Пути к Богу: Жизнь по Бхагавадгите - Рам Дасс
Я отошёл от двери, сел на кровать и подумал: «Можно ли как-нибудь избежать смерти?» Тут я понял, что ответ на этот вопрос всё равно будет отрицательный — смерти избежать нельзя. Быть может, её придётся подождать лет эдак сорок, но она всё равно придёт. Я по-настоящему осознал и глубоко прочувствовал неизбежность смерти: раз уж я кого-то собой представляю, то этот кто-то непременно должен умереть.
Так что я перестал беспокоиться и сказал Махарадж-джи (который всегда со мной): «Раз уж этого всё равно нельзя избежать, пусть оно случится сейчас. Я готов — я хочу умереть». Я простёрся перед телевизором, прилепил изображение Махарадж-джи прямо в середине экрана, так что все видимые на нём образы как бы исходили у него из головы, и приготовился умереть.
В последовавшей за этим сессии я получил даршан[102] Махарадж-джи. Он проявился именно так, как о том написано в одиннадцатой главе Бхагавадгиты, и комнату заполнила собой Вселенная. Махарадж-джи погружался во всех живых существ и вбирал их в себя снова. Он сидел у меня на кровати в комнате мотеля и смеялся, а Вселенная втекала в него и вытекала обратно.
Потом было пустое пространство — мгновение, в котором не было ни мыслей, ни восприятия.
Первой пришедшей мне в голову после этого мгновения пустоты мыслью была: «О! Теперь можно стать всем, чем мне только захочется!» И с этой мыслью я снова начал обретать воплощение. Моя карма подарила мне это краткое безмыслие, прежде чем моё «я» снова заявило о своих правах. У меня был даршан Христа, но Христом я не стал.
Когда я вернулся, то был гораздо свободнее, чем раньше.
Довольно долгое время психоделики были главной темой нашего культурного контекста. Полагаю, они во многом определяют наше мировоззрение, потому что для многих из нас они были ключевым элементом пути. В процессе моего собственного пробуждения они сыграли очень важную роль, и я хочу отдать им должное как проводникам в царство духа.
Возвращаясь к той истории о нас с Тимом, хочу сказать, что именно тогда я начал по-другому относиться к испытываемым мной чувствам. Я начал с негативной проекции, которая была у Тима на меня, и с тех чувств, которые она во мне пробудила. Тогда очень медленно я начал извлекать уроки из этой ситуации, и это навсегда изменило моё отношение ко всем личностным играм. С тех пор вместо того, чтобы быть грузом, привязанным к ногам, моя личность стала для меня средством дальнейшего освобождения.
Именно так нам обычно удаётся обратить наши эмоциональные игры против них самих. Техники же, подобные этой, можно использовать против всего, на чём мы застреваем, — против гнева, депрессии, скуки, одиночества, при работе со всеми навязчивыми эмоциями, которые поднимаются в душе. Вместо того чтобы пытаться избавиться от них или роптать на Бога, мы приглашаем их внутрь и с благодарностью принимаем тот урок, который они несут. Мы обращаем ситуацию в её противоположность, и она освобождает нас.
Возьмём другой пример — гнев. Когда меня кто-нибудь злит, я почти впадаю в амок! Но, когда я прихожу в ярость, когда в крови закипает адреналин, а в горле поднимается рычание, я вдруг понимаю космический юмор ситуации. Я слышу, как Махарадж-джи смеётся: «Опять попался!», потому что мы злимся, когда что-то не соответствует нашим ожиданиям, когда жизнь не подтверждает наших представлений о том, как всё (с нашей точки зрения) должно быть. А поскольку наша задача как раз в том и заключается, чтобы найти в себе то место, где мы залипаем на собственных моделях реальности, мы должны быть благодарны судьбе за людей, которые приходят — и снова и снова будят нас. Если они могут привести нас в ярость — разве это не подарок с их стороны? Разве это не акт сострадания? Разумеется, для них это не есть осознанный акт сострадания, но для нас это всё равно именно он. «Ты меня реально достал. Спасибо тебе».
Теперь вопрос в том, сколько времени это занимает у меня — перейти от гневного «Грррррррр!» (то есть с уровня индивидуальных различий) к мысли «Ага, вот он я, который делает «Грррррррр!»«(что есть уже уровень осознания)? Наши практики направлены на то, чтобы максимально сократить этот временной промежуток. Мы учимся просыпаться как можно быстрее — ещё до того, как мы успеем создать себе кучу дополнительной кармы своими реакциями.
(Небольшое лирическое отступление на тему гнева. Мой нью-йоркский друг написал мне: «В центре города на Ист-Сайде я увидел совершенно разъярённую женщину, которая, высунувшись из окна своего автомобиля, грозила кулаком водителю подрезавшего её грузовика. Она буквально брызгала слюной от гнева, пытаясь подобрать слова, которые в полной мере могли бы выразить её отношение к происходящему. Наконец её прорвало, и она завопила: «Ты… ты… ты… странное создание Господа, вот ты кто!»
Комплекс неполноценности можно использовать в качестве практики, и гнев тоже можно использовать в качестве практики. А как насчёт одиночества? Оно знакомо большинству из нас. Если рассмотреть этот феномен с сугубо клинической точки зрения, можно сказать, что мы ощущаем эмоцию, которую называем одиночеством, когда оказываемся в таком психодинамическом пространстве, где у нас нет контакта с другими индивидуумами. Даже такое описание во многом лишает это состояние его романтического флера, не правда ли? Простое рассмотрение феномена в абстрактных категориях значительно ослабляет его власть над нами.
Одиночество — это часть личностной мелодрамы. Представьте себе, что вы сидите в одиночестве в своей комнате; все вас оставили, никому нет до вас никакого дела; вы чувствуете, что вас не любят, и упиваетесь жалостью к себе. Что можно сделать с этим с духовной точки зрения? Если в вашем активе есть какие-нибудь центрирующие практики, например медитация, это поможет вам взять ситуацию под контроль. Успокоив своё сознание, вы сможете услышать тихий голос вселенского юмора, который говорит: «О! Вы только посмотрите на
