Радханатха Свами - Путешествие домой
Опустившись на колени перед усыпальницей Рупы Госвами, я тихо молился. Над тем местом, где покоилось тело святого, было построено небольшое квадратное сооружение с куполообразной крышей, увенчанной шпилем. В книгах различных религиозных традиций, которые я прочитал, объяснялось, насколько могущественна энергия святых в местах их захоронения. Но ничто из прочитанного мною ранее не подготовило меня к опыту, который я получил в этот день. Произнося слова молитвы, я внезапно почувствовал какую-то энергию — неземную, но отчетливо ощутимую. Она лилась на меня из усыпальницы. Мне показалось, как будто невидимое, безгранично доброе существо обняло меня и наполнило любовью. Я перестал ощущать свой вес — мое тело и ум оказались далеко от меня. Руки и ноги задрожали, по спине побежали мурашки, и внутри поднялись волны благодарности. Опустив взгляд на пыльную землю, я подумал, что недостоин таких откровений.
Был ли это очередной проблеск той божественной любви, по которой я так тосковал? Проблеск, который был призван заставить меня тосковать по этой любви еще больше? Что-то внутри подсказывало, что так оно и есть. Мой Господь подталкивал меня сделать еще один шаг навстречу моей судьбе.
Внезапно я с удивительной отчетливостью понял, что именно бхакти станет моим путем и что со временем имя Кришны откроет мне Его любовь ко мне. Все мои сомнения ушли, больше ничто не мешало мне принять этот путь, однако я сознавал, что мне нужно будет следовать ему со всей искренностью, найдя прибежище у настоящего гуру, учителя, к которому, как я надеялся, Кришна скоро приведет меня.
Бхакти. Путь преданности. Мой путь был открыт мне. Наконец я принял его всем сердцем
За все хорошее в нашей жизни нужно платить таким же, если не большим, количеством трудностей. В справедливости этой истины я убеждался множество раз на протяжении года, проведенного мною в Индии. Несколько месяцев назад я послушно посетил офис иммиграционной службы в Матхуре, чтобы продлить визу. Чиновник переслал мое заявление в Нью-Дели, сказав, что, пока не придет ответ, официальным документом, дающим мне право на пребывание в Индии, будет квитанция о подаче заявления.
Прошла осень, наступила зима. Ответа все не было. По крайней мере, я так думал. На самом же деле из матхурского офиса пришло уведомление, в котором мне предписывалось незамедлительно связаться с иммиграционными властями. Письмо это попало в какой-то ашрам, где его благополучно потеряли, а мне не сказали ни слова. Через некоторое время чиновник, занимавшийся моим делом, не на шутку рассердился, посчитав, что я отказываюсь выполнить его распоряжение. А я продолжал жить обычной жизнью, не подозревая, какие тучи сгущаются надо мной.
Однажды на улице я встретил знакомого священнослужителя; он бросился ко мне со всех ног, и вид у него был встревоженный. «Тебя разыскивает правительственный чиновник, — сообщил он, — он считает, что ты игнорируешь его».
«О чем ты говоришь? — испуганно отвечал я. — Что я такого сделал?»
«Не знаю. Он приходил сюда утром и разыскивал тебя. Визжал, как бешеный пес, угрожая тебе всевозможными карами».
На лице у священнослужителя появилась гримаса отвращения, и он понизил голос: «Я знаю этого человека. Он жестокий и очень испорченный. Мы боимся его больше, чем местных бандитов. Он способен на всё».
«Что же мне делать?» — у меня бешено заколотилось сердце.
«Будь осторожен».
Всюду, куда бы я ни шел, люди сообщали мне, что чиновник иммиграционной службы разыскивает меня. Многие враджабаси и садху стали молиться, чтобы Господь защитил меня.
В те дни мы со Шрипадом Бабой и Асимом иногда посещали собрания в доме у одной состоятельной женщины из Дели по имени Иогамайя. Во Вриндаване у нее была маленькая двухкомнатная квартира, где по вечерам вайшнавы пели кир- таны, а она готовила на всех ужин. На одном из таких вечеров я познакомился с человеком из Нью-Дели, которого все звали Инженером. Высокий мужчина средних лет с аккуратно расчесанными темными волосами и подстриженными усами, он действительно работал инженером-механиком и, как и все остальные гости в доме Иогамайи, был доброй душой и искренним вайшнавом. Услышав о моей беде, он заверил всех, что через свои связи в Дели попробует уладить мой иммиграционный статус. Все собравшиеся стали уговаривать нас, чтобы мы отправились туда немедленно.
