Сюань Лин - Путь к Заоблачным Вратам. Старинная проза Китая
— Скажи, что там у них на лодке, горе или радость?
— Весла доносят звуки скорби, значит, они везут покойника. Очевидно, это крупный чиновник.
Чэнь послал слугу узнать. И что же? Действительно, на лодке находился гроб с телом военного инспектора Ли из Линьцзяна. Он умер на службе в чужих краях, и сейчас его прах везли на родину.
— Если бы даже воскрес Дунфан Шо{374} он не смог бы тебя превзойти в искусстве гадания! — воскликнул изумленный Чэнь и велел налить ворожею десять чарок вина, а потом подарил ему десять лянов серебра.
Только что мы вам рассказали о слепом гадателе Бяне, который по шуму весел узнал, что происходило на лодке, а теперь поведаем вам о другом ворожее, по имени Ли Цзе из Восточной столицы, который гадал по триграммам{375}. Однажды Ли Цзе отправился в уезд Фэнфу Яньчжоуской области, открыл гадальню и вход украсил оклеенным золотой бумагой мечом Тайэ{376} и вывеской с надписью: «Караю тех собратьев по ремеслу, кто не смыслит в своей науке». Надо сказать, что этот Ли был и вправду очень сведущ в учении о темных и светлых силах{377}. О его искусстве лучше всего скажут такие слова:
Великий «Ицзин»{378} понял старик,Шесть основ гаданья постиг.Только увидит знаменье Неба — смысл его тотчас поймет,Узнает, едва поглядев на Землю, значенье Ветров и Вод.Пяти Планет ему ведом ход.
Знает он, где будет покой, а где несчастье грядет,Прозревает, кому предстоит паденье, а кого ожидает взлет.
Едва гадатель водрузил вывеску, как заметил приближавшегося незнакомца. Если хотите узнать, как одет был тот, послушайте:
Высокая шапка повязана лентой цветной,Две черные куртки надеты одна поверх другой.В чистые туфли обут он, на ногах белеют чулки,Свиток заправлен в руках, а на свитке — странные значки.
Поклонившись ворожею — владельцу Золотого Меча, — незнакомец попросил его погадать и назвал знаки своего рождения.
— Вашу судьбу предсказать невозможно! — проговорил ворожей, составив картину триграмм.
Сунь Вэнь (так звали незнакомца, который оказался старшим стряпчим из судебного приказа) спросил:
— Отчего ж невозможно?
— В определении вашей судьбы, почтенный, я предвижу много трудностей, — ответствовал гадатель.
— Какие еще трудности? — удивился Сунь.
— Достопочтенный господин! Дам вам совет: никогда не следуйте по дурному пути, а если у вас есть пристрастие к вину — поскорей избавьтесь от него!
— Я не пью вина, да и дурного, кажется, не делаю.
— Ну, ладно! Тогда еще раз скажите знаки вашей жизни. Быть может, я в чем и ошибся!
Сунь Вэнь повторил все восемь знаков своего рождения. Ворожей снова нарисовал триграммы, но опять прервал гадание.
— Нет, не могу!
— Говори без утайки! Я ничего не боюсь!
— Очень плохо ложатся триграммы! — вымолвил, наконец, гадатель и написал четыре фразы:
Белый тигр нынче к тебе придет,Значит, должна случиться большая беда.Не позже утра несчастье произойдет,В великую скорбь твой погрузится род.
— Что же все-таки показывают знаки? — спросил стряпчий.
— Не скрою, сударь, вас ожидает кончина.
— В каком году это может случиться?
— В этом.
— А в какую луну?
— В нынешнюю…
— А какого числа?
— Сегодня!
— …В какое же время?
— Вас ждет смерть нынче в третью стражу.
— Что ж, коль я должен нынче скончаться, значит, так тому и быть. Но если я останусь цел и невредим, то завтра мы потолкуем с тобой в уездной управе…
— Если я в чем солгал, вы можете вот этим мечом, карающим невежд, отсечь мою голову напрочь!
Слова ворожея рассердили Сунь Вэня. Как говорят: гнев его поднялся из самого сердца, ярость переполнила печень. Он схватил гадателя за шиворот и потянул из лавки на улицу. А как же колдун? О нем можно сказать не иначе такими словами:
Была ему ведома посторонних людей судьба,А самому только беды приносила всегда ворожба.
Как раз в это время из ямыня шли несколько мелких чиновников. Обступив Суня, стали расспрашивать, в чем дело.
— На что это похоже?! — возмущался Сунь. — Я просил его погадать, а он нагадал невесть что — будто нынешней ночью я найду смерть. Посудите сами, почтенные, могу ли я умереть, если нет у меня никакой хвори? Вот и тащу его в управу, чтобы вывели его там на чистую воду!
