Евгений Поляков - Но кому уподоблю род сей?
Как просто было бы нам, если бы речь шла о шестидесяти шести, и несовершенство разделенности, помноженное на сугубое несовершенство греховности, и дало бы нам характеристику человека. А не для усиления ли этого впечатления добавлена еще одна шестерка в разряд сотен? Уверенного ответа на этот вопрос никто дать не сможет, однако в качестве гипотезы такое предложение подходит.
Трудность толкования этого числа заключается в том, что оно не раскладывается на достаточно простые сомножители, ибо число 37, являющееся одним из сомножителей числа зверя, числа человеческого (666 = 18 Х 37), есть число простое и не имеющее в системе ТАРОТ никакого смысла, хотя другой сомножитель весьма характерен, и мы никак не сможем от него избавиться. Не слишком ли смела будет гипотеза, что число 37 как экзегетически непреодолимое служит привлечению внимания, образом восклицательного знака?
Тут мы должны заметить, что если бы мы не открыли правила, обязывающего нас раскладывать истолковываемые числа на сомножители, а пытались бы по старой привычке складывать значащие цифры, пытаясь оправдаться тем, что десятичная система ко временам Нового Завета была достаточно утвердившимся явлением, то и тогда шестерка из разряда единиц, сложенная с шестеркой в разряде десятков, сложенная с шестеркой из разряда сотен вновь дали бы нам восемнадцать!
Что же скажем? А то, что в сем мире человек является единственным существом, Божией тварью, пытающейся познать и выразить Единую Истину, но вместо выражения он не достигает ничего, кроме отражения. Итак, человек отражает истину в мире сем, символом чего является число восемнадцать. Однако число сие может быть записано и как 3 + 3 + 3 + 3 + 3 + 3, и как 2 + 2 + 2 + 2 + 2 + 2 + 2 + 2 + 2, и как 9 +9. Мы же имеем 6 + 6 + 6, то есть утроенную разделенность человека, делающую невозможным выражение истины, заменяющую выражение на отражение. Потому-то число сие, число зверя и число человеческое дано «Всем, малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам» (Отк 13:16)... Что же делать? Отринуть число зверя, устранить разделение, и тогда шестерке уже не будет места в нашем числе!
14Взглянем теперь на число тысяча двести шестьдесят, дважды встречающееся в Откровении: «Дам двум свидетелям Моим, и они будут пророчествовать тысячу двести шестьдесят дней, будучи облечены во вретище» (Отк 11:3); «И родила она [жена] младенца мужеского пола, которому надлежит пасти все народы жезлом железным; и восхищено было дитя ее к Богу и престолу Его. А жена убежала в пустыню, где приготовлено было для нее место от Бога, чтобы питали ее там тысячу двести шестьдесят дней.» (Отк 12:5,6).
Вот число, которое воистину представляет собой огромное поле деятельности для экзегета. Среди вариантов разложения на сомножители и 4 Х 15 Х 21, и 6 Х 10 Х 21, и многие другие. Выберем из всех один: 1260 =7 Х 10 Х 18. Все сомножители являются нашими старыми знакомыми, особенно, если мы напишем это произведение так: (6 + 6 + 6) Х 10 Х 7.
15С точки зрения арифмологии числа человеческого восемнадцать (6 + 6 + 6) несет наиболее негативную окраску. Оно является неким числом, которое нужно преодолеть, исключить. А давайте попробуем сосчитать сумму чисел от одного до восемнадцати, но не включая восемнадцать. Такая сумма (1 + 2 + 3 +...+ 16+ 17=153) будет равна ста пятидесяти трем. А теперь заглянем в Иоанна: «Симон Петр пошел и вытащил на землю сеть, наполненную большими рыбами, которых было сто пятьдесят три; и при таком множестве не порвалась сеть.» (Ин 21:11).
16Имея в своих руках полученный арифмологический ключ, попробуем применить его к тем притчам и описанием чудес, о коих мы еще не говорили в арифмологическом аспекте. Однако в первую очередь нам должно рассмотреть с точки зрения тайн чисел чудеса о насыщении толп народа. Не приводя вновь описанных нами в первой главе фрагментов, воспроизведем лишь численные выражения первого чуда, имеющего уникальное свойство, на которое никто не обращал внимания. Сие свойство заключается в том, что чудо о насыщении пяти тысяч является единственным во всем Новом Завете абсолютно синоптичным фрагментом, ибо ни одно иное чудо, ни одна притча, ни одно событие, включая даже распятие и воскресение Христа, не изложены столь согласно всеми четырьмя Евангелистами. И это должно настроить экзегета на сугубую важность заключенной здесь тайны:
(5 хлебов + 2 рыбы)/ 5 тысяч мужей = 12 коробов (Мк 6:41 43)
Читатель, внимательно ознакомившийся с нашими выкладками в отношении чисел, вероятно, уже не нуждается в комментариях. Однако дадим некоторые пояснения, сопроводив их ссылками на библейские мудрости.
