Бхагван Раджниш - Ма-цзы: пустое зеркало
Затем ваши глаза автоматически закроются — они устали и им наскучило. Глядеть на пламя — это не развлечение, это очень интересный опыт. Здесь нет никакого разнообразия — вам наскучило, ваши глаза устали, а вы продолжаете держать их открытыми. Гипнотизер, сидящий рядом, говорит: «Вы не услышите никакого иного голоса — лишь мой». И человек засыпает. Он не слышит ничего, кроме голоса гипнотизера. А гипнотизер начинает распрограммировать его. Если человек стал «Харе Кришна, Харе Рама», гипнотизер говорит ему: «Все это чушь собачья. Ты отошел от своей великой веры. Ты ушел от Иисуса». И он возвращает человека Иисусу.
Таким образом, идет двойной процесс: с одной стороны, гипнотизер распрограммирует его от Харе Кришны, Харе Рамы, с другой стороны, он перепрограммирует его, возвращая старую программу его детства. Христианство все еще существует в его подсознании, а вывести бессознательное на поверхность очень просто. Через несколько сеансов Харе Кришна, Харе Рама полностью забыты — человек знает, что все это глупости, и начинает регулярно ходить в церковь. Но все, что с ним произошло, — не более чем изменения в программе. Любой другой гипнотизер может возвратить ему Харе Кришну, Харе Раму.
Все мои усилия направлены на то, чтобы распрограммировать вас, но не перепрограммировать. Оставить вас теми чистыми листками, каковыми вы пришли в этот мир, — оставить вас с вашей изначальной верой, вашей изначальной природой. Все те люди, которые занимаются программированием, распрограммированием, перепрограммированием, все они — профессионалы. И родители платят им за то, чтобы их дети были возвращены в лоно организованной религии, к которой они традиционно принадлежат.
Я же считаю, что рождение не имеет ничего общего с религией. Ваши родители могут быть индусами или христианами, но это вовсе не означает, что ребенок обязательно должен исповедовать индуизм или христианство. Ребенок — не ваша собственность. Он приходит в этот мир с вашей помощью, но, если вы обладаете гуманизмом, способны испытывать уважение к ребенку, вы предоставите ему самому сделать выбор, дадите ему возможность самому вести поиск истины, даже если этот поиск уведет его далеко за пределы вашей программы. Если вы любите своего ребенка, позвольте ему следовать его собственной природе, куда бы та его ни повела.
Но никакие родители, никакие попы не хотят дать людям освобождение, и каждый человек должен освободиться от попов. Они не любят меня по одной простой причине: я не поп и не сторонник программирования людей.
Я всеми силами стремлюсь распрограммировать вас на глубинном уровне, чтобы все программирование, через которое вы прошли еще в детстве, было стерто из вашей памяти и вы вновь стали невинными, словно младенцы. Ваше путешествие и духовный рост должны начаться из этой исходной точки — невинности.
Когда Якусан начал понимать дзэн, он тут же почувствовал разницу. Изучая Винайю, он считал, что это единственно правильная религия, но, оказавшись в мире дзэн, он понял, что все, чему его учили, — несущественно. Это не было окончательной целью жизни. Это было всего лишь программирование, внушавшее: «Откажись от собственного я, будь сострадателен, люби людей, люби все живое». В дзэн все это происходит с вами, но не благодаря программированию, а благодаря вашему собственному просветлению, вашему собственному осознанию, вашему собственному ясновидению. Сострадание придет, но оно не будет культивировано. Придет и любовь, но это не будет обезьяньим подражанием.
Оказавшись в мире дзэн, он понял, что все, чему он учился до сих пор, было пустой потерей времени. У него появилось чувство, что все эти вещи не являются главной целью духовной жизни. Он тосковал по настоящей свободе и чистоте, не ограниченной формулами дхармы. Именно это и является распрограммированием.
Он тосковал по настоящей свободе и чистоте, не ограниченной формулами дхармы. В поисках наставника он пришел к Сэкито. Якусан сказал мастеру:
— Мне известно лишь в общих чертах о трех колесницах и двенадцати ветвях духовного учения. Но я слышал, что на юге существует учение «о прямом обращении куму человека и обретении просветления через постижение собственной природы». Но это — выше моего понимания, и я обращаюсь к тебе с нижайшей просьбой просветить меня на этот счет.
Сэкито ответил:
— Это должно быть найдено не в утверждении, не в отрицании, но и не в одновременном утверждении и отрицании. Что же ты можешь сделать?