— Поверишь этим мошенникам — хоть дом продавай! — заметил кто-то из присутствующих, а другой добавил:
— Пасть у гадателя, что ковш без дна!
Все заговорили, загалдели. Одни принялись успокаивать Суня, другие — корить и ругать предсказателя.
— Ай-ай! Учитель Ли! — воскликнул кто-то с укоризной. — Такого уважаемого человека и так обидеть! Никуда не годится твое гадание! Забыл ты, наверное, что еще в древности говорили: бедность и сирость легко угадать, судьбу человека нельзя предсказать! Ты ведь не родственник владыки ада Яньвана или судей загробного царства, а потому не дано тебе предрекать, когда человек появится на свет, а когда опочиет, да еще определять с точностью: в такой-то день, в такой-то час… Придется тебе держать ответ!
Старик вздохнул.
— Верно говорят: если хочешь потрафить, утаивай при гадании правду; коли скажешь ее, непременно кого-то заденешь… Видно, придется мне уходить отсюда. Как в поговорке: если в одном месте не удержался, другое ищи, что тебе по душе.
Ворожей собрал свой скарб и пошел прочь.
Стряпчий Сунь, несмотря на уговоры и утешения друзей, все же чувствовал себя не в своей тарелке. Вернувшись в ямынь, он принялся за свои бумажные дела, а после работы побрел домой, охваченный нерадостными думами.
— Что у тебя стряслось? — спросила жена, заметив его сумрачный и встревоженный вид. — Случилось что в управе? Ошибся в каком документе?
— Не пытай меня! — ответил муж в сердцах.
— Наверное, тебе сделал выговор начальник уезда! — не унималась жена.
— Да нет же!
— С кем-нибудь поругался?
— Тоже нет… Сегодня я решил погадать возле нашего ямыня, и ворожей сказал, что нынешней ночью, в третью стражу, я должен умереть.
— Здоровый человек — и вдруг, на тебе, умереть! Так не бывает! — Тонкие, как ивовый лист, брови жены удивленно взметнулись вверх, а глаза округлились. — Нужно было стащить обманщика к уездному!
— Я и сам хотел, да меня отговорили.
— Муженек! — сказала жена. — Ты посиди дома, а я отойду ненадолго. Заодно зайду к уездному и пожалуюсь ему вместо тебя. Пусть пошлет людей за мошенником и допросит его с пристрастием. С какой стати ты должен нынче умереть? Деньги казенные не крал, взятки не брал, никакой суд тебе не угрожает…
— Нет, в ямынь тебе идти не пристало, ты все-таки женщина. Если я останусь жив и здоров, я сам с ним завтра рассчитаюсь, по-мужски.
Наступил вечер.
— Приготовь мне вина, — сказал Сунь жене. — Нынче ночью я спать не лягу, буду бодрствовать и веселиться!
Он выпил чарку, за ней опорожнил вторую, третью. Очень скоро от вина Суня разморило, глаза его потускнели, и он стал клевать носом. Видя, что муж, сидя в кресле, задремал, жена спросила:
— Муженек! Да никак ты заснул?! — Она позвала служанку: — Инъэр! Растолкай господина!
Инъэр окликнула хозяина, но не получила ответа. Она стала трясти его, но тот не просыпался.
— Надо отвести его в комнату, пусть проспится, — сказала хозяйка.
Эх! Если бы в этот момент рядом с Сунем оказался какой-нибудь молодец вроде вашего рассказчика — такой же здоровяк с широкими плечами. Обхватил бы он Суня за пояс, да повернул бы обратно пить вино, не позволил бы он ему идти в постель. Вот тогда, быть может, стряпчий Сунь не умер бы в ту ночь смертью жестокой, как погиб Ли Цуньсяо{379}, упомянутый в «Истории Пяти династий», или Пэн Юэ{380}, о котором повествует «Книга о династии Хань». Но как говорят:
Ветер злой чует цикада, когда он еще не возник.Но ведом лишь духам смерти смерти грядущий миг.
Жена Суня, уложив хозяина спать, велела Инъэр погасить в кухне свечу и идти к себе.
— Ты слыхала, что сказал господин? — спросила она девушку. — Ворожей ему нагадал, что нынешней ночью, в третью стражу, он будто бы умрет.
— Слыхала, хозяйка, только разве можно этому верить?
— Инъэр! Мы с тобой займемся рукоделием, и посмотрим, что будет! Если хозяин останется жив, завтра гадателю несдобровать!.. Только не засни!
