Между небом и землей. Через Дух Андрэ Луиса - Франсиско Кандидо Хавьер

Она сохраняла чёткое впечатление о том, что видела своего ребёнка «где-то», и эта убеждённость придавала ей спокойствия и доверия.

Она ощущала облегчение, почти счастье.

Отвечая на её призыв, Эвелина увидела произошедшие с ней улучшения, хваля Господа.

Счастливая, она ввела Антонину и Лизбелу в комнату. Вдова с ребёнком прибыли рано с большим желанием помогать.

Удовлетворённая больная приветствовала их. Она смутно помнила предыдущую ночь и выказывала признательность за внимание к ней. Она приняла питательный кофе, который ей принесли, и почувствовала себя ободрённой настолько, что без церемоний доверила Антонине свои новые идеи, которыми была охвачена.

Она была убеждена, что видела Хулио и сжимала его в своих объятиях… Где и как? Она не могла бы этого сказать. Но удовлетворение, которое она ощутила, было доказательством, что этой ночью она получила реальную пользу.

— К счастью, переливание крови ознаменовалось полным успехом! — в восторге воскликнула Эвелина.

— Да, — согласно кивнула Антонина. — Средство оказалось одним из самых полезных. Но я убеждена, что Зульмира обрела своего ребёнка на духовном плане, снова найдя мужество для продолжения борьбы.

Это утверждение было принято больной с искренней радостью.

— Значит, вы считаете, что это возможно? — спросила Зульмира с заблестевшими глазами.

— Почему бы и нет? — спокойно сказала Антонина. — Смерти не существует в том виде, в каком мы о ней думаем. Из потустороннего мира наши любимые ушедшие существа протягивают нам свои объятия. У меня тоже есть сын, который находится в Высшей Жизни, что для меня является истинной поддержкой.

Больная стала выказывать особый интерес к беседе.

Есть моменты в жизни, когда мы испытываем голод по вере, и Антонина была лучистым источником оптимизма и нравственной твёрдости.

Эвелина и Лизбела ушли в другую комнату, внимательные к домашней чистоте, и обе подруги принялись беседовать более откровенно.

Помощь Антонины была действительно предопределённой, поскольку, оставляя дом железнодорожника, мы увидели, как на лице Зульмиры, восстановленной душе, при контакте с новыми чаяниями, появилась спокойная уверенность в благословенном выздоровлении.

38

СЧАСТЛИВЫЙ БРАК

Неистовствующая буря чувств в группе, которую мы наблюдали, постепенно улеглась.

Хулио в своей духовной жизни без каких-либо страданий ожидал возможности вернуться в физическое поле, а Зульмира, под благотворным влиянием Антонины, обратилась к радости жизни.

Марио Сильва, преобразованный под руководством молодой вдовы, глубоко привязался к ней, привыкая жить рядом с ней.

Завязалась крепкая дружба между героями нашей истории.

К великой радости Эвелины, которая стала ученицей Антонины, сходство интересов и тенденций у них было очень велико, они навещали друг друга раз в неделю. Семейный храм Амаро преобразился. Сюда проник оптимизм, укрепляя свою обитель в сердцах. Стали организовываться воскресные прогулки, а Сильва, присоединившийся к другим, казалось, обрёл зарождающуюся молодость.

Общественные товарищеские отношения изменили и его внешность.

Он утратил неразговорчивость, в которую погружены все закоренелые холостяки.

Лизбела привязалась к нему с большой нежностью, а браться Гарольдо и Энрике сделали его поверенным в своих детских мечтаниях.

Много раз Амаро и его супруга, с почтением, смешанным с любовью, участвовали в изучении Евангелия в доме у Антонины, возвращаясь домой просвещёнными и счастливыми. Их восхищение этой достойной молодой вдовой с каждым разом росло, а железнодорожник, в границах возможного, стал принимать участие в образовании малышей, когда не был занят, привлекая санитара ко всему, что он предпринимал в этом направлении.

Одним ясным воскресным утром мы оказались недалеко от дома Амаро, в рамках нашего наблюдения за здоровьем Зульмиры, когда Сильва встретился с другом, дожидаясь прихода Антонины с детьми. Семейная группа запланировала пикник в соседнем парке.

Удовлетворённо глядя на них, Министр прокомментировал:

— Слава Богу, наш санитар действительно изменился. Он стал более весел, доступен, в прекрасном расположении духа.

— Можно сказать, в нём произошла революция, — согласно заметил я.

— Такова любовь, — подчеркнул невозмутимый наставник. — Это сила, преобразующая судьбу.

Возможно, потому что хитрая улыбка показалась на губах Хиларио, ориентер добавил:

— Я смог проконсультировать программу, намеченную для перевоплощения Антонины во время нашей помощи брату Леонардо Пиресу, и знаю, что она обязалась сотрудничать по-матерински, чтобы он смог обрети новое тело на Земле. Как Лола Ибаррури, она была причиной отравления, положившего конец её внутреннему покою, ошибки, которую наша сестра рассчитывает теперь искупить.

Её любимым сыном станет тот, кто в прошлом был её спутником по приключениям, занимаясь её образованием высшего порядка.

Замечание взволновало нас. Удивлённый Хиларио сказал:

— Значит, Сильва…

Но Кларенсио прервал его фразу, добавив:

— Сильва и Леонардо переплетены в своих сложных долгах одного к другому. С давнего времени они взращивают колючий куст взаимного отвращения. Теперь же, как мы надеемся, приведённые к кровным узам, они перевоспитаются. Никому не избежать Закона…

Мы увидели, как служащий железных дорог, как если бы он услышал наш разговор, соединяясь с нами невидимыми нитями мысли, по-дружески хлопнул по плечу своего спутника, сказав ему:

— Послушай, Марио. У меня нет никакого права вмешиваться в твою жизнь, но ты мне как брат, и я подумываю о будущем. Считаешь ли ты, что Антонина была бы женой, достойной твоего идеала доброго человека?

Молодой человек смущённо покраснел, ничего не отвечая, и его друг продолжил:

— С момента возвращения нашей дружбы я наблюдаю с всё возрастающим почтением отличие этой женщины, чьё присутствие была благословением для нашего дома. Она ещё так молода, она могла бы дать радость дому, который стал бы алтарём для твоего опыта. Кстати, я был взволнован, когда узнал о её жертвах молодой матери, тогда как с тобой она могла бы поберечь своё здоровье, которое так дорого стольким людям. Я уже знаю, о её положении на фабрике, где она работает. Её все там любят. Для многих она была преданной медсестрой и просто сестрой. Её руководители почитают её за безупречное поведение. Это замечательно для вдовы, которой всего лишь тридцать два года. К тому же я заметил, что её дети сблизились с тобой, как родные. И разве ты не видишь, как она одна противостоит борьбе, в которой тратит все свои силы?

Немного отойдя от изумления, охватившего его изнутри, санитар со смирением ответил:

— Я понимаю. Я думал над этой возможностью, но я больше не ребёнок.

— Именно поэтому, — ободряюще подхватил его друг. — Настоящий момент требует методики, утешения и защиты. Семья — это самый ценный вклад в будущее.

— А у меня сложилось впечатление, что сердце в моей груди, подобно уснувшей птице. Я действительно чувствую, что неспособен