желания драться. Садись-ка на коня, и поедем отсюда.
– Упаси меня Бог, – сказал сэр Динадан, – от такого товарища, ибо после встречи с тобою мне нет удачи. И с тем они собрались в путь.
– Ну, – сказал сэр Тристрам, – быть может, я сообщу вам вести о сэре Тристраме.
– Спаси меня Бог, – отвечал сэр Динадан, – не надо! Ибо сэру Тристраму плохо пришлось бы, спознайся он с тобою. И они распрощались.
– Сэр, – сказал ему напоследок сэр Тристрам, – может статься, что мы еще встретимся с вами в ином месте.
И сэр Тристрам возвратился в замок Веселой Стражи, а там услышал он, что в городе стоит великий шум и волнение.
– Что это за шум? – спросил сэр Тристрам.
– Сэр, – отвечали ему, – был в этом замке рыцарь, он долго жил среди нас, и вот теперь он убит двумя рыцарями, и за то только, что наш рыцарь назвал сэра Ланселота лучшим рыцарем, чем сэр Гавейн.
– Это не причина, – сказал сэр Тристрам, – чтобы убивать рыцаря за добрые речи о его господине.
– Нам от этого не легче, – отвечали жители города. – Вот будь здесь сейчас сэр Ланселот, он быстро отомстил бы тем двум низким рыцарям.
Когда услышал сэр Тристрам такие их слова, он послал за щитом своим и за копьем. И в короткий срок он их нагнал и потребовал, чтобы они возвратились и принесли возмещение за свершенное ими дело.
– Какого возмещения ты ждешь? – спросил один из них. И с тем разъехались они для разгона и сшиблись с такой силой, что сэр Тристрам перебросил того рыцаря через круп его коня. Тогда приготовился к бою с сэром Тристрамом второй рыцарь, и со вторым рыцарем он обошелся точно так же.
И тогда они со всей возможной поспешностью высвободили ноги из стремян, выхватили мечи, перетянули наперед щиты и приготовились рубиться до последнего.
