Адин Штайнзальц - Адин Штейнзальц отвечает на вопросы Михаила Горелика

Ни один бык не берет корову в жены

Опубликовано в 1 выпуске "Мекор Хаим" за 1998 год.

Взаимное стремление мужчины и женщины — это поиск некогда потерянного, поиск утраченной полноты и целостности

Адин Штейнзальц отвечает на вопросы Михаила Горелика

— По-русски первую женщину называют обычно «Ева». В оригинале это имя звучит как «Хава», что в переводе с иврита означает «жизнь». Таково имя первой женщины. В каком-то глубоком смысле — это имя любой женщины.

— История рождения первой женщины начинается с адамова ребра. Я думаю, феминистки должны видеть здесь проявление типичного мужского шовинизма. Равно как и в ежедневной еврейской молитве, в которой мужчина благодарит Всевышнего, за то, что Тот не создал его женщиной.

— Не следует забывать, что ведь и женщина в этой молитве благодарит Всевышнего, что он создал ее именно женщиной. Помимо религиозного, здесь есть и важный психотерапевтический аспект. Своего рода аутотренинг. Эта молитва укрепляет достоинство и самоуважение человека, которые неразрывно связаны и с его полом. Эта молитва приучает человека смотреть на свой пол как на большую жизненную удачу, как на везение, как на дар, который заслуживает благодарности.

Что же касается мужского шовинизма в истории о сотворении Хавы, то феминистки и в этом случае не правы. Дело в том, что мужчиной первозданный Адам был не в большей мере, чем женщиной, ибо в нем были объединены обе этих сущности: мужская и женская. У того слова, которое обычно переводится на русский язык как «ребро», есть еще одно важное значение: «сторона» — до того момента, как Хава получила автономное женское существование, она была одной из сторон единого человеческого существа. Создание женщины — это одновременно и создание мужчины: в этом акте одна сторона была отделена от другой.

Мужское и женское — взаимообусловлены. Это две половинки единого целого. Мужчина без женщины, женщина без мужчины — в каком-то смысле односторонни и нуждаются в соединении.

Память о нераздельном Адаме очень глубоко заложена в душе человека. Взаимное стремление мужчины и женщины — это поиск некогда потерянного, поиск утраченной полноты и целостности.

— Из того, что вы сказали, следует, что смысл отношений мужчины и женщины далеко выходит за рамки деторождения.

— Ну, конечно. Воспроизведение вида — вторичная, хотя, конечно, и очень важная функция. Но основа связи между мужчиной и женщиной вообще не сводится к функции. Люди — единственные живые существа, у которых отношения полов не ограничены задачей деторождения. Разумеется, роль биологического инстинкта огромна, но все-таки он служит только подосновой отношений. Эмоциональный момент и сознательное установление родственной связи играют главную роль. Именно в этом проявляется специфически человеческое.

Посмотрите, насколько отношения людей отличаются в этом плане от животных. Один средневековый еврейский мыслитель сформулировал это отличие с предельной точностью. Он сказал: «Ни один бык не берет корову в жены». Ибо связь животных действительно случайна и чисто функциональна.

— Но люди ведь тоже зачастую ведут себя именно таким образом, как вы сказали: случайно и функционально.

— Почему бы и нет? Но только что из этого следует? Вся штука в том, что животные просто не могут вести себя иначе, их отношения жестко обусловлены и детерминированы, в то время как у людей много возможностей. Разумеется, люди могут выстраивать свои отношения друг с другом, подобно животным, однако это их свободный выбор — люди, в отличие от животных, не принуждены к этому фатально своей природой.

— Скажите, а с религиозной точки зрения, сексуальные отношения между людьми имеют какую-то самостоятельную ценность или же этовсе-таки только средство деторождения?

— Они безусловно имеют самостоятельную ценность. Муж и жена должны радовать друг друга, в том числе, и физической близостью. Более того, это их обязанность. Я высказываю не только свое личное мнение — так считали наши мудрецы. Это общепринятая в иудаизме точка зрения.

— Если интимные отношения между мужем и женой имеют и сами по себе ценность, то как объяснить их место в истории с Древом познания и изгнанием из рая. Разве они не рассматриваются как следствие греха?

