Цянь Цай - Сказание о Юэ Фэе. Том 2
Янь Чэн-фан мчался без остановки больше десяти ли, как вдруг увидел на опушке леса двух коней, привязанных к дереву. Возле них на камне сидели два молодца: один с черным, будто измазанным сажей лицом, другой — желтолицый.
— Вы кого испугались, полководец? — окликнули они Янь Чэн-фана. — Быть может, вам нужна наша помощь?
— Да, за мной гонится чжурчжэнь, — торопливо отвечал Янь Чэн-фан. — А вы кто, позвольте спросить?
— Я — Дун Яо-цзун, сын Дун Сяня, — сказал чернолицый. — Со мной Ван Бяо, сын Ван Хэна. Мы ищем юаньшуая Юэ Лэя, хотим ему служить.
— А я как раз из его войска! Меня зовут Янь Чэн-фан! Помогите мне побить цзиньского военачальника…
Не успел он это сказать, как появился Ляр Синьшань:
— Слезай с коня, варвар Янь, и сдавайся! От меня никуда не убежишь!
— Стой, чжурчжэнь! Не видишь, Дун Яо-цзун перед тобой! — услышал он в ответ.
— Ты откуда явился, черномазый бесенок? — накинулся на него Ляр Синьшань. — Погоди, ты у меня сейчас другое запоешь!
С этими словами он обнажил обоюдоострый меч и ринулся на непрошеного заступника. Дун Яо-цзун взмахнул трезубцем. Но разве юноше под силу было справиться с матерым чжурчжэнем? Тогда на помощь ему бросились Ван Бяо и Янь Чэн-фан… Ляр Синьшань хоть и был храбр, но не устоял против трех богатырей и бежал.
Юэ Лэй с радостью принял у себя в шатре победителей и устроил пир в их честь. Подвиги обоих юношей были записаны в книгу заслуг.
В то время когда в сунском лагере пировали и веселились по случаю новой победы, Ляр Синьшань сидел в шатре Шаньшито и рассказывал ему о своем поражении. Шаньшито не на шутку встревожился.
На следующее утро он сам подскакал к воротам сунского лагеря и потребовал поединка с самим Юэ Лэем. Юаньшуай решил принять вызов.
— Да стоит ли вам утруждать себя? — возразил Ван Ин. — Разрешите мне схватить этого разбойника!
— Поезжай, — согласился Юэ Лэй.
Когда молодой воин появился на поле боя, Шаньшито его окликнул:
— Ты кто такой?
Мне незачем скрывать свое имя! Я — Ван Ин, по прозвищу «Огонек». Сейчас ты меня узнаешь!
Он замахнулся на противника мечом, но Шаньшито с такой силой отразил удар, что Ван Ин от страха весь покрылся холодным потом.
— Здорово дерешься! Тебя не одолеешь! — воскликнул он и обратился в бегство.
Шаньшито устремился в погоню. Огонек был уже на волоске от гибели, но тут, к своему счастью, повстречал провиантский обоз под охраной Ню Гао.
— Ты чего испугался, племянник? — окликнул он молодого воина. — Не бойся, я тебе помогу.
Он пропустил Ван Ина и преградил путь Шаньшито.
— Тебе чего надо, волосатый разбойник? — рассердился чжурчжэнь. — Ступай прочь с дороги!
— Я думал, ты настоящий военачальник, а оказывается, ты невежа! Самого Ню Гао не узнал!
— Так ты и есть Ню Гао? Тогда попробуй, тяжела ли рука у Шаньшито!
— Я из тебя сейчас лепешку сделаю! — Ню Гао ястребом кинулся на врага, но Шаньшито с такой силой ударил алебардой по его саблям, что они отлетели далеко в сторону.
— Плохо дело! — вскричал Ню Гао. — Силен чжурчжэнь! Придется мне послать против тебя моего ученика!
— Ах ты черномазый! Да какие ученики могут быть у такого труса! — презрительно бросил Шаньшито.
— Ты не знаешь обычаев Срединной равнины, чжурчжэнь! У нас всякого человека, сильного духом, считают учителем! Смотри не перепугайся, когда увидишь моего ученика. Вот это силища! Ему и оружие ни к чему: в бою он каждой рукой хватает по врагу, а каждой ногой сбивает сразу двух-трех. Такие, как ты, падают с седла от одного его крика!
— Врешь! — рассердился Шаньшито. — Да разве есть в мире такие богатыри?
— Если не веришь, подожди здесь — я его сейчас позову.
— Пусть будет по-твоему. Только не хитри — от меня все равно не уйдешь.
— Настоящий воин всегда держит свое слово… Если ты убьешь моего ученика — честь тебе, но мой провиантский обоз не трогай!
— На что мне сдался твой обоз! Я отрубей не ем. Ну, скорее зови своего ученика!
— Еду! Только не пугайся, когда его увидишь!
Ню Гао подобрал сабли, вскочил на коня и поскакал на восток, раздумывая над случившимся: «Вот так нахвастался на свою голову! Как же теперь доставить провиант в лагерь?»
