Аристофан - Мир
Тригей вместе с Жатвой и Ярмаркой спускается вниз и покидает орхестру.
Хор остается один.
ПАРАБАСА
КорифейТак иди же с весельем на радость! А мы отдадим на хранение слугамНашу утварь, кирки и веревки. Народ непутевый толпится у сцены.Здесь воришек не счесть. Так и шарят они, что стащить бы и чем поживиться.В оба глаза добро караульте! А мы обратимся к собравшимся с речью,Скажем зрителям все, что пришло нам на ум, и пройдемся дорогами мыслей.Надзирателям палками следует бить комедийных поэтов, что смеют,Выходя, пред театром себя восхвалять в анапестах и хвастать бесстыдно.Но когда справедливо, о Зевсова дочь, превосходного славить поэта,Кто соперников всех в комедийной игре одолел, став любимцем народа,То тогда наш учитель считает, что он и хвалы и награды достоин.Из поэтов один он противников всех уничтожил, кропателей, жалких,Кто над рубищем грязным смеяться привык, кто со вшами отважно воюет,И с разинутой пастью Гераклов прогнал, вечно жрущих и вечно голодных.Он с бесчестием выкинул их, от беды он избавил рабов горемычных,Суетящихся, строящих плутни везде, а в конце избиваемых палкой,Выходящих обычно из дома в слезах и затем только автору нужных,Чтобы раб-сотоварищ их мог поддразнить, над побоями зло насмехаясь:«Ах, бедняк, это кто ж изукрасил тебя? Или с тылу с великою ратьюНа тебя навалилась трехвостка? Иль ты к лесорубам попал в переделку?»Наш поэт устранил эту грубую брань, шутовство балаганное это,И большое искусство он создал для нас и высокую башню построилИз возвышенных мыслей, из важных речей, из тончайших, не рыночных, шуток.Не на мелкую сошку, ничтожных людей, ополчился поэт, не на женщин,Но с Геракловым мужеством в гневной душе он восстал на великих и сильныхОн прошел через страшный кожевенный смрад, через злости вонючей угрозу.Да, без трепета с первых шагов поднялся он на чудище с пастью зубастой,Чьи глаза, как у Кинны распутной, огнем, словно плошки, свирепо горели,А вокруг головы его лижущих сто языков, сто льстецов извивались.Его голос ревет, как в горах водопад, громыхающий, гибель несущий,Он вонюч, словно морж, он задаст, как верблюд, как немытая Ламия, грязен.Я взглянул на него, не дрожа, не страшась, я вступил с ним в смертельную битву.Ради вас, ради всех островов я в борьбу с ним вступил. И за это сегодняВы должны благодарностью мне заплатить и старинную дружбу припомнить.Я и в прежние годы, в счастливые дни, никогда по палестрам не шлялся,Соблазняя красивеньких мальчиков. Нет, я домой убежать торопился.Огорчал вас немного, и много смешил, и всегда надлежащее делал.Потому-то должны вы друзьями мне быть,Старики, и мужчины, и мальчики все,А вдвойне и особо плешивых прошуПосодействовать мне и в победе помочь.А когда победить мне удастся сейчас,На пирах, на попойках кричать будут все:«Дать плешивому это, плешивому то,И сластей и орехов! Не жаль ничегоДля того, кто хоть лысиной равен ему,Благороднейшему из поэтов!»
Ода
Первое полухориеМуза, забудь про войну,К дружку своему подойди,Пропляши со мною!Свадьбы бессмертных, героев пиры,Игры блаженных прославь!Это удел твой, Муза.Если ж попросит тебя КаркинС его сыновьями сплясать,Не поддавайся, не верь,Льстивой не слушай просьбы!Все они — помни твердоПигалицы, плясуны-головастики,Карлики, козий помет, мастера на дурацкие штуки.Сам их родитель признался, что вечеромДраму, рожденную в муках,Утащила кошка.
АнтодаВторое полухориеПышноволосых ХаритЗаветную песнь заведетПесенник искусный.Пусть он споет нам весною, когдаЛасточка лепит гнездоИ Морсима не слышно.Да и Меланфий[26] тогда молчит.Как мерзок мне голос его!В хоре трагическом шелОн и почтенный братец,Оба с Горгоньим зубом,Лакомки, гарпии, жрущие камбалу,Хахали гнусных старух, как козлы, оба брата вонючи.В рожу густою им плюнь блевотиною,Муза-богиня! Со мноюВ пляс пустись веселый!
ЭПИСОДИЙ ТРЕТИЙ
Тригей со своими спутницами спускается «на землю» и появляется у ворот своего дома.
Тригей (зрителям)Не шутка прямиком к богам направиться!Признаться вам, колени ломит здорово!Малюсенькими сверху вы казались мне.С небес взглянуть — вы подленькими кажетесь,Взглянуть с земли — вы подлецы изрядные.
