Азиз Ниязи - Жить со смыслом: Как обретать помогая и получать отдавая
Кроме того, заслуга в данном случае имеет и другой смысл – это свидетельство святости, содержащейся в исполнении заповеди благотворительности. Человек, дающий пожертвование, удостаивается взамен чего-то такого, что ценнее отданного имущества. В Талмуде рассказывается о жившем примерно две тысячи лет назад царе Монбазе, который, приняв иудаизм, истратил все свои богатства и богатства своих отцов на пожертвования во время засухи. Когда к нему пришли родственники и стали упрекать его в том, что он истратил все то, что было накоплено поколениями, он ответил: «Мои предки складывали сокровища внизу, а я – наверху… мои предки копили для этого мира, а я – для мира грядущего» (Бава батра, 11а). Другими словами, само пожертвование – заслуга дающего, и тем большая, чем больше он дает. Как об этом говорится во многих еврейских источниках, настоящее богатство человека не в количестве имеющихся у него денег, а в количестве денег, розданных им другим людям. Отсюда следует, что для совершения акта благотворительности нужен не только дающий, но и получающий, который не только принимает пожертвование, но и обеспечивает дающему возможность увеличить число своих заслуг, чего тот сам по себе сделать не смог бы. В этом смысле «нищий, принятый в доме, делает для хозяина больше, чем тот для нищего» (Ваикра рабба, 34:8).
Следует заметить, что, несмотря на зависимость от благосклонности тех, кто дает пожертвование, у неимущего есть определенное право на получение пожертвования. Это право не юридическое, но морально-нравственное. И даже если он не настаивает на этом своем праве, оно имеет место ввиду реального положения дел. Согласно описанному здесь взгляду, получающий пожертвование не паразит, а неотъемлемая часть симбиоза дающего и получающего. Ведь, чтобы образовался поток воды, недостаточно бьющего ключа, необходимо также и русло, по которому устремится вода. Там, где вода не находит себе выхода, вместо реки образуется болото.
Основополагающие рамки заповеди благотворительности
Несмотря на то что благотворительность является выражением доброй воли и щедрости, в еврейской традиции эта заповедь имеет определенные параметры. Некоторые из них предельно строги, другие зависят от интерпретации или же от конкретной ситуации.
Во-первых, есть галахическое (законодательное) требование, согласно которому каждый человек обязан пожертвовать некоторую сумму денег на благотворительность. Эта обязанность касается каждого человека, даже если он сам беден и нуждается в помощи. Даже тот, кто не имеет ничего и кормится за счет пожертвований, обязан давать деньги на благотворительность. В этом случае, конечно, речь идет о минимальной сумме, но сам факт подчеркивает аспект общей обязанности исполнения заповеди благотворительности, которая рассматривается не как раздача излишков, а как общечеловеческая взаимная ответственность. Подобный подход отчасти связан с мистическим взглядом, согласно которому пределом зла является то, что не в состоянии ничего дать, а только получает, принимает, но не отдает. И поэтому каждый обязан дать хоть что-то, хотя бы «треть шекеля в год» (Бава батра, 9а). Обязанность делать пожертвование, давать цдаку выстраивает динамическую систему обязательств, в которой ни один человек не может быть замкнут исключительно в своем собственном «я».
Кроме вышеупомянутой основополагающей обязанности есть еще один параметр галахического характера: человек должен выделять на пожертвования десятую часть своего заработка. В расчет, как правило, принимается не все имущество человека, а именно его доходы, за вычетом средств, необходимых для поддержания дела. Во многих случаях людям с ограниченными материальными возможностями разрешается пускать деньги отделяемой десятины не только на благотворительность, но и на вещи, используемые при исполнении других заповедей. В этих случаях человек должен помнить, что приобретенная на деньги десятины вещь может использоваться и другими людьми. К примеру, человек, находящийся в стесненных обстоятельствах, может приобрести на деньги десятины книги для исполнения заповеди изучения Торы, но при этом он должен помнить, что эти книги не его частная собственность, ими могут пользоваться и другие люди.