Вдруг впереди он увидел облако пыли — навстречу двигался конный отряд. Ню Гао свернул с дороги.
Когда всадники приблизились, Ню Гао узнал в одном из них Ван Ина. Рядом с ним гарцевал на коне какой-то незнакомец.
ОблаченныйВ шелковый халат,ПолководецОслепляет взгляд.Был из серебраУмело кованКруглый шлемС танцующим драконом, —Кован так,Что светится дракон,ДокраснаКак будто накален.А под шелкомЯркого халата —Белые узорчатые латы.Этих латПрозрачна белизна,Словно в нихКупается луна.СедокуИ конь его под стать —Может дажеСолнце обогнать;Снег зимойИз-под его копытБелым смерчемВ небеса летит.Так отточенБогатырский меч,Что пушинкуМожно им рассечь.Так сверкает,Что собой затмилДаже блескСияющих светил!Дунет ветер,Если им взмахнешь, —И людейОхватывает дрожь!Не воскрес лиИз умерших Люй?Не вернулся льК жизни Се Жэнь-гуй?[73]
Внимательно приглядываясь к юному богатырю, Ню Гао подумал: «Говорят, будто сын Ян Цзай-сина обосновался в горах Цзюлуншань. Видно, он узнал, что Юэ Лэй поднялся в поход на север, и идет ему на помощь».
— Эй, племянник! — окликнул он Ван Ина. — Уж не сын ли Ян Цзай-сина с тобой?
— Совершенно верно, — подтвердил Ван Ин и обратился к спутнику: — Это мой дядюшка Ню Гао.
— Позвольте спросить, что за герой у чжурчжэней объявился? — поинтересовался Ян Цзи-чжоу.
— Ничего не скажешь — свирепый полководец! Советую вам повернуть назад, — сказал Ню Гао.
— Назад? — возмутился Ян Цзи-чжоу. — Как бы не так! Я пришел бить чжурчжэней, а не бегать от них!
— Ты еще не знаешь, кто такой Шаньшито! Его никто не может одолеть. Когда он захватил мой провиантский обоз, я ему сказал: «Если не пропустишь меня, придет мой ученик Ян Цзи-чжоу, сын Ян Цзан-сина, и расправится с тобой». А он мне в ответ: «Как ни был силен его отец, а и он погиб от наших стрел в речке Сяошанхэ! Так что не стращай меня его сыном! Пусть попробует явиться, и я снесу ему голову с первого удара!» Я не стал с ним спорить и решил в обход пробраться в лагерь за помощью.
— Дядюшка Ню, да что вы так расхваливаете этого разбойника! Вы лучше посмотрите, как я сейчас с ним разделаюсь! Вперед, воины!
Шаньшито действительно дожидался обещанного соперника возле того места, где Ню Гао оставил обоз с провиантом. Ню Гао подскакал к нему и крикнул:
— Смотри, Шаньшито, вот мой ученик!
— Пусть назовет свое имя! — надменно бросил чжурчжэнь.
— Имя я свое назову, когда возьму твою голову! — крикнул в ответ Ян Цзи-чжоу.
Разъяренный Шаньшито поднял секиру и ринулся в бой. Ян Цзи-чжоу алебардой отразил его удар, и тут же сделал выпад, целясь противнику в грудь. Но всякий раз его алебарда наталкивалась на секиру, а секира встречалась с алебардой. Поистине сошлись два достойных соперника!
Один из них —Как будто сам Чэн-ду,Вернувшийся из мертвых в мир людей.Другой —Такой же пламенный герой,Каким считался в древности Дянь Вэй[74].Один из нихС железной алебардой,Она подобнаДвум драконам в шторм,Другой, —С позолоченною секирой, —Неистов,Словно тигр перед прыжком…Сверкает алебарда.Конь пришпорен,Драконы, извиваясь,Сквозь валыПлывут вперед,Вступая в схватку с морем,И все дивятся:Как они смелы!
СекираПоднялась над головою:То вырвалсяИз пасти тигра рев,И дунул ветер,Над ущельем воя,Застыли горы,В страхе присмирев…Так бились,Что на небе тучи, хмурясь,Вдруг наползлиНа чистую лазурьИ, пляске черной смерти повинуясь,На мир земнойОбрушили грозу!
Долго сражались богатыри, и ни один из них не уступал другому.
Наконец Ню Гао не вытерпел и крикнул:
— Эй, Шаньшито, мне некогда! Я ухожу.
Его воины пробились сквозь вражеский строй и увели обоз.
Шаньшито хотел было преследовать Ню Гао, но Ян Цзи-чжоу и Ван Ин с новой силой насели на него. Чжурчжэням пришлось бежать.
Ян Цзи-чжоу и Ван Ин догнали Ню Гао и вместе с ним добрались до своего лагеря. Молодой юаньшуай радушно принял Ян Цзи-чжоу и устроил пир в его честь.
