Гумайюн-намэ. Басни и притчи востока - Автор Неизвестен
— Ну, болтай, старик, еще всякий вздор! — ответил с сердцем сын. — Сделать, что я говорю, очень легко, а мы ведь от того получим громадный барыш!
И ему действительно удалось постепенно рассеять сомнения честного старика и уговорить его. Наконец любовь к сыну и жадность одержали у того верх над укорами совести. Он отправился к дереву и залез в его дупло.
На следующее утро пришел к дереву кади со своей свитой, а также оба компаньона. И все с нетерпением стали ждать, что произойдет. Кади велел прочесть свое предшествующее постановление и затем обратился к дереву с требованием, чтобы оно сказало все, что знает по этому делу. И, к великому изумлению всех присутствующих, изнутри дерева какой-то голос ответил, что действительно золото было похищено обвиняемым.
Услыхав такой ответ, кади крайне удивился и поник головою в глубоком раздумье. Однако он скоро сообразил, что в дереве наверно кто-нибудь сидит, и чтобы заставить его выйти оттуда, он тотчас же придумал следующее средство. Он приказал навалить вокруг дерева дров и зажечь их. Старик в дупле подождал было немного, но скоро любовь к жизни взяла в нем верх и, почувствовав, что жар от костра становится уж очень силен, он взмолился о пощаде. Тогда кади приказал ему выйти вон из дупла и потребовал, чтоб он рассказал ему всю чистую правду. Полуизжарившийся старик с глубоким сокрушением изложил ему совершенно откровенно все дело. И тогда кади на этом основании объявил невинного свободным от суда, а его лукавого друга приговорил к тяжкому тюремному заключению.
Старик же отец не смог перенести своего позора; с ним сделался удар, и он мертвым упал на землю. А честный компаньон стал с тех пор счастливо жить да поживать, безмятежно пользуясь своей долей найденного золота.
Охотник и два студента
Один человек был такой искусный птицелов и в то же время такой превосходный рыбак, что всякий раз, как ставил силок, в него непременно попадалась какая-нибудь пташка: и всякий раз, как закидывал сеть, она всегда оказывалась наполненной до краев трепещущими рыбками. Вот однажды он и раскинул сеть по лугу, а сам спрятался вблизи. Долго пришлось ждать ему на этот раз понапрасну; наконец, к сети подошли три птицы. Но в ту самую минуту, когда он уже хотел затянуть сеть, вдруг невдалеке послышался громкий голос, и птицелов невольно побоялся, что его птицы испугаются и улетят. Тогда он встал, пошел по тому направлению, откуда раздавался голос, и скоро наткнулся на двух студентов, которые горячо спорили между собою. Птицелов подошел к ним и вежливо попросил, чтобы они на минутку прекратили свою беседу, так как иначе птицы, встревоженные шумом, пожалуй, улетят, и он их лишится.
— Хорошо, — сказали студенты, — мы, так и быть, оставим наш спор и даже не пошевельнемся; но ты дай нам обещание, что разделишь свою добычу с нами, так, чтобы каждый из нас получил по птице.
— Как же это, господа, — возразил птицелов, — я ведь человек бедный, а у меня большая семья, которую мне нужно кормить. Средства же к этому дает мне только охота. И если я отдам вам двух птиц, то что же мне останется на мою долю? Разве может мне хватать одной маленькой птички на целую семью?
— Ну, — возразили студенты, — ты часто ловишь таких птиц, а для нас это очень редкое блюдо. Если же ты не согласишься на наши условия, то мы снова, поднимем такой шум, что тебе не видать и одной птицы.
Напрасно птицелов продолжал упрашивать их; студенты упорно стояли на своем, так что наконец ему поневоле пришлось покориться судьбе и обещать каждому из них по птице.
Затянув сеть, он действительно поймал трех птиц. Тогда он вновь попытался было упросить студентов предоставить ему целиком всю добычу, но те и слушать об этом не захотели. Таким образом, ему более ничего не оставалось делать, как поделиться с ними поровну. И он сказал им:
— Ну, теперь хоть покажите себя людьми признательными и расскажите мне, о чем вы так горячо спорили, чтобы я по крайней мере мог извлечь для себя какую-нибудь пользу из вашей учености.
— Мы спорили о том, в какой доле имущества наследует гермафродит, — сказал с усмешкою один из студентов.
— А что такое гермафродит, — спросил с любопытством охотник.
— Гермафродит, — отвечали ему студенты, — это такой человек, который не мужчина и не женщина.
Охотник твердо запечатлел это слово в своей памяти. Затем, печальный, он возвратился с своей птицей домой и рассказал, какое с ним случилось приключение.
На другой день, утром, он пошел на реку и закинул там сеть. По прошествии нескольких минут он вытащил свою сеть обратно и нашел в ней прекрасную серебристую рыбку. Восхищенный ее красотою и блеском, он сказал себе: «Такой редкой рыбы не попадалось еще ни одному рыбаку на свете. Надо постараться сохранить ее живою, потому что я хочу поднести ее царю; может быть, он щедро одарит меня за это».
А случилось так, что царь тогда только что устроил у себя пруд, выложил его мрамором и велел наполнить всякими разноцветными рыбами. На том пруду у него стояла лодочка, в которой он каждый день катался, любуясь, как рыбы играют в воде. Раз, когда он именно предавался этому наслаждению, перед ним вдруг предстал человек с редкою рыбою и преподнес ее ему в подарок. Царь так обрадовался столь своеобразному подношению, что тотчас же приказал своему казначею выдать рыбаку тысячу золотых пиастров. Но один из его министров, желая выслужиться перед ним, сказал ему:
— Тебе, о царь, конечно, не безызвестно, что всякая река изобильна рыбою и что на свете есть много рыбаков, занимающихся рыбною ловлею. Если они узнают о такой твоей щедрости, то ведь нас завалят подобными рыбами, и тогда всех наших сокровищ не хватит, чтобы вознаграждать их за это столь щедрым образом. Цена рыбы известна каждому, а равно и то, сколько следует дать за нее рыбаку.
— Ты прав, — возразил царь, — да только опоздал со своим советом. Раз я уже отдал такой приказ, то как же я могу теперь отменить его?
Но министр сказал:
— Если ты, государь,