Раб Тригея выбегает ему навстречу.
РабМой господин вернулся?
ТригейГоворят, что да.
РабА что с тобою было?
ТригейНоги долгий путьПерестрадали.
РабРасскажи нам!
ТригейЧто сказать?
РабВстречал ли ты, чтоб кто-нибудь другой, как ты,По небесам шатался?
ТригейНет. Блуждали тамДве-три души певцов дифирамбических.
РабА для чего?
ТригейЗапевки крали в воздухеВесенне-вейно-мглисто-серебристые.
РабСкажи, а правду говорят, что на небе,Когда умрем, становимся мы звездами?
ТригейВсе правда!
РабКто же там звездою сделался?
ТригейХиосец Ион.[27] Воспевал и прежде он«Звезду-денницу». Как скончался, на небеЕго прозвали все «Звездою утренней».
РабА это что за звезды? Полосой огняОни скользят по небу.
ТригейВозвращаютсяОт богача-звезды с пирушки звездочкиС фонариками, и огонь в фонариках.
(Рабу, указывая на Жатву.)Теперь вот эту проводи скорее в дом!Ополосни лоханку, вскипяти водыИ постели для нас ты ложе брачное.А выполнив приказ мой, возвратись сюда!А я в Совет вот эту провожу сейчас.
(Показывает на Ярмарку.) РабГде ты достал девчонок?
ТригейГде же? Нá небе.
РабНе дам я и полушки за богов теперь:Они, как мы здесь, сводниками сделались.
ТригейДа, кое-кто живет и в небе с этого.Пойдем теперь.
РабСкажи лишь, чем кормить ееМы будем?
ТригейДа ничем. Не станет есть онаНи толокна, ни хлеба. У богов вверхуОна лизать амвросию приучена.
РабЧто ж, полизать найдется для нее и здесь.
Раб уводит Жатву в дом.
Строфа 3
Первое полухориеСомнения нет у нас.Дела старика теперьИдут превосходно.
ТригейА скоро женихом меня увидите блестящим!
Первое полухориеЗавидуем мы, старик,Ты юность вернул себе,Ты лоснишься маслом!
ТригейЕще бы! А когда к груди прижму красотку Жатву?
КорифейБлаженней будешь ты тогда, чем плясуны Каркина!
ТригейИ по заслугам. Это яЖука-навозника взнуздал,Спасенье эллинам принес,Чтоб все могли по деревням,Не зная страхов, по ночамИ спать и забавляться.
Раб (возвращается)Помыта спереди и сзади девочка.Готов пирог. Коврижки подрумянены.Все приготовлено. За женихом черед!
ТригейНо Ярмарку должны мы отвести сперваИ передать Совету.
РабЭто кто ж еще?Та самая, с которой во Бравроне[28] мыГуляли, нагрузившись молодым вином?
ТригейТа самая, добытая в трудах.
РабОй-ой!Не зад у ней, а праздничное шествие!
Тригей (зрителям)Эй, кто здесь честный человек? Кому вручитьНа сбереженье эту вот красавицу?
(Рабу, который возится около Ярмарки.)А ты чего тут крутишься?
РабНа Истме[29] яХочу занять палатку для приятеля.
Тригей (зрителям)Никто в опекуны не вызывается?
(К Ярмарке.)Иди сюда! Народу передам тебя.
РабКивнул ей кто-то.
ТригейКто же?
РабАрифрад кивнул.Он хочет получить ее.
ТригейПодлец, да онЕе обгложет, обсосет, как косточку.
(К Ярмарке.)А ты сперва на землю одежонку скинь!Совет, пританы! Перед вами Ярмарка!Взгляните, что за сладость вам вручается:Раздвинуть ножки стоит лишь немножечко,Для жертв местечко сразу приоткроется.А тут, глядите, кухня.
РабХороша-то как!Понятно, почему она закопчена.Здесь до войны Совет пыхтел над вертелом.
ТригейИ с Ярмаркою сможете вы завтра жеУстроить состязанья превосходные.На четвереньках, на коленках, бок о бок,Стоймя стоять, бороться врукопашнуюИ, умастившись, как бойцы кулачные,По-молодецки драться, жать, долбить, копать.На третий день устроите ристания.На ездока наскочит на лету ездок,Повозка на повозку рухнет с грохотом,Помчатся, задыхаясь, тяжело храпя,И здесь и там возницы, ниц простертые,Без сил, в бесчестье будут у меты лежать.Эгей, пританы, получайте Ярмарку!Гляди, как принял радостно притан ее,Что значит — не с пустою приходить рукойК начальству! А не то проходишь без толку.
Антистрофа 3