Сюань Лин - Путь к Заоблачным Вратам. Старинная проза Китая
— Ах ты, мерзавка! — закричала хозяйка и дала служанке затрещину. — Тебе было велено приготовить отвар! Где он? Сказала бы, что поленилась, а то придумала разные страхи. Нечего прикидываться дурочкой!.. А ну, пошла спать! Да не забудь погасить огонь в печи!
Инъэр отправилась к себе, а супруги вернулись в комнату.
— Муженек! — тихо сказала жена. — Эту девку не следует больше держать в доме, после того что она здесь наговорила. Пусть убирается прочь!
— Куда же мы ее денем? — спросил Сунь.
— Есть у меня один план.
Утром после завтрака, когда муж ушел в ямынь, госпожа Сунь позвала служанку к себе.
— Инъэр! Ты живешь у нас уже семь или восемь лет. Я привыкла к тебе. Но сейчас ты стала работать хуже. Думается мне, ты подумываешь о муженьке. Хочешь, я помогу тебе?
— Я не смела даже мечтать! — воскликнула Инъэр. — А за кого вы меня хотите выдать, хозяйка?
Из-за того, что хозяйка позволила служанке выйти замуж, ей пришлось еще теснее связать свою судьбу с судьбою покойного мужа.
По этому поводу можно вспомнить такие стихи:
Только затихнет ветер — сразу цикада слышна.Едва потускнеет лампа — станет заметна луна.
Так вот, хозяйка, не спрашивая Инъэр, за кого она хочет выйти, отдала ее замуж за Ван Сина по прозвищу Пьянчужка — большого любителя не только попоек, но и азартных игр. Уже через месяца три Инъэр пришлось расстаться с вещами, которые она принесла в дом мужа: одеждой и даже постелью. Ван Син, то и дело приходивший домой хмельным, по всякому поводу набрасывался на жену с попреками и бранью.
— Подлая баба! Переломать тебе хребет, и то мало! — лаялся он. — Видишь, как я бедствую, но все не хочешь сходить к бывшей хозяйке и занять у нее какие-нибудь триста или пятьсот монет.
Не выдержав упреков, Инъэр оделась поприличнее и направилась к Суням.
— Инъэр! У тебя же есть теперь муж! Что тебе нужно от меня? — спросила ее госпожа Сунь.
— Не скрою, хозяйка, мое замужество оказалось не слишком счастливым. Пьет он, играет… Не прошло трех месяцев, а он умудрился спустить все мое приданое. Вот и приходится теперь просить у вас денег: дайте мне монет триста — пятьсот на расходы.
— Если тебе не повезло с мужем — это твоя забота… Так и быть — дам тебе лян серебра, но только больше сюда не ходи!
Инъэр поблагодарила хозяйку и отправилась домой. Через четыре-пять дней от денег не осталось и следа. Как-то вечером Пьянчужка пришел домой сильно навеселе.
— Подлая баба! — закричал он, едва переступив порог. — Взгляни, до чего мы стали бедны! Пойди еще раз к своей старой хозяйке!
— Не могу я больше туда идти! В прошлый раз, когда она дала мне лян серебра, мне пришлось выслушать целую проповедь в тысячу слов.
— Тварь! Если не пойдешь, я тебе ноги переломаю!
Инъэр побежала к Суням. В этот поздний час ворота дома оказались на запоре, и женщина не решилась стучать. Постояв в нерешительности возле ворот, она повернула назад и прошла дома два-три, как вдруг заметила фигуру мужчины. Надо вам сказать, почтенные слушатели, что как раз из-за этого человека, которого повстречала Инъэр, у госпожи Сунь и ее нового супруга и возникли пресерьезные неприятности. Мужчина стоял под карнизом дома, и женщина могла его хорошенько разглядеть. Недаром говорят:
Когда черепаха плывет в воде, ее разглядишь тотчас.На вершине сосны не спрячется аист от посторонних глаз.
На незнакомце была шелковая шляпа с отворотами, будто крыльями, пурпурный халат, перевязанный поясом, украшенным роговыми пластинами. В руках — свиток, испещренный иероглифами.
— Инъэр! А ведь я твой прежний хозяин — старший стряпчий Сунь… Есть у меня к тебе дело, но не хочу здесь о нем говорить. Протяни свою руку, я дам тебе одну вещь!
Женщина сделала, что ей сказали. Стряпчий сунул ей что-то и тут же исчез. Инъэр взглянула — то был сверток, а в нем серебро. Инъэр что есть духу бросилась домой и заколотила в дверь.
— Это ты, жена? — послышался голос Пьянчужки. — Почему так рано вернулась?
— Обожди, сейчас я все объясню! — едва выговорила Инъэр. — Пошла я к хозяйке, думаю, попрошу у нее хотя бы риса, а ворота уже закрыты. Я не стала стучать — побоялась, что она рассердится, — и повернула было обратно. Вдруг вижу: возле одного дома, под крышей, стоит человек. Кто, ты думаешь?.. Мой прежний хозяин — стряпчий. На нем шелковая шляпа с отворотами, будто крыльями, пурпурный халат, перевязанный поясом, украшенным роговыми пластинами. Он мне дал вот это — сверток с серебром.
