Радханатха Свами - Путешествие домой
«Как тебе удалось сбежать?»
«По милости Кришны». Я не стал вдаваться в подробности. Мне было неловко рассказывать им о нестандартном способе освобождения, к которому я прибег.
Позже другие пассажиры из автобуса рассказали мне, что произошло после моего побега. Чиновник рвал и метал, и одна пожилая вдова подняла его на смех: «Кто тут похвалялся, что он такой важный и сильный? Ха-ха-ха! Тебя победил этот маленький, тощий садху!» Все пассажиры захохотали. Глубоко уязвленный, он торжественно поклялся, что во что бы то ни стало отомстит мне. С той самой ночи он все свое время посвятил только одному делу — выслеживанию своей жертвы, то бишь меня.
Враджабаси направляли его по ложному следу, а я изучил буквально каждый переулок во Вриндаване, не осмеливаясь появляться на главной дороге. Я жил, словно беглый каторжник, которого по пятам преследует представитель закона, одержимый жаждой мести.
Как-то раз, в полпятого утра, молясь в храме Радха-Рамана, я представил свою непростую ситуацию на суд Кришны: «Если я попытаюсь уехать из Индии с просроченной визой, мне никогда не позволят снова въехать в эту страну. Если же я останусь здесь, то меня все равно рано или поздно арестуют и вышлют из Вриндавана навсегда. Пожалуйста, сделай со мной то, что Тебе угодно».
В предрассветных сумерках я вышел из храма и шагнул в узкий переулок. Внезапно во тьме послышался леденящий душу вой. В испуге я застыл на месте, и тут же в мою правую ногу вонзились клыки какого-то зверя. Огромные челюсти вцепились в меня, заставив упасть. Я приготовился к худшему, но неожиданно челюсти разжались. Я огляделся по сторонам, но не увидел ничего, кроме темного переулка. Неведомая тварь растворилась в ночи так же неожиданно, как появилась. Нога горела от боли. Ковыляя впотьмах, я вдруг потерял равновесие и упал прямо в сточную канаву. Кое-как выбравшись из густой черной жижи, я доплелся до храма Радхи-Валлабхи, где был радушно встречен главным священнослужителем и его сыном, Радхешем Лалом Госвами. Они помогли мне омыться, и в обществе этих замечательных людей, ощущая на себе их любовь и заботу, я стал забывать о боли в ноге.
Позже тем же утром я сидел вместе с Ганашьямом и двумя другими садху в его храме, и Ганашьям заметил, что из моей ноги сочится кровь. Встревоженный этим, добросердечный старик поднял брови и своим высоким голосом спросил: «Кришнадас, что с тобой?» Я объяснил. Все сочувственно качали головами, слушая мой рассказ. Один из старых садху охнул: «Кришнадас, собаки, которые без причины набрасываются на человека, больны бешенством. Тебе нужно немедленно отправляться к врачу».
Я хмуро ответил: «Лучше я умру во Вриндаване, чем уеду отсюда».
Они засуетились и стали наперебой уговаривать меня: «От бешенства ты сойдешь с ума. Мы настаиваем, чтобы ты лечился!»
Пункт бесплатной медицинской помощи представлял собой деревянную будку на обочине главной дороги. Чиновник по-прежнему охотился на меня, поэтому появляться там было очень опасно, но я все же рискнул. В очереди стояло несколько десятков бедняков, вокруг жужжали назойливые мухи. У врача практически не было лекарств и инструментов. Я видел, как он делал укол одному больному, а затем, ополоснув иглу в блюдце со спиртом, колол этой же иглой следующего больного, затем — следующего, потом еще одного. Настал мой черед. Доктор обследовал рану и озабоченно нахмурил брови: «Похоже, что Вы заразились бешенством. Можете описать животное, которое укусило Вас?»
«Нет, доктор, было темно, — ответил я, — понятия не имею, кто это был».
Он попросил меня лечь спиной на деревянный стол. Порывшись в железном ящике, он достал оттуда огромную иглу — кривую и ржавую. На моих глазах он заточил ее напильником. Затем стал медленно набирать сыворотку в шприц. «Вы уж не взыщите, но укол очень болезненный, он делается в живот», — с этими словами врач ткнул тупой иглой мне в живот, но игла не вошла. Он пытался снова и снова, изо всех сил стараясь ввести иглу поглубже, а я корчился на столе на глазах у затихшей толпы. Расстроившись от своих неудачных попыток, он сорвался на крик: «Если я не введу эту сыворотку, Вы умрете! В чрезвычайных ситуациях обычные методы не годятся». С этими словами он с силой всадил иглу мне в живот так, что мое тело подпрыгнуло на столе. Боль была невыносимой. Зато игла вошла. Мне показалось, будто меня разрывают пополам. Врач медленно вводил сыворотку в кровоток через мышечные ткани, а мой живот распухал от боли.