В еврейской традиции есть еще один особый закон, ограничивающий размер пожертвования. В соответствии с ним человек может потратить на благотворительность не более 20% своих доходов: «Тратящий более пятой части [доходов] может сам пойти по миру» (Ктуббот, 50а). Сам факт, что такое постановление, предотвращающее ситуацию, когда человек, раздавая деньги другим, подвергает риску собственное материальную положение, было вынесено, свидетельствует о том, что, по всей вероятности, у многих было желание дать пожертвование большего размера. Заботясь о стабильности положения человека, дающего пожертвования, мудрецы Талмуда и вынесли данное постановление.
Нужно, однако, заметить, что в этом отношении в еврейской среде всегда было немало «нарушителей». Многие тратили на цдаку гораздо больше, чем могли, превышая указанное ограничение. Это случалось либо в силу того, что они не могли равнодушно смотреть на тяготы ближних, либо потому, что стремились множить добрые дела, которые не имеют законодательных ограничений. Некоторые видели в заповеди благотворительности искупление и очищение от грехов, а в этом также нет ограничения определенной суммой или процентом.
Более того, стоит подчеркнуть, что указанное ограничение действительно для нормального течения жизни, когда есть люди, испытывающие материальные затруднения, но нет угрозы их существованию. Когда же речь идет о нужде, представляющей угрозу для жизни людей, нет никаких ограничений в том, что касается пожертвований, необходимых для их спасения.
Различие между благотворительностью и социальной помощью
Заповедь благотворительности сущностно отличается от социальной помощи, которая осуществляется государственной властью. Отличие находит выражение главным образом в двух вещах. Во-первых, при исполнении заповеди благотворительности по возможности следует стремиться к тому, чтобы получение пожертвования не было унизительным для получающего, не порождало в нем комплекса неполноценности. Поэтому предпочтительным считается «скрытое» пожертвование, когда получающий не знает, кто сделал это пожертвование, и поэтому не испытывает чувства стыда перед ним. Во-вторых, заповедь благотворительности не исчерпывается лишь пожертвованием как таковым, она включает также доброе расположение дающего к получающему. Дающий не только должен стараться не обидеть получающего, не вызвать у того чувства стыда, он должен стремиться оказать ему духовную помощь, поддержку, проявить симпатию и приязнь, чтобы нейтрализовать ощущение неловкости, вызванное тем, что тот нуждается в помощи других людей.
Еще одно отличие заключается в том, что государственный закон, как правило, не учитывает особые потребности. Но, как показывает жизнь, помимо основных потребностей, которые можно определить законом, у людей есть личные, индивидуальные потребности. Есть люди, которые в силу особенностей характера или своего происхождения и прошлого не только более ранимы душевно, но и действительно требуют индивидуального отношения. Особенность потребностей различных людей может быть следствием повышенной чувствительности и личных привычек. Кроме того, потребности могут быть обусловлены не только стесненными обстоятельствами в плане материальном, но при этом иметь не меньшее значение для человека, чем физическая нужда. Для некоторых людей их статус – или, по крайней мере, видимость статуса – является насущной потребностью в не меньшей степени, нежели еда. Система социальной помощи не может принимать во внимание подобного рода потребности. В то время как заповедь благотворительности (цдака) предписывает принимать во внимание
огромный спектр различных индивидуальных потребностей. Это ведет к отходу от формального определения равенства, но максимально приближается к субъективному определению насущных потребностей человека. Наиболее яркое и радикальное выражение этого подхода мы видели в приведенном выше фрагменте из Талмуда, где высокопоставленный мудрец, глава Санѓедрина, до такой степени заботился о том, чтобы доставить человеку из некогда богатой, знатной, но разорившейся семьи и лошадь, и слугу, что однажды, не найдя раба, сам бежал три мили перед своим подопечным. (Ктуббот, 67б).
Ниже мы приводим материалы, которые дополняют и расширяют поднятые в статье теоретические и практические аспекты темы.
Фрагмент из Вавилонского Талмуда (трактат «Сукка», лист 49) с комментарием раввина А.Штейнзальца
