Цянь Цай - Сказание о Юэ Фэе. Том 2
— Ничего с ними не случится, — с улыбкой сказал Ню Гао и велел принести воды.
Когда воины исполнили его приказание, Ню Гао растворил половину пилюли в воде и влил в рот сына, а вторую половину приложил к его ране. То же самое он проделал и с Хэ Фыном, и скоро оба юноши уже были на ногах. Увидев братьев живыми и невредимыми, Юэ Лэй долго не мог понять, что произошло, а поняв, воздел руки к небу.
— Спасибо учителю Бао Фан-цзу за спасение! Уж завтра-то мы обязательно отомстим лысому ослу Пуфыну! — скрежеща зубами от злости, грозились Ню Тун и Хэ Фын.
— Вам нужно несколько дней отдыхать, — остановил их Юэ Лэй. — Колдун хитер и коварен. Придется пока выставить табличку об отмене боев и подумать, как одолеть монаха.
— При твоем отце я наводил страх и на чжурчжэней, и на озерных разбойников, а ты едва стал полководцем, и уже трусишь! — возмутился Ню Гао. — Стыдно! Пусть мой сын с Хэ Фыном завтра же примут бой! Я тоже поеду с ними.
Юэ Лэй не стал спорить.
— Хорошо, подождем до завтра, а там видно будет, — уступил он и распустил всех на отдых.
На следующий день Юэ Лэй созвал было военный совет, как вдруг начальник охраны доложил:
— Цзиньский монах опять вызывает в бой.
Пылая гневом, Ню Тун и Хэ Фын в один голос стали просить разрешения вступить в бой с монахом. Их поддержали Тан Ин, Юй Лэй и Цзи Чэн-лян. Юэ Лэй хотел отказать, но тут вмешался наставник Чжугэ Цзинь:
— Господин юаньшуай, разрешите им сразиться с Пуфыном! Неужели пятеро не выстоят против одного? К тому же за ними будет наблюдать полководец Ню Гао.
Получив согласие юаньшуая, пятеро друзей, не медля ни минуты, покинули лагерь. Пуфын сразу понял, что ему не устоять, и подбросил в воздух свою жемчужину к небу взвилось черное облако.
— Ну, берегитесь моего сокровища! — крикнул волшебник.
Что это за штука такая?! — воскликнул Ню Гао. — Попробую-ка я ее сбить!
Он наложил на тетиву волшебную стрелу, пронизывающую облака, и выстрелил. Черный дым мгновенно рассеялся, и жемчужина Первозданного хаоса с грохотом упала на землю.
— Вот так игрушка! — воскликнул пораженный Ню Тун, спрыгивая с коня и поднимая жемчужину. — Ну, теперь ты, лысый осел, сам отведаешь своего сокровища!
И юноша подбросил жемчужину в воздух. Но, пробитая стрелой, она лишилась чудодейственной силы, и Пуфын легко поймал ее рукой. В это время налетел Юй Лэй и молотом так огрел монаха по плечу, что тот кубарем полетел с коня. Ню Тун занес было меч, чтобы отрубить ему голову, но волшебник мгновенно прикрылся золотым сиянием и унесся прочь. Молодые воины не стали его преследовать, собрали войска и с победным барабанным боем вернулись в лагерь.
Менаду тем Пуфын смазал рану чудодейственным лекарством, и боль сразу утихла. Затем он отправился к Учжу и сказал:
— Я сражался с южными варварами, но они одолели меня и уничтожили волшебную жемчужину.
— Одна неудача за другой! — сокрушался Учжу. — И когда же я наконец овладею Сунской империей?!
— Успокойтесь, повелитель, — сказал Пуфын. — Сегодня вечером я отомщу им за свое поражение.
— Южные варвары очень злы, наставник! — покачал головой Учжу. — Как же вы им отомстите?
— Когда-то мой учитель подарил мне волшебное сокровище: пять тысяч четыреста восемь горбатых драконов, которые могут увеличиваться и уменьшаться в размерах. Человеческий мозг — их самое любимое лакомство. Сейчас они сидят у меня в бутыли. Сегодня вечером я сотворю заклинание, выпущу их, и они съедят все сунское войско.
На радостях Учжу устроил пир: теперь он был уверен в успехе. Вдвоем с монахом они сидели друг против друга на циновке и угощались до самого вечера.
Когда начало смеркаться, Пуфын вернулся в свой шатер, достал бутыль с драконами и, произнеся над ней заклинание, вынул пробку.
Послышалось жужжание, и из бутыли роем вылетели драконы. В одно мгновение они увеличились до огромных размеров. Тела их блестели золотой чешуей, из разинутых пастей кинжалами торчали острые клыки. Лязгая зубами, они полетели в сторону неприятельского лагеря.
От их чешуи небо озарилось золотистым сиянием. Казалось, зажглось множество фонарей и факелов.
