Цянь Цай - Сказание о Юэ Фэе. Том 2
Юэ Лэй угостил праведника и тут же отдал приказ перенести лагерь на прежнее место.
На следующее утро Шаньшито и Ляр Синьшань держали совет с Пуфыном.
— Сунские войска отступили. Почему бы нам не захватить Срединную равнину до возвращения Учжу? — предложил монах.
Но не успел он закончить эти слова, как воины доложили, что сунские войска опять расположились у подножья гор.
— Ну и глупцы! — усмехнулся Пуфын. — Хотят, чтобы я перебил их всех до единого!
И он опять повел чжурчжэней в наступление.
— Эй, кто там захотел смерти? — закричал он, подъезжая к воротам вражеского лагеря. — Выходи биться со святым!
— Лысая образина! Тебе, видно, надоело носить голову на плечах! — Ню Тун разразился бранью и, обнажив меч, бросился на врага.
— Зазвенел металл — это меч Ню Туна ударился о посох Пуфына. У монаха чуть не отнялась рука, и он повернул назад.
— Эх ты, святой! — расхохотался Ню Тун. — Как видишь, Рыжего Демона запугать трудно!
Пуфын на скаку вытащил из мешочка жемчужину Черного ветра и подбросил в воздух. Но жемчужина, уже пораженная стрелой пронзающей облака, потеряла волшебную силу, и тут же упала на землю, рассыпавшись водяными брызгами.
— Колдовство-то твое не помогает! — издевался Ню Тун.
Убедившись, что от жемчужины пользы не будет, волшебник выпустил в Ню Туна заколдованную стрелу. Но и стрела не достигла цели — откуда ни возьмись появился даос и поймал ее рукой.
Пуфын рассвирепел:
— Что еще за чародей объявился?
Подняв посох, Пуфын бросился на даоса, но тот быстро отступил, — пришлось опять сражаться с Ню Туном.
— Ну, на этот раз колдун от нас не уйдет! — закричали военачальники и все разом напали на Пуфына.
Тогда цзиньский монах взмахнул флажком Черного ветра. Налетела буря, заклубились тучи. Бао Фан-цзу мгновенно вытащил из-за пазухи зеркальце Драгоценного сияния. Золотые лучи брызнули из него, тучи рассеялись, ветер стих.
Пуфын был вне себя от гнева. Он потер посох рукой и сотворил заклинание. Посох взлетел в воздух и превратился в десять посохов, десять превратились в сто, сто — в тысячу, и все они обрушились сверху на сунских воинов. Люди в страхе заметались. Тогда Бао Фан-цзу спокойно достал из рукава метелку и тоже подбросил в воздух. Метелка превратилась в тысячу метелок, и они задержали посохи Пуфына.
Позабыв о сражении, воины с восхищением следили за необычным состязанием.
Пуфын хотел собрать посохи, но Бао Фан-цзу раскрыл левый рукав, и все метелки влетели в него, а посохи превратились в маленькую рыбку, которая упала прямо в руку сунского даоса.
Лишившись своих сокровищ, Пуфын хотел бежать под прикрытием золотистого сияния. Он уже стал подниматься в воздух, но подоспел Оуян Цун-шань и ударом секиры сразил волшебника, а Юэ Лэй молотом пробил ему череп. Вот тогда-то Пуфын и принял свой первоначальный облик — превратился в черную рыбу.
Гибель даоса привела Шаньшито в ярость. Он занес секиру над головой Оуян Цун-шаня, но Ян Цзи-чжоу помешал ему нанести удар. Однако Шаньшито дрался так яростно, что после нескольких схваток Ян Цзи-чжоу обратился в бегство.
— Стой! Куда бежишь? — крикнул Шаньшито.
Ян Цзи-чжоу мчался во весь опор, но скоро по звону бубенцов понял, что противник его настигает. Он мгновенно обернулся и сделал выпад, целясь противнику в сердце. Шаньшито не успел уклониться, и алебарда пронзила его насквозь. При виде гибели своего полководца Ляр Синьшань растерялся и на миг потерял самообладание. Лу Вэнь-лун воспользовался этим и вонзил копье ему в горло.
Сунское войско перешло в наступление. Почти все чжурчжэни были перебиты, лишь немногим удалось спастись.
Об этой битве написаны такие стихи:
Накалились богатырские мечи,Реки крови человечьей потекли.
Посмотрите: на поруганной землеСтолько трупов, сколько в поле конопли!
В этой схватке, защищая отчий край,Суны бились, чтоб чжурчжэням дать урок,
Значит, пролита была не даром кровь,Обагрившая, омывшая песок…
Войско Юэ Лэя перевалило через горный хребет и остановилось на отдых. Бао Фан-цзу говорил Юэ Лэю:
— Скоро вам придется остановиться, но вы не унывайте, юаньшуай: счастье на стороне Сунской династии, духи вас поддержат. А пока позвольте бедному даосу проститься с вами и вернуться в горы.
