Собрание сочинений. Том 1 - де Вега Лопе Феликс Карпио

Батин

Там, где слуг содержат скудно, А забот у них помногу, Там порой и душу богу С голоду отдать нетрудно. Правда, кормят день за днем Обещаниями нас, Но ведь черствый хлеб сейчас Лучше, чем пирог потом. А к тому ж мой граф взбесился: Он то весел, то расстроен, То бранчлив, то беспокоен, Словно черт в него вселился. Герцогиня — та сама, Как и граф, полна тоски. Словом, жить мне не с руки Там, где все сошли с ума. Даже герцог, как ни хочет Он казаться бодрым с виду, Про какую-то обиду Под нос сам себе бормочет. Потому я пребывать Не желаю здесь ни дня.

Аврора

Коль благоволит меня Герцог Карлосу отдать, Ты, Батин, поедешь с нами.

Батин

С вами службой я сочтусь, А пока к маркизу мчусь.

(Уходит.)

ЯВЛЕНИЕ ВОСЕМНАДЦАТОЕ

Аврора, герцог Феррарский.

Герцог

Самым страшным меж врагами, Честь, тебя считаю я, Ибо все твои законы Дерзко попирают жены И должны блюсти мужья. Честь! Был твой изобретатель,— Раз тебя и без вины Мы терять обречены,— Не мудрец-законодатель, А дикарь, со зверем схожий, В жизни много пострадавший И тебя нам завещавший, Чтоб и мы страдали тоже.

(Замечает Аврору.)

Дочь моя…

Аврора

Синьор?..

Герцог

Маркизу Я отдать тебя намерен, Уступая герцогине: Мне важней поладить с нею, Чем доставить радость графу.

Аврора

Буду благодарна вечно Я за это вам.

Герцог

Пусть Карлос Дяде-герцогу немедля В Мантую про все напишет.

Аврора

Я к нему с отрадной вестью Поспешу.

(Уходит.)

ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТНАДЦАТОЕ

Герцог Феррарский один.

Герцог

Моей рукою Сына грешного, о небо, Ты сегодня покараешь. Так скорей свой меч подъемли! Нет, не будет это местью, Потому что оскорбленье, Отомстив родному сыну, Я тебе нанес бы дерзко. Это будет наказаньем, Чью безжалостность умерит То, что ты сразишь виновных, А не я предам их смерти. Не как муж, но как родитель Я преступников подвергну За вину, а не обиду Наказанью, а не мщенью. Делу не давать огласки Мне велят законы чести, Ибо я свой срам удвою, Если станет он известен. Мы себя же обрекаем На двойное посрамленье, Тайное пятно позора Отмывая перед всеми. Беззаконницу Кассандру Я связал веревкой крепкой, С головою в плащ закутал И заткнул ей рот, чтоб челядь Не сбежалась, крик услышав. А когда свое решенье Объявил я ей, она От испуга вся сомлела. Пробудить она не может Жалость в оскорбленном сердце, Но зато о казни сына Мыслю я с тоской безмерной. Чуть о нем решусь я вспомнить, У меня дрожит все тело, Дух стенает, плачут очи, Не проходит кровь по венам, Прерывается дыханье, Память острая слабеет, Воля делается дряблой И рассудок ясный меркнет. Словно ключ, что от мороза Зимней ночью леденеет, Стынут на устах от боли Бьющие из сердца речи. О любовь! Велел сынам Чтить отцов творец вселенной, Мой же сын попрал бесстыдно То, что бог нам заповедал. Замолчи, любовь, и сына, Долг предавшего забвенью, Не спасай от наказанья, Ибо я теперь уверен, Что меня убьет он завтра, Раз сегодня обесчестил. И за меньший грех виновных Подвергали Артаксерксы, Дарии, Торкваты, Бруты[201] Наказанию — не мщенью, Правосудье отправляя. Нет, любовь! Ты не посмеешь Помешать законной каре, Раз вину прелюбодея Честь в судилище рассудка Беспристрастно рассмотрела. Прокурор суровый, правда Выдвинула обвиненье, Каковое подтвердили Очевидцы — слух и зренье. Адвокатами защиты На означенном процессе Кровнородственные узы Выступали безуспешно. В соответствии с законом, Данным нам творцом небесным, Приговор судом составлен. Почему же я колеблюсь? Вот он! Боже, дай мне сил!

ЯВЛЕНИЕ ДВАДЦАТОЕ

Герцог Феррарский, граф Федерико.

Федерико