Радханатха Свами - Путешествие домой
Мы спали прямо под звездным небом на цементной площадке возле храма Однажды я обратил внимание, что Рамеш лег спать, положив рядом палку длиной с метр. Обуреваемый любопытством, я сел и спросил: «Раньше я никогда не видел, чтобы Вы спали с палкой, Баба. Что-то случилось?»
Невозмутимым голосом он отвечал. «Да, из деревни передали, что неподалеку объявился леопард-людоед. Он уже загрыз несколько коров и местных жителей». Затем, слегка нахмурясь, он приподнял палку. «Этим вечером люди видели, как леопард поднимался на нашу гору. Вот я и держу эту палку для защиты». Все это он говорил с таким выражением, словно речь шла о прогнозе погоды на завтра.
Опять пришла моя очередь удивляться: «А как может защитить от дикого леопарда эта маленькая палка?»
«Да никак, Кришнадас. Защитить может только Господь, — он сладко зевнул и уже с закрытыми глазами в полудреме закончил свою мысль. — Тем не менее наша обязанность — показать Кришне, что мы делаем все, что зависит от нас». Успокоенный его верой, я крепко спал той ночью. И Господь действительно защитил нас.
Вскоре я покинул Ман-Гарх, однако время от времени я возвращался туда, чтобы пожить с Рамешем Бабой. Во время жаркого индийского лета температура воздуха на вершине горы, где обитал Баба, доходила до пятидесяти градусов по Цельсию. Зима же была холодной, с заморозками. У Рамеша Бабы не было ни вентилятора, ни обогревателя, однако он продолжал спокойно повторять святое имя Бога, медитируя на Кришну днем и ночью. На горе не было никаких удобств, и отправление естественных потребностей предполагало прогулку в лес с небольшой железной чашей с водой. Присев на корточки, мы справляли нужду, а затем омывались принесенной водой. Завершался весь процесс полным омовением в пруду. Так отправляли свои естественные потребности практически все садху, с которыми мне доводилось встречаться в моих странствиях по Индии. В большинстве случаев местные свиньи, своего рода представители санитарной службы, жадно накидывались на свежие испражнения и с удовольствием пожирали их.
Одним осенним днем, страдая от приступа дизентерии, я присел на корточки в кустах, чтобы ответить на жестокий зов природы. Меня лихорадило, и болезнь подтачивала мои силы, а тут, ко всему прочему, я вдруг увидел огромную змею, которая ползла из кустарника прямо на меня. Змея — желтая с зелеными пятнами — была около двух метров в длину и сантиметров пять в диаметре. По треугольной форме ее головы я понял, что она ядовита. Рептилия немигающим взглядом уставилась на меня и, немного подумав, обвила свое холодное тело вокруг моей ноги. Расположившись на отдых, она замерла. Замер и я. Боясь сделать вдох, я говорил себе так: Конец может прийти в самый неожиданный момент. Но неужели я умру такой бесславной смертью? В отличие от Рамеша Бабы, который не испытывал страха перед смертью, я боялся ее. Бешено колотящееся сердце и мечущийся ум показали мне, насколько мне еще далеко от того, чтобы по-настоящему предаться Господу.
Мысленно я вернулся к тому дню, когда мощное течение Ганги неумолимо влекло меня навстречу гибели. История повторялась. Собравшись с духом, я стал тихо повторять: Харе Кришна, Харе Кришна, Кришна Кришна, Харе Харе/Харе Рама, Харе Рама, Рама Рама, Харе Харе. Молитва сама лилась из моего сердца. И тогда, так же, как в тот день, когда меня уносила Ганга, я постепенно начал ощущать спокойствие, исходившее из непостижимой силы мантры, и внутри пробудилась отрешенность. Я обрел способность взглянуть на эту змею не как на врага, а как на своего брата. Имя Бога рассеяло все мои страхи. Я обрадовался. Прошло несколько минут. Змея посмотрела мне в глаза, а затем, медленно отвернув голову, скользнула назад в кусты. Пристыженный, я подумал:
Сегодня Господь показал мне, что в духовном смысле я еще крохотный младенец. Когда ребенок в опасности, он может лишь звать мать или отца.
Сегодня мать и отец этого маленького ребенка пришли в образе своих святых имен и спасли меня.
Вечерами мы с Рамешем Бабой сидели при тусклом свете фонаря на пыльном полу и ели роти. Как-то раз он спросил меня: «В каком городе в Америке ты вырос?»
«В маленьком городке под Чикаго», — ответил я.