— «Плодитесь, размножайтесь и наполняйте землю» — это воистину райское предписание — и по содержанию, и по месту, где оно было дано. Не следует думать, что размножение должно было производиться почкованием. Таким образом, сексуальную жизнь человека нельзя считать следствием греха. Другой вопрос, что в результате того, что произошло, эти отношения изменились. И осложнились.

Половой инстинкт очень отличается от прочих инстинктов. Скажем, голод и жажда четко соотносятся с целями этих побуждений: они удовлетворяются, когда достигнуты. В отличие от них сексуальное стремление представляется вообще не знающим ограничений. И в этом его опасность. Я хочу повторить, то, что уже говорил: секс — это ценность. Но он таит в себе опасность. Как, например, солнце и вода. Тоже хорошие вещи, но если ими неправильно пользоваться, последствия могут быть самыми трагическими.

Плоды Древа познания привлекали Хаву не потому, что она была голодна или хотела утолить жажду — плоды были эстетически привлекательны, и ее желание было лишено какой бы то ни было практической цели. Хава выходит здесь за круг, очерченный инстинктом. Она, проявляя специфически человеческие качества, выходит за рамки функционального и чисто прагматического отношения к миру. Если бы человек не выходил за эти рамки, он бы до сих пор пребывал в раю — в мире красоты и блаженства, но точно так же и в мире внешних ограничений. Именно благодаря женщине возник новый опасный мир с его свободной игрой желаний. Другой вопрос, куда обратить эту свободу: в сторону хаоса или же в сторону созидания, к позитивной цели. Этот вопрос остро стоит сегодня перед каждым человеческим сознанием, как и тысячи лет назад.

Так или иначе, но у его истоков мы видим женщину — родоначальницу всех людей, сделавшую крайне опасный и в то же время судьбоносный выбор. Эту женщину зовут Хава — «жизнь»!

Деньги — это лестница

Опубликовано в 2 выпуске "Мекор Хаим" за 1998 год.

Подниматься по ней или спускаться — решает сам человек

Адин Штейнзальц отвечает на вопросы Михаила Горелика

— В прошлый раз мы с вами говорили о первой женщине, а в ее лице и о женщинах вообще. Само собой, женщины — это всегда и всем интересно.

— Вы так считаете?

— Ну конечно, я так считаю. Но, должен вам сказать, в нынешней России есть тема, волнующая умы и сердца посильнее женщин.

— И какая же?

— Разумеется, деньги! Ясное дело, деньги!

— Если вы правы, это признак старения общества: в юности обычно волнуют женщины, в старости — деньги.

— А как вы относитесь к популярной идее об особой интимной связи евреев с деньгами?

— Вот вы только что сказали, что в той иерархии ценностей, которая сложилась сейчас в России, деньги стоят выше женщин. Об Израиле я бы этого не сказал. Но вообще, конечно, особая связь между евреями и деньгами существует. Не знаю, можно ли назвать ее интимной, — это вопрос определения.

Но я хотел бы обратить ваше внимание, что в течение огромного периода еврейской истории — вплоть до середины первого тысячелетия н. э. — деньги не играли в жизни еврейского народа какой-то особенной роли. Евреи были народом не купцов и финансистов, но преимущественно крестьян и воинов.

Затем ситуация резко изменилась: христианские и мусульманские власти запретили евреям заниматься этими и многими другими занятиями. Евреи были социально востребованы в христианском мире именно и только в качестве людей, у которых есть деньги. Это, разумеется, вовсе не значит, что евреи ничем другим не занимались, но в определенном смысле деньги были еврейской социальной нишей.

В Средние века Церковь запрещала ссужение денег под проценты. Однако христианское общество в деньгах нуждалось, и вот, пожалуйста, евреи были готовы заняться этим в высшей степени постыдным (с точки зрения христиан), но общественно совершенно необходимым ремеслом. И эта ниша, эта функция в значительной мере формировала отношение к евреям: все мы любим людей, которые в трудную минуту готовы дать нам деньги, но не испытываем никаких теплых чувств к тем, кто требует возврата долга. Между тем роман с евреями всегда начинался первым и кончался вторым. Тут возникает один занимательный парадокс: иметь деньги — вовсе не обязательно означает быть богатым.

— То есть как это?