Прем Сагар - Лаллу Джи Лал
Так боги доблести его воспели. Тогда с небес раздался голос, и Брахма объяснил богам: „Тот голос, что раздался, вам повелевает так: „все боги и богини пускай отправятся в Браджмандал[82], да примут все они рождение в Матхуре: а после Хари джи четыре формы приняв, примет аватару в доме Васудева, в утробе Деваки. Он, в детстве чудеса творя, даст счастье Нанде[83] и Яшоде“[84]. Таким-то образом все Брахма объяснил. Тогда все суры[85], муни, киннары[86] и гандхарвы[87] с супругами своими рожденье приняли, явились в Браджмандале, стали ядавами, пастухами называться. И вед всех четырех[88] стихи по повеленью Брахмы джи в пастушек обратились, явились, в Брадже, и были названы пастушками. Когда в Матхурапури боги все пришли, тогда в молочном море[89] Хари мыслить стал: „Да будет прежде Лакшман[90] Баларамом[91], потом приму я имя Васудева[92] да будет Бхарата[93]Прадьюмной[94], Шатрагхну[95] Анирадхой[96], а Сита[97] примет воплощенье в виде Рукмини“[98].
Так гласит первая глава „Причина повествования“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.
Глава 2
Канса хочет убить Деваки
Поведав это сказанье, шри Шукадев сказал царю Парикшиту: „О Махарадж! С такой жестокостью в Матхуре правил царством Канса, а Уграсена тяжко там страдал. У Кансы дядя был царь Девак. Когда его дочь Деваки пригодна стала к браку, тогда пошел он к Кансе и сказал: „Кому отдать мне эту дочку?“ Тот сказал: „Изволь отдать ее ты Васудеву, сыну Шурасены!“ Услышав это, Девак брахмана призвал, определил счастливый день и к Шурасену в дом послал подарки свадебные. Тогда-то Шурасена с великой пышностью составил поезд свадебный, с собою взял царей всех стран и прибыл в Матхуру, чтоб заключить брак Васудева.
Когда приблизился тот поезд к городу, то, услыхав об этом, Уграсена с Деваком и Канса со своею ратью вышли им навстречу и проводили в город. Потом с великой честью и почетом им прием устроили и отвели дома для жительства; всех поезжан прекрасно напоили, накормили, потом их привели и усадили под раскинутым навесом, и Канса по ведийскому закону отдал деву в жены Васудеву. В приданое за ней он дал коней пятнадцать тысяч, четыреста слонов и восемнадцать сотен колесниц, рабынь дал двести; посуды золотой, одежд и украшений и уборов, усыпанных камнями самоцветными, он дал несметное число; всех поезжан одел в роскошные одежды, и все отправились их проводить в дом жениха. Тогда раздался голос с неба: „О Канса! Восьмой сын той, которую ты провожать идешь, смерть принесет тебе, ты от руки его умрешь!“
Услышав это, Канса в страхе задрожал. Потом он в ярости схватил за косу Деваки, стащивши с колесницы, в руку меч взял и со скрежетом зубовным так сказал: „Как может вырасти цветок иль плод на дереве, которое мы с корнем вырвем из земли? Коль я теперь ее убью, без страха буду править царством!“ Увидев это, Васудев в душе сказал: „Безумец этот в скорбь ввергает, добра и зла не различает! И ежели теперь я проявлю свой гнев, то дело будет худо; поэтому теперь сдержаться лучше! Ведь сказано:
Когда злодей извлек свой меч,
Тогда ему не суперечь!
Поймет глупец, в себя придет:
Вода всегда огонь уймет.
С такою мыслью Васудев немедля к Кансе подошел; сложивши поднятые руки, он смиренно молвил: „Земли владыка, слушай! Сильней тебя нет в мире никого, и все живут под сению твоей! Такой могучий витязь, ты над женщиной заносишь меч! Не подобает это! Ведь в шастрах[99] сказано: „Да не убьет никто жену!„К тому ж убить сестру в час свадьбы — грех великий! Все ж мог бы человек здесь беззакония творить, когда бы знал, что никогда он не умрет! Но в мире этом — иной закон: сегодня мы родились, завтра мы умрем. Мы это тело можем охранять милльонами усилий, свершая добрые дела или грехи, но никогда оно не станет нашим! И не поможет нам ни царство здесь, ни юность, ни богатство… Поэтому, молю, послушайся ты слов моих, и отпусти свою покорную и слабую сестру!“
Услышав это, Канса царь, о смерти вспомнив, испугался, пуще разъярился, и Васудев подумал: „У этого злодея ум асура, и он упрямо на своем стоит; поэтому мне следует придумать средство, чтоб от руки его ее спасти“. Подумав так, он сам себе сказал: „Теперь, чтоб Деваки спасти, я так ему скажу: «Я сына каждого, который у меня родится, отдам тебе!» потом, кто знает, быть может, мальчик не родится или погибнет сам злочинец этот, и в этом надобность исчезнет; придет пора, удастся что-нибудь придумать!“ В душе приняв решение такое, Васудев сказал так Кансе: „Махарадж! Ты не погибнешь от руки ее младенца по той причине, что решение я принял, отдавать тебе всех мальчиков, которые у Деваки родятся; такое слово я