Он перестал жевать, и глаза его наполнились слезами сострадания: «О, Кришнадас! Чикаго — это город, где убивают коров!» Глубоко вздохнув, я прикрыл глаза, с грустью вспоминая картины из детства: зловоние и рев животных, доносившийся с боен, мимо которых мы проезжали на машине. Непонятно, как об этом узнал Рамеш Баба, живший в полной изоляции на своей горе и оторванный от всех событий этого мира в течение нескольких десятков лет. Но это было правдой. До начала семидесятых годов двадцатого века Объединенные скотобойни (United Stockyards) на юге Чикаго оставались самыми крупными мясоперерабатывающими заводами в мире и самыми большими американскими поставщиками мяса. Сочувствие Рамеша Бабы к коровам, находившимся от него на расстоянии десятков тысяч километров, глубоко тронуло мое сердце.
Рамеш Баба на всю жизнь стал моим другом и источником вдохновения. Его поступки и слова никогда не расходились с теми идеалами, в которые он верил, и ему было все равно, что думают о нем люди. Он жил в тех же условиях, в которых живут гималайские мудрецы, но при этом ни разу не выезжал за пределы Вриндавана. Меня очень привлекало в нем сочетание аскетичности и глубочайшей образованности. Всю свою жизнь он просил подаяние, как нищий, и постоянно молился о том, чтобы стать инструментом божественной любви Радхи и Кришны. Когда он пел раги или служил Богу, эта любовь становилась очевидной. Да, — размышлял я, — путь бхакти очень глубок. Такие милосердные души, как Рамеш Баба и другие, направляют и ведут меня все глубже и глубже в моих поисках истины, раздувая в моем сердце искру желания обрести своего гуру. Теперь я искренне верил, что мой учитель появится именно в тот момент, когда я буду готов.
10
В одном из вриндаванских садов дети играли спектакль по играм Кришны. В блестящих коронах, в переливчатых костюмах, убранные с ног до головы украшениями, они пели, танцевали и изображали героев, демонстрируя свое знание мельчайших нюансов драматического искусства перед сотней местных жителей. Подобные театральные постановки проходили во всем Вриндаване, и мы с Асимом иногда посещали эти представления. Сегодня Кришна и Его друзья-пастушки, изображая из себя сборщиков податей, преградили путь Радхе с ее подругами-гопи, которые несли на головах глиняные горшки с маслом. Асим переводил мне с местного диалекта хинди.
Очаровательный маленький мальчуган, игравший Кришну, сказал Радхе: «Вы не можете пройти, не заплатив нам налог с вашей красоты, обаяния и сладчайшей любви. Платой будут горшки с маслом, что вы несете на головах».
Красивая девочка, которая играла Лалиту, подругу Радхи, отвечала: «С какой стати мы должны платить вам налог? Моя Радха — царица Вриндавана. Это вы должны платить ей налог за всю ту траву, что каждый день едят ваши коровы!»
Во всех шуточных стычках любовь Шри Радхи одерживала верх над озорным Кришной, и мы, затаив дыхание, следили за игривыми пререканиями влюбленных, пронизанными юмором, радостью и духовными эмоциями. Это были известные истории, но песни и танцы придавали им необыкновенное очарование. Во время своих странствий я смог понять, что суть йоги — полностью сосредоточиться на Всевышнем, и теперь не переставал удивляться, как много для этого существовало способов.
Первые лучи рассвета легли на просторный внутренний дворик, окруженный высокой кирпичной стеной. Стена была увита пышной лианой, вокруг которой деловито жужжали пчелы. Позади возвышался древний храм из песчаника. Птицы, невидимые среди ветвей, запели разом, приветствуя восходящее солнце. Местные садху любили сидеть в этом священном месте и тихо молиться. Кришнадас Бабаджи рассказал мне когда-то, что в центре этого дворика стоит самадхи (усыпальница) великого святого по имени Рупа Госвами. Он и его старший брат Санатана занимали посты первых министров при мусульманском наместнике в Бенгалии. Эти молодые, красивые и прекрасно образованные аристократы жили во дворцах и владели несметными сокровищами. Все любили братьев за щедрость, однако те мечтали о том, чтобы одарить людей величайшим богатством — любовью к Богу. По зову сердца они раздали все свои деньги нуждающимся и пришли во Вриндаван, где поселились в лесу, под деревом. Вдохновленные учением Господа Чайтаньи, они написали множество книг, в которых открыли миру тайны духовной любви. Будучи олицетворением этой любви, они уже без малого пять столетий служили источником вдохновения для своих бесчисленных последователей. Преданность Рупы и Санатаны настолько поразила меня, что я мог часами слушать о них.
