Бхагван Раджниш - Мастер иррационального
Дзэн принес с собой новую систему ценностей. В Китае говорят: «Когда музыкант достигает совершенства, он отбрасывает в сторону музыкальные инструменты; когда лучник достигает совершенства, он отбрасывает в сторону лук и стрелы». Странно… какой смысл достигать совершенства в стрельбе из лука, если ты не собираешься стрелять?
Один молодой человек заявил китайскому императору:
— Ты должен провозгласить меня первым лучником Китая. Я готов встретиться с любым, кто бросит мне вызов.
Он действительно стрелял превосходно — как профессор Херригел — стопроцентное попадание.
Но император сказал ему:
— Слышал ли ты про старого лучника, который живет высоко в горах?
— Я слышал о нем, и я готов к состязанию.
Император засмеялся и сказал:
— Сходи к нему. Если он признает тебя, я тоже тебя признаю. Ведь я ничего не смыслю в стрельбе из лука… А он великий лучник, возможно величайший на свете. Так что отправляйся в горы. Как он скажет, так и будет. Состязание здесь ничего не решит.
Итак, наш герой отправился в горы. Там он встретил горбатого старика.
— Ты и есть великий лучник? — спросил он.
— Да, — ответил старик, — когда-то я им был. Но с тех пор прошло полвека. Когда я действительно научился стрелять, то, по совету своего учителя, выбросил лук и стрелы. Ты считаешь себя непревзойденным мастером. Наверное, ты пришел получить мое признание?
— Да, — ответил молодой человек.
— Тогда зачем ты носишь с собой лук и стрелы? — спросил старик.
— Но ведь я лучник, — удивился молодой человек.
Старик засмеялся и повел его в свою хижину, расположенную на вершине утеса. Старик был очень стар — наверное, ста сорока лет от роду, — а утес был очень высок и крут — несколько тысяч футов над долиной. Если ты сделаешь хоть один неверный шаг, усомнишься в себе — тут же упадешь вниз и разобьешься в лепешку.
С трудом поднявшись наверх, молодой человек подошел к самому краю утеса и посмотрел вниз, в бездну. Он задрожал, сделал два шага назад и сел на землю. Старик засмеялся и спросил:
— Сколько птиц ты можешь убить одной стрелой?
— Конечно же, одну птицу, — ответил молодой человек.
Старик сказал:
— Ты должен пройти обучение у мастера дзэн. Убивать стрелой лишь одну птицу — недопустимое расточительство. Мой учитель не называл лучником человека, который не мог сбить одной стрелой целую стаю птиц.
— А скольких птиц можешь сбить ты? — спросил молодой человек.
— Назови число сам, — сказал ему старик.
Как раз в эту минуту над ними пролетала птичья стая. Старик посмотрел вверх, и на землю упало семь птиц.
— Боже мой! — воскликнул молодой человек.
— Если ты действительно смотришь, — сказал ему старик, — твой взгляд становится выстрелом. Но ведь ты новичок. Ты испугался на краю утеса. Если ты дрожишь, тебе не удастся достичь совершенства. Ты, конечно, сможешь попадать в цель, но суть не в этом. Суть в том, что ты должен несокрушимо и безоглядно присутствовать в любой ситуации. Само твое присутствие должно стать острее любой стрелы.
Вот откуда происходит древняя пословица: «Когда музыкант достигает совершенства, он отбрасывает в сторону музыкальные инструменты». Ведь музыкант, который достиг совершенства, сам становится музыкой.
Когда лучник достигает совершенства, само его присутствие может оказаться смертельным для стаи зверей или птиц.
— Отправляйся назад, — продолжал старик, — и учись всему заново. Твоя цель — это ты сам. Если я буду жив, то навещу тебя через пять лет и посмотрю, можешь ли ты получить мое признание. Если меня не станет, придет мой сын. Ты узнаешь его — он может то же, что и я.
Через пять лет старик пришел к нему.
— Где твои лук и стрелы? — спросил старик.
Молодой человек ответил:
— Я отложил их в сторону всего два года назад, но кажется, с тех пор миновали века. Сейчас я могу делать взглядом то же, что делал ты.
Старик посмотрел на него и сказал:
— Я чувствую твое несокрушимое присутствие. Ты можешь сказать императору, что старик признал тебя. Ради этого я спустился сюда с гор.
Дзэн все преображает и ничего не отрицает. Это не жизнеотрицающая религия, это — жизнепреображающая религия. Необусловленность, безоглядность, спонтанность — странные ценности, не правда ли? Ни о чем таком не говорит ни одна религия. Но это подлинные ценности, которые способны преобразить все твое существо.