Мне отчаянно хотелось убежать оттуда и никогда больше не возвращаться. Когда я, пошатываясь, уже уходил, доктор объявил: «Вы должны приходить сюда на уколы каждый день в течение следующих тринадцати дней».
Я понял, что еще одной такой пытки я не перенесу.
«У меня нет такой возможности», — сказал я.
«Если Вы не продолжите курс лечения, то заболеете бешенством. Вас скрутят судороги, и Вы умрете».
Я объяснил ему свою щекотливую ситуацию: «Если я каждый день стану появляться на главной дороге, меня наверняка поймают и посадят в тюрьму».
Чем дальше я рассказывал, тем больше он проникался ко мне сочувствием. В конце концов он сказал: «Я — врач на государственной службе. Я напишу письмо, заверенное официальной печатью. Вы сами отвезете его в Дели, и они обязаны будут продлить Вам визу».
На следующий день мой живот распух, превратившись в один сплошной фиолетово-зеленый синяк. Однако отменить уколы было никак не возможно. Любой ценой я должен был проходить через ту же самую мучительную процедуру в течение следующих тринадцати дней. Бедный доктор искренне пытался сделать все, что мог, теми средствами, что имелись в его распоряжении. Он даже обещал мне к следующему разу найти иглу получше. Последовав его советам, я добрался до Министерства внутренних дел в Дели, где меня провели к какому-то высокопоставленному чиновнику. Мое дело рассматривалось как особый случай, и только он мог принять решение. Чиновник, насупившись, читал записку от врача, в которой говорилось, что у меня бешенство и без надлежащего лечения я умру. Далее мой врач ходатайствовал о срочном предоставлении мне действующей визы, чтобы он мог продолжить лечение.
Закончив читать, чиновник иммиграционной службы строго посмотрел мне в глаза и сказал: «Я не смогу спокойно спать, если стану причиной Вашей смерти». Он велел принести мои документы и тщательно оформил мой иммиграционный статус. «Всё. Теперь Вы находитесь в Индии абсолютно легально. Больше нет проблем», — с этими словами он вклеил в мой паспорт новую визу.
Я возвратился во Вриндаван, чувствуя, что прошел через еще одно необходимое испытание, которое очистило меня и подготовило к дальнейшим событиям Чиновник же из Матхуры больше не беспокоил меня — в отношении него проводилось служебное расследование, и вскоре он был уволен за превышение полномочий. Отныне я мог спокойно оставаться в том месте, которое так сильно полюбил. Меня не покидало ощущение того, что скоро со мной должно произойти что-то поистине замечательное.
Одним холодным вечером в последних числах ноября я сидел под кадамбой на берегу Ямуны, внимательно вслушиваясь в плеск и журчание реки. Вокруг не было ни души. Лунный свет танцевал на поверхности воды, и ночные птицы нежно пересвистывались. Мой ум превратился в проектор, а воды Ямуны — в экран кинематографа, на котором кадр за кадром передо мной стали проплывать все события моей жизни. Перед моим мысленным взором проплыли радости и горести далекого детства и бессмысленные выходки подросткового возраста. Я увидел Гэри и себя, с юношеским задором покидающих родные края в поисках смысла жизни. В наших странствиях по Европе мы осматривали достопримечательности, заводили новых друзей и жадно впитывали в себя все, что выпадало на нашу долю. Но через все это красной нитью проходило настойчивое стремление отыскать Бога, переросшее чуть ли не в одержимость. Откуда взялось это стремление? Ответа у меня не было.
В своих поисках я изучал различные религии и философии. С самого детства я молился Богу — сначала в синагогах, затем в монастырях, соборах, мечетях, храмах. Вглядываясь в воды реки, я мысленно вернулся к тому судьбоносному закату на острове Крит, когда я твердо решил отправиться в Индию. Я пересек Ближний Восток, где получил множество уроков, поменявших мою жизнь. Опасности и болезни подстерегали меня на каждому шагу, но путешествие это дало мне возможность изучить Священный Коран. Глубже заглянув в речные воды, я увидел величественные, сияющие Гималаи. Великие риши, мистики, отшельники, йоги и ламы, у которых я учился с таким рвением, прошли перед моим мысленным взором. Все они были добры ко мне, и я в своем сердце тихо поблагодарил каждого. Затем передо мной предстала картина удивительной встречи с Гэри посреди рисовых полей в Непале. Мне очень хотелось узнать, где он сейчас и почему мы опять разлучились. Здесь, на берегу реки, я снова услышал все свои настойчивые молитвы, в которых просил Бога открыть мне мой духовный путь. Я вспомнил, как Господь Рама явился во сне Рама-севаке Свами и сказал про меня: «Этот юноша — бхакта Кришны. Вриндаван станет местом его поклонения». В то время я не обратил внимания на эти слова, но теперь, прожив во Вриндаване пять месяцев, я понял, что мне хочется искренне предаться Кришне. Здесь я окончательно принял бхакти своим духовным путем.
