О милосердии - Луций Анней Сенека

Луций Анней Сенека

О милосердии

Сенека-моралист

Значение литературы Древнего Рима не приходится доказывать: без этой основы европейская культура имела бы иное наполнение; не опосредованное Римом влияние Греции началось в эпоху барокко, когда западноевропейские литературы уже сформировались, создали мир собственных идей и форм. Между тем сам Рим немыслим вне греческого влияния. Зависимость римских писателей от греческих — такое же общее место литературной истории, как и зависимость новоевропейской литературы от Рима. Рим — проводник, русло. Источник же всех идей, жанров, образов следует находить в Греции. Это чувствовали и сами римляне. Квинтилиан, классик педагогической литературы, в десятой книге «Воспитания оратора» определяет своим ученикам круг чтения: ведущее положение во всех жанрах занимают греческие писатели, римляне всегда вторичны, хотя многие поднимаются до уровня греков, и только сатира «целиком наша». Пусть так, другие культурные народы древнего Средиземноморья, хотя перенимали у греков различные формы искусства, не создали литературы по образцу греческой, исчезнув поэтому без заметного вклада в сокровищницу гуманизма. Без Рима античность немыслима, как нет реки без русла: историки культуры не единожды отмечали этот факт. Однако на большом отдалении заметно и другое. Внимание к греческим источникам, восхищение ими подчас мешает признать, что римская литература в эстетическом измерении не уступает, а часто и превосходит греков. Ее поступательное движение определяется тем, какую Грецию завоевывает Рим. После подчинения городов Италии и Сицилии эта литература возникла, дав в конце III века до н. э. первого национального гения — Плавта. Следующий этап — завоевание в ходе македонских войн той Эллады, центром которой оставались Афины. Балканская Греция в культурном плане превосходила западную; римляне получили новые возможности заимствования, и новый этап развития римской литературы приблизил ее к уровню греческой. Луцилий, литератор скромного по сравнению с Плавтом дарования, создал незнакомый грекам жанр сатиры, его продолжателями будут считать себя Гораций, Персий и Ювенал. Последним витком был захват восточных центров эллинизма, передовых в культурном отношении Родоса, Пергама, наконец — Александрии. Латинский язык наряду с греческим приобретает статус международного, и римская литература опережает современную ей греческую. Цицерон, оставаясь почти всю жизнь в большой политике, участвуя в управлении сверхдержавой, кроме десятков композиционно и стилистически совершенных речей, создал целую библиотеку образцовых произведений теоретического содержания. Из сотен его писем немалая часть имеет вне-историческое значение. Творческой личности такого масштаба не знала никакая другая культура. Начиная со времени принципата Риму больше нечего и не у кого заимствовать. Римская литература достигает апогея; время первых Цезарей в ряде жанров дает гениев, возвышающихся над всем, что было создано в этих жанрах до и после них. Овидий, Петроний, Квинтилиан, Марциал, Тацит — не просто имена: их произведения, так же как гомеровский эпос, оды Пиндара, пьесы афинских драматургов, — это миры, в бесконечности которых человечество обретает надежду на успехи гуманизма в будущем.

В этом времени творит Сенека. Дольше Цицерона он управлял Римом. Его литературная деятельность при этом разнообразнее. Речи не сохранились; по отзывам ясно, что в качестве судебного оратора он первенствовал среди современников. Основной корпус дошедших в средневековых рукописях сочинений составляет проза этического содержания: поучения, беседы, протрептики, утешения, большая часть которых объединена рукописной традицией в так называемые «Диалоги»1. Главный труд — назидательные «Письма к Луцилию» (124 письма, делятся на 20 книг), переведенные на все новоевропейские языки. Кроме того, Сенека создал своеобразный трагедийный театр. К идейному содержанию, образам и композиции его пьес относятся по-разному, но все критики признают очевидное: великая драматургия XVI-XVII веков, театр Шекспира и французского классицизма, опирается на Сенеку, а не на его греческие образцы. Пьесы Сенеки, наряду с творениями Эсхила, Софокла и Еврипида, остаются единственными сохраненными Средневековьем в полном виде античными трагедиями2. Его поэтический талант доказывают и эпиграммы: вряд ли все стихотворения этого составленного гуманистами XVI века сборника написаны Сенекой3, но несомненно подлинные являют собой украшение жанра. Он выделился и как оригинальный сатирик, сочинив «Апоколокинтосис»4 и став наряду с Барроном предшественником Лукиана и Рабле. Названный памфлет сближают с лучшим из написанного в необычном жанре «Менипповой сатиры», который предполагает в формальном плане смесь прозы со стихами, в содержательном — фантасмагорию, а в идейном — отрицание общепринятых норм. Мало того, он — автор подробных и ценных для истории науки «Исследований о природе». Объем созданного Сенекой в прозе заставил некоторых исследователей предполагать, что ему, как ранее Цицерону, помогали секретари. Что таковые имелись, доказывает рассказ Тацита о его последних часах5. Но как бы техничен и опытен в устной речи ни был оратор, качество отделки предполагает работу, которую никакие литературные «негры» не способны выполнить настолько блестяще. Что бы ни говорили о Сенеке, как бы ни относились ученые критики к содержанию или форме его философских писаний, нельзя отрицать главное: политик такого уровня, столь многогранно и ярко проявивший себя в литературе, есть явление исключительное, вершина из вершин человеческого гения. Позднеантичный скульптор, сопоставивший Сенеку и Сократа, ничуть не ошибся.

Как любой гений, Сенека неоднозначен; портрет писателя на фоне эпохи никому еще не удался вполне6. Причина даже не столько в громадном временно́м отдалении, непохожести мира, в котором жил и творил он, на наш мир. Его собственные произведения, а также внешние источники содержат достаточно биографических сведений; из.этой мозаики вполне возможно сложить близкий к реальности образ. О деталях спорить не перестанут, но современное антиковедение умеет воссоздавать целое из куда более скудных фрагментов. Историческое легко различимо сквозь кривое зеркало рецепции, поскольку и сама античная, средневековая и последующая многообразная рецепция творчества Сенеки подробно изучена. Оценке мало мешает разнородность наследия. Напротив, при всем многообразии общее хорошо заметно. Его стиль в любых жанрах узнаваем и так своеобразен, что автор то и дело невольно клиширует себя. Стиль — это не только характер, но весь человек7. Речь отвечает мысли, и Сенека — монолитный мыслитель. Главным образом его занимает нравственное содержание человеческого бытия. Этот интерес — свойствен ли он выходцу из консервативной римской семьи или ученику стоиков — проявляется в каждом его произведении, не исключая и натурфилософские книги, в которых рассеяны рассуждения о пользе научных занятий, о божественном и человеческом. Этический пафос присутствует даже в памфлете на посмертное обожествление Клавдия. Сатира подразумевает критику нравов, но у Сенеки, кроме полуиронических размышлений о божестве, очень выдающих автора,