Все религии толкуют о формальностях, об этикете, о манерах. Все они стремятся отполировать твою личность. Они делают тебя притворщиком, актером — они не пробуждают твой центр. Кёдзан говорит: «Когда побеждаешь, побеждаешь необусловленно». Здесь нет желания победить, просто человек легок и наслаждается медитативностью, спонтанностью. Что бы ни произошло — не важно.
Конечно, когда двое сражаются, один победит, другой — проиграет. Но какая разница, кто победит, а кто проиграет? Главное, чтобы оба действовали необусловленно. Необусловленный человек, согласно дзэн, находится на высшем уровне сознания, а это — истинная победа. Формальная победа — ничто по сравнению с этим.
Иккю писал:
Меня былогоне стало в природе:нет конечной цели,нет ничего, что имело бы ценность.
Это настоящий манифест дзэн. Меня былого… в природе… я исчез, растворился в природе. Я не веду дневника и даже не помню, когда это произошло.
Меня былого не стало в природе: я не нашел себя, я нашел лишь природу. Нет конечной цели… я никуда не направляюсь. Конечной цели нет, потому что конечная цель означает смерть.
Жизнь продолжается всегда. Конечной цели пути не существует. Лишь паломничество, лишь путешествие в саму жизнь — нет пункта прибытия, нет конечной цели пути — лишь танец и паломничество, движение, исполненное радости, — без цели.
Люди пытаются найти цель жизни. Никто не спрашивает себя, что он будет делать, придя к этой цели…
Предположим, ты достиг цели в жизни, и что? Ты растеряешься. Больше некуда идти… ты достиг всего, к чему стремился, и по дороге растерял все, что имел. В конце пути ты будешь стоять нагишом, оглядываться по сторонам, как идиот, и думать: что дальше? Ты так старался, так страдал — и вот результат.
Я когда-то уже говорил вам об одном рассказе Рабиндраната. Это песня, рассказ-песня: «Я искал Бога много веков подряд. Иногда Он был там, где луна, но когда я долетал до луны, Он оказывался среди звезд. Я отправлялся к звездам, но Он улетал все дальше и дальше. Я не мог достигнуть Его, и все-таки меня радовало, что Он где-то там. Когда-нибудь я найду Его. Как долго Он может прятаться? Как долго может убегать?
И вот, однажды, я пришел к дому, на котором была вывеска: «Дом Бога». Я испытал огромное облегчение — ведь мое желание исполнилось. И я уже взошел вверх по ступеням, я уже готов был постучать в дверь, как вдруг меня остановила мысль: "Постой! Что ты будешь делать, если Бог отворит тебе дверь? Что ты будешь делать дальше?"»
Вся твоя жизнь была походом, паломничеством, поиском истины. Ты тренировался как бегун на протяжении миллиона лет. И вот — ты встречаешь Бога. Что ты можешь Ему сказать?
Задумывался ли кто-нибудь из вас, что вам, в сущности, нечего сказать Богу? Стремиться к Богу — значит зря изматывать себя. Конечная цель неизменно означает смерть.
Иккю совершенно прав, говоря: «нет конечной цели, нет ничего, что имело бы ценность». Не спрашивай о конечной цели. Наслаждайся, пой, танцуй. Радуйся всему, отправляйся во всевозможные паломничества, и помни: жизнь продолжается вечно, путешествие никогда не заканчивается, караван будет идти и идти. Нет в мире такого места, где бы оканчивался твой путь.
Вопрос первый. Маниша спрашивает:
Когда больше нечего постигать — сигналы не поступают ни от мозга, ни от тела, и ты не можешь определить себя, — остается ли тогда лишь одно созерцание? Похоже, что не осталось даже созерцателя — лишь осознание того, что здесь никого нет.
Совершенно верно. Нет созерцателя, есть только созерцание. Существует сознание, но не личность. Лишь осознание, появляющееся из ниоткуда и исчезающее в никуда, и посреди ты видишь пламя.
Видели ли вы свечу? Куда исчезает пламя? Сам Будда Гаутама использовал этот образ, чтобы описать высший опыт — свеча погасла. Нирвана — это погасшая свеча. Нет ничего кроме чистого осознания, не ограниченного рамками личности, — невероятная естьность, великая радость.
Но это не твоя радость, потому что тебя нет. Блаженство и радость приходят в твое отсутствие. В то мгновение, когда ты исчезаешь, приходит чистое созерцание. Это и есть будда.
Но хватит о серьезном. Сардар Гурудаял Сингх, человек великого терпения… Даже если я буду вести серьезные разговоры весь вечер, он все равно терпеливо дождется своего часа. Какое доверие! Вот почему он смеется, прежде чем будет произнесена шутка: он верит — что бы ни произошло, все к лучшему.
