Легенды, истории, притчи о мастерах боевых искусств - Автор Неизвестен
Абэ видел своих соперников — они неспешно выезжали из-за дальнего леса и, выстроившись веером, направились в его сторону. Впереди красовался Такамото, известный своей хитростью и жестокостью самурай, придворный, носящий высокий чин четвертого ранга, поэт, художник, каллиграф, прекрасно владевший искусством меча, и человек, плохо признававший правила приличия. Он позволял себе даже в присутствии сегуна выполнять ритуал почтения только наполовину. Но его гордая голова с холодными немигающими глазами, смотревшими всегда сквозь человека, крепко держалась на плечах, а подвиг спасения сегуна во время одной из битв, когда Такамото, прорубившись сквозь строй врагов, помог окруженному властелину и тем спас его от смерти, делал этого родовитого самурая близким к самым верхам власти и практически неуязвимым для его врагов, ибо покровительство самого сегуна давало Такамото неограниченные возможности.
Абэ, происходивший из самурайского рода, но не столь именитого, был гордым и свободным самураем. Это право ему досталось от отца, получившего «грамоту самостоятельности» за особые заслуги перед страной Ямато. Но теперь Такамото посягнул на свободного самурая и прислал Коро Абэ вызов, предлагая решить спор в поединке. Если Абэ победит, то Такамото отдаст ему грамоту правящего сегуна, подтверждающую права рода Абэ на независимость. Если же Абэ потерпит поражение, то он становится вассалом Такамото и все владения рода будут принадлежать роду Такамото.
Такамото прибыл на встречу в сопровождении двадцати преданных вассалов, каждый из которых ненавидел свободного Абэ и готов был по одному взгляду властелина броситься и зарубить этого непокорного самурая. Такамото подъехал и остановился, самураи помогли своему господину сойти с коня и снять часть доспехов, ведь их властелину предстояло демонстрировать не искусство киуши — борьбы в латах, а сражаться всеми доступными способами, применяя все многообразие искусства джиу-джитсу, фамильная школа которого в роду Такамото называлась «кумиуши» — латы, которые всегда при себе.
Абэ и Такамото опустились на колени друг перед другом, и, закрыв глаза, каждый из соперников прочел свою молитву, прося себе удачу, а сопернику поражение, утверждая в своем сердце смелость и спокойствие. Оба почти одновременно открыли глаза и поклонились друг другу. Подданные Такамото расположились полукругом за спиной своего господина, готовые по первому зову броситься на помощь. Коро внимательно смотрел па своего смелого и опытного соперника, отмечал, что молодой властелительный господин обладает и силой, и врожденной грацией движений…
Такамото обнажил меч первым и встал, ожидая действий своего соперника, но тот по-прежнему полусидел на корточках перед своим именитым врагом, упершись мощными руками в колени и просто смотрел вперед, не имея ни малейшего намерения нападать. Такамото незаметно вздохнул, скрывая момент входа от своего соперника, и на выдохе нанес серию атакующих движений. Абэ как-то неуклюже подскочил к Такамото во время очередного взмаха, нанес ему встречный удар, одновременно выбив меч, сделав подножку, сбил соперника на землю и раньше, чем подданные успели схватиться за рукоятки мечей,
Абэ, скрутив ногами руки соперника, молниеносным движением свернул своему именитому сопернику шею. В то же мгновение самураи из свиты Такамото, издав воинственный крик, бросились на убийцу своего господина. Коро выхватил свиток сегунского повеления, сунул его за отворот своего кимоно и, выхватив большой самурайский меч, ринулся в гущу врагов.
Первые двое нападавших были зарублены одним движением, по третий, взмахнув рукой, выпустил гусари в направлении Абэ, одним из концов цепочки с шариком, создававшим нужное утяжеление обвился вокруг рукоятки меча и, если бы Абэ вовремя не отпустил меч, его кисти рук были бы оторваны вместе с оружием. Повинуясь отработанному инстинкту, Коро, заметив движение сзади, рухнул на землю, откатился под ноги нападавших и сбил троих, двое из которых, дернувшись, навсегда остались лежать, а третьего Абэ сгреб в охапку своими мощными руками и, прежде чем тот успел задохнуться, бросил на мечи ринувшихся па него врагов.
Каждую новую атаку Абэ встречал коротким и быстрым подшагом к своему сопернику, одновременно с этим нанося страшный встречный удар в одну из уязвимых точек или выламывая колени соперников своим встречным шагом, скорей напоминающим удар. Коро передвигался как страшный паук, имеющий всего две ноги и две руки, но это не мешало ему быть похожим на шестинских маленьких бойцов. Любая часть тела, которая мелькала около него, тут же оказывалась сломанной, выводя своего хозяина из боя, а наиболее нерасторопные, наткнувшись на Абэ, навсегда теряли способность сопротивляться.
Вскоре все соперники были повержены или убиты. Коро Абэ оглянулся — из двадцати самураев в живых осталось восемь искалеченных человек, каждый из которых был обязан сам сделать себе харакири, подчиняясь закону почитания господина и выполнял свой долг самурая, отправляясь вслед за своим хозяином к вечным источникам. Абэ подошел к телу Такамото и отвязал от пояса его фамильный меч — теперь это было его оружием. Свой меч Коро не стал поднимать — оружие, которое было выбито в бою, перестает слушаться хозяина. Опоясавшись мечом своего поверженного врага и поправив свой фамильный меч за спиной, Абэ достал из маленькой сумочки моксу, прижег ею свои раны, останавливая кровь, и заставил боль утихнуть, поправил свой костюм и пошел прочь от места недавней битвы.
Он шел ровным скользящим шагом, несколько переваливаясь из стороны в сторону, издалека напоминая маленького паука, потерявшего в смертельной схватке часть своих лапок, но благодаря своему искусству сохранивший жизнь…
УЧЕНИЕ АБСОЛЮТНОЙ ПУСТОТЫ
Когда патриарх буддизма прибыл в Южный Китай, правитель страны принял его и сказал: «Я построил столько-то и столько-то буддийских храмов, по-моему приказу перевели столько-то и столько-то книг и нарисовали тысячи икон. Много ли я сделал для буддизма?»
Бодхидхарма ответил: «Ровным счетом ничего!»
«В чем же тогда твое Учение?» — спросил удивленный император.
«Абсолютная пустота и ничего святого!» — услышал он в ответ от прямого «наследника Будды». «Кто же ты такой?» — разгневался правитель. «Я и сам не знаю», — ответил патриарх.
СПЯЩИЙ МАСТЕР
Как-то раз, когда Миямото Мусаси спал после утомительной тренировки, его старый слуга, занимавшийся работой по дому, остановился возле спящего и подумал, что вот лежит совершенно беззащитный великий мастер, а он мог бы без труда его убить. Но он не успел даже закончить мысль, как Мусаси уже стоял в защитной позиции с обнаженным клинком в руках. «Странно, — сказал Мусаси, обведя взглядом комнату, — впервые в жизни чувство опасности меня подвело.