— Что это за огни? Уж не собираются ли чжурчжэни напасть на нас? — удивились сунские воины и побежали докладывать юаньшуаю о невиданном зрелище.
Едва взглянув на небо, Чжугэ Цзинь горестно вскрикнул:
— Беда! Спасайтесь!
Горбатые драконы ураганом обрушились на тыловой лагерь. Они хватали воинов, откусывали им ноги, отрывали головы, грызли кости, пили кровь. Объятые ужасом, уцелевшие воины без передышки пробежали больше шестидесяти ли. Лишь к пятой страже Пуфын сотворил новое заклинание и собрал драконов.
Потери были ужасны: погибло восемнадцать тысяч человек!
— Откуда взялись такие свирепые чудовища? — недоумевал Ню Гао.
— Это дело рук Пуфына, — пояснил Чжугэ Цзинь. — Хорошо, что мы вовремя спохватились, а то урон был бы еще больше! Но я знаю, как победить этих драконов и захватить самого Пуфына.
По его приказанию воины наполнили чаны кровью зарезанных свиней и собак, запаслись хворостом, подготовили огневое зелье. Три тысячи стрелков переоделись во все черное, вооружились луками и огненными стрелами. Пять тысяч воинов получили приказ вернуться на прежнюю стоянку и выкопать ров шириной в полтора чжана, глубиной в один чжан и два чи и длиной в двадцать пять чжанов.
За ночь все приготовления были закончены.
В ров набросали огневого зелья, прикрыли его сухим хворостом, а сверху обрызгали свиной и собачьей кровью.
Три тысячи стрелков в черном сели в засаду — они должны были огненными стрелами поджечь зелье во рву, как только драконы попадут в ловушку.
Приближался рассвет. Цзиньский даос Пуфын вновь открыл бутыль и выпустил горбатых драконов. Почуяв запах крови, чудовища ринулись в ров.
По сигналу из пушки воины открыли стрельбу огненными стрелами. Вспыхнуло огневое зелье, запылал хворост, пламя взметнулось к небу.
Пуфын поспешно сотворил заклинание, надеясь вернуть драконов, но они, напившись крови нечистых животных, не смогли подняться в воздух и все до единого сгорели.
Пуфын был ранен тремя стрелами. Добежав до лагеря, он извлек наконечники стрел из ран и смазал их целебной мазью.
«И меня побили, и драконов уничтожили! — сокрушался он. — Как же теперь явиться на глаза Учжу? Лучше уйду в горы, добуду еще какое-нибудь сокровище, тогда и отомщу врагам».
И монах тайком покинул лагерь, так и не повидав Учжу.
А потомки сложили в честь Чжугэ Цзиня такие стихи:
Все совершенства включало в себяИскусство ведения боя,
Мало таких, кто бы мог овладетьТаинствами героя.
Благодаренье смекалке его,Хитрости, равной отваге:
Запахом крови влекомый, драконУмер в глубоком овраге!
Если вы не знаете, что произошло после этого, то прочтите следующую главу.
Глава семьдесят шестая
Шанъшито преграждает путь обозу у подножья хребта. Ян Цзи-чжоу вступает в бой с цзиньским полководцем
Клянутся благородные сердцаИсправить заблужденья прошлых лет,
Опять высок героев ратный пыл,Смерть презирая, вновь идут в сраженья.
И желтый, возродившийся, дракон[71],Познавший много горечи и бед,
У Ялуцзяна ныне отомстит[72]Врагам, топтавшим сунские владенья!
Бессильная ярость охватила цзиньского полководца, когда он узнал о бегстве монаха. Но Учжу ничем не выдал своего настроения, только послал ко двору чиновника с просьбой прислать подкрепление.
На следующий день Юэ Лэй повел в наступление огромное войско. Учжу пришлось принять бой. Как ни многочисленно было его войско, но и оно не выдержало одновременной атаки противника со всех сторон. Сунские богатыри крушили все, что вставало у них на пути.
Казалось, будтоС четырех сторонНависли тучи,И с восьми сторонНесутся смерчи,Путь суровыйАрмии могучейДоблестьюИ храбростью отмечен!С палицами мчатся,С булавами —Все вперед,К сраженьям и победам,В латах,Со стальными головами,Воины,Подобные медведям!Рушатся заслоны и преграды,И от крови, кажется, хмельные,Пляшут расписные алебарды,Мечутся, звеня, мечи стальные!
А копье — насквозь людей пронзает,И топор — на части рубит тело,Лица — как огонь —Блестят глазами,И земля от крови покраснела…
Жизни многих в битве стали прахом,Небо и земля объяты страхом…
* * *Смерть над землей нависла,Ясное солнце поникло,В страхе застыло небо —Словно морозом схвачено.Катятся, катятся головы —Словно круглые тыквы,Горы растут высокиеТрупов, кровью запачканных!
В этом бою цзиньское войско было разгромлено, из пятисот тысяч воинов уцелело меньше половины.