Юэ Лэй убеждал праведника остаться, но тот твердо стоял на своем.
— Учитель, я бы охотно ушел с вами, но, боюсь, святая жизнь не по мне, — сказал Ню Гао. — Видно, мне придется и остаток жизни провести в заблуждении! Но я прошу вас, учитель, подарите мне волшебную стрелу — она может пригодиться.
— Зачем тебе стрела? — улыбнулся Бао Фан-цзу. — Ты и без нее придешь к вершине славы. А вот соломенные сандалии, которые я тебе когда-то подарил, не теряй!
— Что вы, учитель! — воскликнул Ню Гао. — Я их всегда ношу за пазухой в мешочке!
— Ну-ка, покажи, — попросил даос.
— Они, учитель? — лукаво спросил Ню Гао, показывая сандалии.
— А ты сам взгляни — они или нет? — улыбнулся даос.
— Ню Гао опустил глаза — что такое? В руках у него пара диких уток! Птицы раскрыли клювы, взмахнули крыльями и взмыли в воздух.
Бао Фан-цзу расхохотался, уселся на облако и будто растаял! Ню Гао и Юэ Лэй в изумлении смотрели на то место, где только что стоял праведник, и кланялись.
Три дня отдыхали воины после жестоких битв, а на четвертый выступили в поход на Муянчэн. Юэ Лэй назначил Оуян Цун-шаня командиром передового отряда в десять тысяч воинов, а в помощники ему дал Юй Лэя и Ди Лэя. Командиром второго отряда был назначен Ню Тун, а его помощниками — Ян Ин и Ши Фын.
Вот армия под знаменем дракона,Гремя оружьем, двинулась в поход.
Тревожно затрещали барабаны,Вещая, что возмездие грядет.
Смертельные пары клубятся в небе,И жаждой битвы воздух напоен.
Покрыла землю армия героев —Так туча закрывает небосклон!
Вскоре передовой отряд достиг Муянчэна и в тридцати ли от города расположился лагерем.
На другой день Оуян Цун-шань с Юй Лэем и Ди Лэем подступил к крепостным стенам.
Оборону города возглавлял родственник цзиньского правителя по имени Ваньянь Шоу. Это был богатырь с головой тигра и глазами барса, обладавший храбростью необыкновенной. Излюбленным его оружием был меч Девяти колец.
У Ваньянь Шоу были два помощника — Ци Гуан-цзу и Ци Цзи-цзу, сыновья Ци Фана. После драки на арене Поединков они бежали из Линьани и сдались чжурчжэням.
Когда разведчики доложили о наступлении сунского войска, Ваньянь Шоу с братьями Ци выступили ему навстречу.
Войска противников выстроились друг против друга.
— Вы кто такие? — крикнул Ваньянь Шоу. — Как осмелились напасть на мой город?
— Я — командир передового отряда великой сунской армии! — отвечал Оуян Цун-шань, — Юаньшуай приказал мне взять Муянчэн. Моя секира не рубит безыменных воинов — назови свое имя, чтобы я знал, кого побью!
— Я — Ваньянь Шоу, дядя ныне правящего цзиньского государя. Если ты уйдешь с нашей земли, я оставлю тебя в живых. Будешь бахвалиться, не сносить тебе головы!
— Мой юаньшуай ведет войско на север, чтобы освободить из плена двух императоров. Он сокрушает всех врагов на своем пути! Не хочешь ли ты, чтобы я остановился перед твоим ничтожным городишком? — вспылил Оуян Цун-шань. — Лучше подобру сдавай крепость, не то сотрем ее с лица земли и не оставим в живых даже кур и собак!
Так ты еще вздумал угрожать! — вскипел Ваньянь Шоу и выхватил меч из ножен.
Оуян Цун-шань взмахнул секирой — начался поединок.
Трещат барабаны,И клич боевой раздается,На поле сраженьяСходятся два полководца.
Инеем светитсяБелое знамя,Алое знамяСверкает, как пламя.
Стремительны кони —Их даже орел не догонит,А меч — словно тигр!А секира — как гребень драконий…
Тигр разъярился,Дракон закружился,Меч заблестел,И топор накалился!
Один полководецПрорваться стремитсяСквозь крепость и стеныЧжурчжэньской границы.
Другой полководец —Бесстрашный на редкость —В бою защищаетМуянскую крепость.
БорютсяВсе кровожадней и злееДва огнедышащихБешеных змея!
Насмерть дерутся,К победе влекомы, —Словно сошедшиеС неба драконы!
Тридцать раз сходились и расходились противники. Наконец рука Оуян Цун-шаня ослабела, он допустил промах, и Ваньянь Шоу могучим ударом сразил его. Не желая ввязываться в новый бой, он собрал войска и с победным барабанным боем ушел в город.