Под покровом ночи, узкими вриндаванскими улочками мы с Инженером пробрались к автобусной станции. Готовясь купить билеты, мы стояли в очереди, как вдруг раздался громовой голос: «Арестовать его!» Над автобусной станцией воцарилась тишина. Прежде, чем я что-либо понял, чья-то рука схватила меня за шиворот и ударила о кирпичную стену.
Я оказался лицом к лицу с тем самым правительственным чиновником. «Ты прятался от меня! — закричал он. — Но теперь тебе не убежать!» Его глаза сверкали от ярости. Инженер тронул его за рукав и попытался объяснить, что произошло недоразумение. Но доводы на чиновника не действовали. Он понимал только язык силы. Несколько раз ударив Инженера по лицу, он прижал его к стене рядом со мной. «Как ты смеешь перечить мне?! — прорычал он. — Еще одно слово, и я изобью и арестую тебя, так же как и его!» Тут поднялся неимоверный гам: женщины заголосили, мужчины стали браниться, а дети — плакать. Двое полицейских прикрывали чиновника с обеих сторон, держа наготове дубинки, чтобы никто не вмешался. Инженер вжался в стену, а чиновник схватил меня за шею и потащил прочь. Местные жители, с ужасом наблюдавшие за происходящим, закричали: «Он — садху! Не обижайте его! Не трогайте этого юношу!»
Чиновник поволок меня за собой и запихнул в автобус на Матхуру. В дверях он обернулся к полицейским: «Дальше обойдусь без вас. Преступник в моих руках». Он швырнул меня на переднее сиденье, а сам уселся рядом. Теперь я мог хорошенько разглядеть его: взъерошенные волосы, короткая бородка и крепкое телосложение, как у военного. Встряхнув меня за плечи, он стал орать, брызгая слюной прямо мне в лицо: «Я тебя отлуплю розгами и заморю голодом! Ты пожалеешь, что вообще родился на свет!» Я утер лицо. Похоже, что я попал в руки к садисту. Этот человек сумасшедший. Что мне теперь делать? Я закрыл глаза и стал тихо повторять мантру, а битком набитый автобус рывками двинулся вперед.
Мы проехали какое-то расстояние, как вдруг в задней части автобуса началась какая-то возня. Два крестьянина чего-то не поделили и затеяли драку. Мой мучитель решил не упускать этой возможности проявить свою доблесть. Сорвавшись с места, он приказал водителю приглядеть за мной, как будто я мог выпрыгнуть на ходу из автобуса, а сам, рыча, стал проталкиваться сквозь толпу в конец салона. Нырнув в самую гущу потасовки, он принялся безжалостно колотить затеявших ссору крестьян. Тем временем мне пришла в голову мысль: Эти несколько секунд — мой единственный шанс на спасение. Я взмолился, чтобы Господь подсказал мне, как это сделать.
Неожиданно меня осенило. Вскочив со своего места, я закричал водителю: «Пани[12], пани, пани!» — имея в виду, что мне необходимо справить нужду. Водитель махнул рукой, велев мне вернуться на место, но я не унимался. Вместо этого я стал подпрыгивать, словно ребенок, который вот-вот наделает себе в штаны: «Пани! Пани!» Он опять приказал мне сесть. Единственная возможность сбежать ускользала от меня. В этот миг я обратил внимание на то, что водитель был босым. То, что я сделал затем, должно быть истолковано как исключительная мера в чрезвычайных обстоятельствах. Я присел на корточки возле водительского места и стал мочиться прямо на пол автобуса, тщательно прицеливаясь, чтобы струя отрикошетила на его босые ноги. Теплая моча потекла по его ногам. Такого он явно не ожидал. Глаза его округлились, челюсть отвалилась, он ударил по тормозам, отворил двери и заорал: «Делай это там!»
Я помчался, словно ветер. К моему удивлению, автобус поехал дальше. По всей видимости, водитель был только рад навсегда избавиться от меня. Добежав до поля, я спрятался за кустами и стал наблюдать за дорогой. Проехав еще метров сорок, автобус резко остановился и подал назад. Я мог только догадываться, каким подзатыльником мой конвоир огрел водителя! Чиновник выскочил в темень и стал метаться по дороге с фонарем в руках, но, конечно же, ничего, кроме безлюдного шоссе, не обнаружил. Обозленный, он потопал обратно к автобусу и укатил в Матхуру. А я тем временем пробирался — сначала полями и лесами, а затем глухими переулками — к дому Иогамайи.
Инженер был там. Все собравшиеся, услышав от него о том, что я схвачен, молились и пели весь вечер, прося Кришну защитить меня. Они не знали, чем еще помочь мне. Когда я появился в дверях, все повскакивали со своих мест и кинулись ко мне с расспросами.
«Как тебе удалось сбежать?»