Начнем с пятерки, присутствующей тут в количестве хлебов и в величине толпы алчущих. В отношении хлеба мы помним о как о символе Христова учения, пять же хлебов означают уже не просто Его благовествование, но учение о тайнах Царствия Божия, заключенного в нем. Правильнее говорить, что пять хлебов суть слово Христа, воспринимаемое как учение о тайнах Царствия. В пяти тысячах алчущих мужей арифмологически важна опять же лишь пятерка, означающая тех, кому «дано знать тайны Царствия Божия» (Мф 13:11, Мк 4:11; Лк 8:10). Вспомним при этом нагорную проповедь: «Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся.» (Мф 5:6). Следует, вероятно, обратить внимание и на то, что лишь Марк говорит просто о мужах, тогда как Матфей добавляет: «кроме женщин и детей» (Мф 14:21). Этот нюанс понятен, «ибо по внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божием.» (Рим 7:22).
Не представляет большой сложности и вопрос о двух рыбах, ибо, памятуя о смысле символа рыбы, мы быстро приходим к выводу, что две рыбы означают мудрую святость, мудрую праведность, ту праведность, которая основывается на иных принципах, чем соблюдение постановлений «не прикасайся», «не вкушай», «не дотрагивайся», имеющих только вид мудрости (ср. Кол 2:21,23). В отношении праведности нельзя упустить и такого фрагмента: «Если праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, то вы не войдете в Царство Небесное.» (Мф 5:20). А две рыбы означают как раз мудрую, а не всего лишь имеющую вид мудрости, праведность, ту, что превосходит праведность фарисеев и книжников, позволяя войти в Царство Небесное.
Каков же результат восприятия учения о тайнах Царствия Божия и мудрой праведности теми, кто готов к восприятию этих высочайших даров? А результатом является чудесное преображение, оставление века сего и переход в век будущий с обретением желанной свободы, ибо именно в этом, как мы открыли, и состоит символика двенадцати. Обратил ли внимание читатель, что чуду о насыщении пяти тысяч предшествует фраза о том, что Иисус «учил их много» (Мк 6:34)?
Рассмотрим теперь и арифмологию чуда о втором насыщении, но прежде опять-таки отметим, что чуду о насыщении четырех тысяч предшествовало совсем иное. Оба Евангелия, рассказывающие о втором чуде, предпосылают описанию его Иисусово обличение книжников и фарисеев, людей, чтущих Бога, тщетно уча учениям, заповедям человеческим (Мф 15:1-11; Мк 7:1-13). Отметив сие, можно перейти ко второй формуле:
(7 хлебов + несколько рыбок) / 4 тысячи мужей = 7 корзин (Мк 8:6-9).
Начнем истолкование сего с самого трудного - с нескольких рыбок. Ясно, что и здесь речь идет о праведности, но почему-то сия праведность не наполнена никаким имеющим численное выражение смыслом. Эта праведность не истинна, ибо иначе речь шла бы об одной рыбе; не мудра, ибо тогда в чуде фигурировали бы две рыбы; она и не любовна, ибо тогда было бы три рыбы. Рыб и не четыре, так как в этом случае можно было бы говорить о мирской «праведности»: кто богат, тот и праведен. Нет никакого основания говорить и о тайной праведности, которая могла бы быть обозначена пятеркой, и так далее. Да ведь это-то и есть та самая праведность фарисеев и книжников, которая имеет лишь вид мудрости, не давая пропуска в Царствие Божие.
А что же такое семь хлебов? Явно негативного отношения здесь не может быть, ибо мы говорим об учении Христа. Не может быть и иллюзии чрезмерного блага, ибо мы имеем дело с фарисейством. Да ведь семь хлебов и означают не что иное, как учение Христа, однако воспринимаемое именно как требующий буквального исполнения свод законов: «Жена да боится мужа своего.» (Еф5:33); «Муж, молящийся с покрытою головою постыжает свою голову.» (1 Кор 11:4), «Не вари козленка в молоке матери его.» (Исх 23:19; 34:26; Вт 14:21) и десятков прочих.
Четыре же тысячи не требуют никаких особых истолкований, ибо мы попросту имеем дело со всеми, кто находится в мире, - однако в силу того, что таковых подавляющее большинство, - главным образом с теми, кому как раз не дано знать тайн... Не кажется ли читателю, что мы просто повторяем воззрения на христианство столь «святого» «отца», каким был Ириней Лионский, ибо и он учил, что в проповеди Христа нет ничего тайного, что учение Его ни от кого ничего не скрывает, что все просто, как написано, так и надо понимать. А за Иринеем сие повторяет и все современное христианство.
