Японская любовная лирика - Коллектив авторов
Пятистишия
Танка
Песни западных провинций
Песня юноши
Прозрачная волна у белых берегов,
Раскинутых, как белоснежный шарф,
Порой бурлит, но к берегам не подойдет.
Так – ты ко мне.
И полон я тоски…
Песня девушки
О нет, наоборот:
Увы, не я, а ты,
Подобно той волне у белых берегов,
Раскинутых, как белоснежный шарф, —
Ты никогда не подойдешь ко мне…
Песня девушки
Когда бы знала, что любимый мой
Придет ко мне,
Везде в саду моем,
Покрытом только жалкою травой,
Рассыпала бы жемчуг дорогой!
Песня юноши
Зачем мне дом, где жемчуг дорогой
Рассыпан всюду,
Что мне жемчуга?
Пусть то лачуга, вся поросшая травой,
Лишь были б вместе мы, любимая моя!
Песня девушки
Когда бы гром внезапно загремел,
А небо затянули облака,
И хлынул дождь, —
О, может быть, тогда
Тебя, мой друг, остановил бы он!
Песня юноши
Пусть не гремит совсем здесь грозный гром
И пусть не льет с небес поток дождя,
Ах, все равно —
Останусь я с тобой,
Коль остановишь ты, любимая моя!
* * *
На траву зеленую тисаˊ
Тяжестью в горах легла роса,
Оттого и вянет зелень этих трав.
Оттого, что в сердце горечь глубока,
Не кончается моя тоска…
* * *
Лучше пусть исчезну,
Словно белый иней,
Выпавший на землю поутру:
Как я эту ночь, тоскуя и печалясь,
Нынче до рассвета проведу?
* * *
Изголовие из дерева цугэ́[1],
Лишь придет вечерняя пора,
Ты все время неотступно ждешь на ложе…
Отчего ж никак дождаться ты не можешь,
Чтоб хозяин твой пришел сюда?
* * *
На рассвете у ворот моих
Кулики без умолку поют.
О, проснись, проснись!
Мой супруг на эту ночь одну,
Пусть не знают люди про тебя.
* * *
Ах, на кровле дома моего
Зацвела «не забывай»-трава[2].
Все смотрю:
А где трава «забудь-любовь»[3]?
Жаль, еще не выросла она…
* * *
Милый мой,
Моя любовь к тебе,
Словно эта летняя трава, —
Сколько ты ни косишь и ни рвешь,
Вырастает снова на полях!
* * *
В Сога, средь долины чистых рек,
Где осока дивная растет,
Не смолкая, плачут кулики…
Не смолкает также ни на миг
И моя несчастная любовь…
* * *
По дороге, что отмечена давно
Яшмовым копьем[4],
Ходить устал.
Мне циновку б из рогожи постелить
И смотреть бы мне все время на тебя!
* * *
Лишь раздался топот быстрого коня,
Как под сень сосны
Из дома вышла я,
И все думаю, смотрю вокруг,
Может, это ты, мой милый друг?
* * *
Как журавль далекий, что летает в небе,
Белых облаков крылом касаясь, —
Так и ты…
О, как мне трудно, трудно
Оттого, что нет тебя со мною!
* * *
Словно в бездне, среди скал,
Белоснежный жемчуг дорогой,
От людей скрываю я любовь.
И пускай погибну от любви,
Людям я не назову тебя!
* * *
Чем так жить,
Тоскуя о тебе,
Лучше было бы мне просто умереть,
Оттого, что думы, полные тревог,
Словно скошенные травы на лугах…
* * *
В священном храме,
Где жрецы вершат обряды,
Сверкает зеркало кристальной чистоты[5], —
Так в памяти моей сверкаешь ты,
И в каждом встречном я ищу тебя…
* * *
Долго, видно, буду тосковать о той,
Что мне видеть ныне довелось,
Что сверкала
Дивной красотой,
Как венок из ярких пестрых трав.
* * *
Говорят: на этом свете умирают,
Если так тоскуют, как тоскую я
Из-за той, что видел только миг,
Что хороша,
Как цветы струящиеся фудзи[6]…
* * *
Мне кажется теперь, когда моя любовь
Намного глубже и сильнее стала, —
Я умереть могу в смятенье чувств;
Так рвется нить жемчужная – и вдруг —
Рассыплется весь жемчуг дорогой…
* * *
Тоскую о тебе и жду тебя всегда!
О, если был бы знак,
Что суждена нам встреча!
Ведь в этом мире я, увы, не вечен.
Подобно всем живущим на земле…
* * *
У ворот моих
На деревьях вяза вызрели плоды…
Сотни птиц слетелись к дому моему,
Тысячи слетелись разных птиц,
А тебя, любимый, нет и нет…
* * *
Среди полей заброшенных, в глуши,
Далекой, словно вечный свод небес,
Оставила тебя,
И от тоски и дум
Нет больше сил на этом свете жить!
* * *
Как до небесных облаков
Отсюда далеко – так до тебя…
Но пусть с тобою мы в разлуке,
Взамен твоих – чужие руки
Не станут изголовьем никогда!
* * *
Как тень прозрачная в рассветный час,
Таким