Якусана озадачили эти слова.
Я должен рассказать вам кое-что, чтобы вас не озадачили эти слова. На Западе Аристотель придал логике диалектический характер; что-то должно быть либо положительным, либо отрицательным. Иными словами: либо ты веришь в Бога, либо ты не веришь в Бога. Двоичная логика представлялась ему совершенной, какой же смысл делать ее троичной?
И он не был одинок в своих изысканиях. Его современник, Махавира, оперировал семеричной логикой. Дальше этого невозможно идти — в ней заключены все возможности, все точки зрения. «Да» и «нет» — два противоположных полюса, вы же можете находиться где-то посредине. И это был путь Будды, известный как срединный путь.
Будда учил: впадать в одну крайность не следует, тогда вы выбираете лишь одну часть; впадая в другую крайность, вы совершаете все ту же ошибку. Настоящее лежит посредине. Находясь посредине, вы не можете сказать ни «да», ни «нет». Вы должны либо признать и то, и другое, либо отвергнуть и то, и другое. Именно об этом и говорил Сэкито. Снова выслушайте его слова, и они вас больше не озадачат.
«Это должно быть найдено» — правда должна быть найдена, «не в утверждении», — не в том, чтобы говорить да, «не в отрицании», не в том, чтобы говорить нет, «но и не в одновременном утверждении и отрицании», — но и не в том, чтобы говорить да и нет одновременно. Правда не может быть найдена в пределах этих трех категорий. Она находится вне этих категорий. Она — кроется в четвертой. Она — вне логики, гак как не может быть выражена при помощи никакой логической формулы.
Бедный Якусан совсем растерялся. Даже Сэкито спросил его: «Что же ты можешь сделать?»
Якусана озадачили эти слова. Кажется, он оказался в конце дороги. Тогда Сэкито сказал ему откровенно: В этом и заключается прелесть атмосферы тех времен, которая полностью исчезла в нашем веке. «Причина и возможность обретения тобой просветления находится не здесь. Лучше отправляйся-ка к великому учителю, Ма-цзы».
Ма-цзы и Сэкито — два просветленных мастера, два противника. Сэкито велел Якусану отправляться к Ма-цзы, хотя тот и был его противником. «Сама твоя личность, твоя манера мыслить… приемы и средства, используемые здесь, не будут способствовать твоему росту и становлению. Тебе лучше отправиться к Ма-цзы. Там ты найдешь нужную тебе атмосферу.
Вы видите суть? Отослать ученика к противнику означает, что учитель интересуется лишь ростом ученика, а не тем, чтобы увеличить число собственных последователей. Он смотрит на человека, ощущает его пульс, его сердцебиение и ясно видит: «Здесь ему будет тяжело расти. Атмосфера Ма-цзы больше подходит этому человеку».
Следуя совету, Якусан предстал перед Ма-цзы и обратился к нему с тем же вопросом, что и к Сэкито.
Ма-цзы ответил:
— Иногда я заставляю его поднимать брови и вращать глазами; иной раз я не позволяю ему поднимать брови и вращать глазами. Иногда это он, тот, кто поднимает брови и вращает глазами; иной раз это не он, тот, кто поднимает брови и вращает глазами. Как ты понимаешь это?
Якусану должно было показаться, что он сходит с ума; вначале Сэкито озадачил его своей логикой, а сейчас этот человек говорит еще более странные вещи. О ком это он говорит?
На этот раз, находясь лицом к лицу с Ма-цзы, — видя Ма-цзы и слушая его слова, он ясно осознал, что есть что-то такое, чего не выразить словами. Сэкито уже указал ему на это, а сейчас, слушая почти безумную речь этого человека, Якусан отчетливо осознал: истина не может быть выражена словами. Итак, здесь роль сыграли не слова: находясь лицом к лицу с Ма-цзы, Якусан обрел просветление. Он почтительно поклонился учителю.
Простое прочтение этих слов вам ничего не даст — произошло нечто такое, о чем не написано и чего нельзя описать. Что-то перешло от одного к другому, когда мастер и ученик взглянули друг другу в глаза. В этот миг безмолвия какая-то энергия перешла от одного к другому… Вот что он увидел в глазах мастера: «В эти глаза я могу смотреть абсолютно спокойно. Через эти глаза я могу увидеть все». Это приходит как мгновенное, спонтанное осознание… и не сказано ни слова. Вот что беспокоит людей, когда они читают дзэнские тексты.