— Подлая баба! — разъярился Ван. — Что за чертовщину ты несешь!.. Ну да ладно, входи в дом… А все-таки непонятно мне, откуда у тебя серебро?
Когда они вошли в комнату, муж спросил:
— Ты мне как-то говорила, что возле очага тебе будто привиделся прежний хозяин. Я запомнил твой рассказ… Очень он мне показался странным!.. А сейчас я накричал на тебя только потому, что побоялся соседей. Вот что: завтра же это серебро надо отнести в ямынь и подать челобитную.
По этому случаю можно вспомнить такие слова:
Холишь цветок, а он не растет — все твои усилья впустую.Дикий побег без ухода разросся — дает уже тень густую.
Утром, перед тем как отправиться в ямынь, Ван Син прикинул в уме: «Нет, с управой надобно обождать. На то есть целых две причины. Во-первых, против Младшего Суня идти опасно. Он как-никак старший стряпчий в уезде. Во-вторых, нет у меня никаких доказательств. Подашь жалобу, а где виноватый? Только деньги уплывут в казну… Нет, лучше будет заложить свою одежонку, купить два короба подарков и с ними прямиком к Суням. Так будет вернее!»
Недолго думая, Ван Син пошел за подарками. И вот муж и жена, одевшись понаряднее, направились в дом Суней. Вид разодетых гостей с дарами изрядно удивил госпожу Сунь.
— У вас, как я вижу, завелись деньги. Откуда это? — спросила она.
— Вчера ко мне попала одна жалоба, на которой я заработал два ляна серебра, — соврал Ван Син. — Вот мы и решили вас отблагодарить. К тому же я теперь не пью, не играю…
— Ван Син! — сказала хозяйка. — Ты иди домой, а жена пусть погостит у меня денек-другой.
Ван Син ушел.
— Мы завтра пойдем с тобой на богомолье в Храм Восточного Пика, — сказала хозяйка. — Хочу поставить богам свечу.
О том, что было в этот вечер, мы больше говорить не будем. Утром, когда стряпчий ушел на работу, госпожа Сунь, заперев двери дома, отправилась с Инъэр в храм. Сначала госпожа Сунь зажгла свечи в главном зале храма, потом воскурила благовония в обоих приделах, после чего женщины вошли в Зал Воздаяния, где находились изваяния судей загробного мира, ведающих жизнью и смертью людей. И тут Инъэр почувствовала, что пояс, стягивающий ее платье, как-то странно ослаб, вот-вот развяжется вовсе и упадет. Она остановилась, чтобы затянуть его покрепче. Хозяйка тем временем пошла вперед.
— Инъэр! — неожиданно раздался голос.
Среди судей загробного мира женщина, заметила чиновника в шелковой шляпе с отворотами, будто крыльями, в пурпурном халате, перевязанном поясом, украшенным роговыми пластинами.
— Инъэр! Я твой прежний хозяин. Передай за меня жалобу! На-ка, возьми!
— Чудеса! Оказывается, глиняные истуканы умеют разговаривать! — Инъэр протянула руку. — Что ты мне даешь?
По этому случаю можно сказать:
Такое диво вовек не увидишь, хоть разверзнутся небеса!И в былые года никогда не случались подобные чудеса.
Инъэр взяла вещь, которую протянул ей прежний хозяин, и поспешно сунула за пазуху, чтобы не заметила госпожа Сунь. После богомолья женщины вернулись домой, а потом Инъэр отправилась к себе. Когда она рассказала мужу о том, что произошло в храме, Ван велел ей показать ту вещь, что дал старый хозяин. Оказалось, это простой лист бумаги, но с надписью: «Сын старшей дочери и сын младшей дочери. Первый впереди пашет, а второй собирает плоды. Чтобы узнать о случившемся в третью стражу, надобно воду открыть под огнем. В будущий год, во вторую иль в третью луну, «фраза кончится» и разгадают ее». Ван Син, разумеется, ничего не понял, но на всякий случай сказал жене, чтобы она помалкивала. Все же он смекнул, что во вторую или в третью луну будущего года обязательно что-то случится.
Быстро пролетело время, и вот уже наступила вторая луна. Как раз в это время в уезде сменился начальник. На пост правителя прислали Бао Чжэна — уроженца города Цзиньдоу из округа Лучжоу. Это был тот самый знаменитый судья Бао, которого сейчас все величают Бао Драконова Печать, потому что он дослужился до поста Ученого из Кабинета Драконовой Печати. Пост начальника уезда была его первая должность. Как известно, судья Бао с малых лет отличался необыкновенной проницательностью и честностью. Дела он решал самые запутанные и таинственные, а суды вершил самые сложные. На третий день по приезде в уезд Бао ночью увидел сон. Видит, будто сидит он в зале, а перед ним висят два парных свитка{384} с такой надписью: «Чтобы узнать о случившемся в третью стражу, надобно воду открыть под огнем». На следующий день, заняв место в присутственной зале, Бао Чжэн велел стряпчим разъяснить смысл таинственных слов, однако никто не сумел отгадать. Тогда судья приказал переписать их уставным письмом на белую дощечку. Когда стряпчий Сунь кончил их писать, судья красной тушью приписал такую фразу: «Всякий, кто разъяснит словеса, получит награду — десять лянов серебра» — и повелел вывесить таблицу перед управой.
