УДДХАВА-ГИТА - Вьяса
17. Молчание, бездействие[426], и управление пранами – таковы ограничения речи, тела и ума соответственно. Тот, у кого их нет, Мой друг, никогда не станет санньясином, просто нося подобное имущество [санньясина].
18. Санньясин должен просить свою милостыню у четырёх каст[427], за исключением тех, кто заслуживает осуждения. Он должен посещать не более семи домов, не должен думать о пище заранее и должен быть удовлетворён тем её количеством, которое он собрал.
19. Он должен пойти к водоёму, находящемуся за пределами деревни и, совершив там омовение, должен очистить собранную пищу и, предложив часть её божествам и всем существам, затем молчаливо съесть оставшуюся, не оставляя ничего на будущее.
20. Он должен в одиночестве странствовать по этой земле, без привязанности и с обузданными чувствами. Он всё время должен пребывать в своём “Я”, равно как и находить в нём всё наслаждение; он должен обладать непоколебимым умом и равно относиться ко всем.
21. Укрывшись в уединённом и благоприятном месте, с умом, очищенным глубокой преданностью Мне, мудрец должен медитировать на Единую Сущность, как на тождественную Мне.
22. Он должен размышлять о неволе и освобождении высшего “Я” посредством устремления к знанию. Неволя заключается в необузданном следовании чувств за объектами, а освобождение – в обуздании чувств.
23. Поэтому мудрец, обуздывая чувства, должен странствовать, относясь ко всему как ко Мне. Получая великое блаженство от высшего “Я”, он должен отвращаться от мелочных желаний.
24. Путешествуя по городам, деревням, поселениям пастухов и собраниям паломников с целью сбора милостыни, он должен странствовать по земле, изобилующей святыми местами, реками, горами, лесами и поселениями святых отшельников.
25. Он должен собирать подаяние в виде пищи главным образом в убежищах людей, удалившихся в лес, ибо благодаря вкушению их пищи, состоящей из подобранных на полях зерён, у него вскоре очистится ум и исчезнут заблуждения, и он будет достигать совершенства.
26. Он не должен рассматривать видимый мир как реальность, ибо мир этот преходящ и обречён на исчезновение. С умом, не привязанным к этому миру и следующему, он должен воздерживаться от деятельности, направленной на получение удовольствия от неё.
27. Этот мир и это тело с умом, речью и пранами – всё это обманчивое наложение на высшее “Я”, скрывающее Его, – рассуждая таким образом, он должен находить свою опору в высшем “Я”, и, отказываясь от всего этого наложения, более должен не думать о нём.
28[428]. Тот, кто отвергает вещественный мир, посвящает себя знанию[429] или же не заботится даже об освобождении, предан Мне, должен странствовать, невзирая на формальности[430], относящиеся к различным стадиям жизни с соответствующими им различиями; он должен быть выше уз формальности.
29. Хотя он и мудрый, он должен играть, как ребёнок; хотя он и искусен, он должен странствовать, подобно идиоту; хотя он и сведущ, он должен говорить, подобно безумцу; и хотя он хорошо сведущ в священных писаниях, он должен жить так, как будто он – корова.
30. Он не должен ни предаваться поддержке ритуалистической стороны Вед, ни быть еретиком[431], и при этом не быть склонным к бесплодным спорам; в возникающих из пустых обсуждений спорах он не должен вставать на чью-либо сторону.
31. Мудрец не должен ни раздражаться из-за людей, ни досаждать им сам. Он должен терпеливо сносить поношения и никогда никого не оскорблять. Ради тела он не должен питать вражды ни к кому, как это делают животные.
32. Одна только Единая Всевышняя Сущность пребывает в телах всех существ и в его собственном теле, как луна, отражающаяся в столь многих сосудах с водой. И все эти тела имеют одну и ту же природу[432].
33. Обладая непоколебимостью, он не должен сожалеть, когда он не получает никакой пищи, и не должен восхищаться, когда он получает её, ибо и то, и другое обусловлено судьбой (кармой).
34. Он должен стремиться обеспечивать себя пищей[433], ибо продолжение жизни желательно. Это даёт возможность размышлять об Истине, знание которой делает человека свободным.
35. Мудрец должен довольствоваться той хорошей или плохой пищей, которая приходит к нему без особых усилий с его стороны, и использовать ту одежду и такие места для ночлега, которые оказываются в его распоряжении.
36. Человек самоосознания должен соблюдать чистоту, полоскать свой рот и совершать омовение, а также выполнять все остальные предписания, но не потому, что это указано в священных писаниях, а подобно тому, как Я, Господь, совершаю всё по Моей свободной воле.
37. Для него не существует различий, и даже если они и были когда-то, они были устранены его реализацией (осознанием) Меня. До тех пор, пока его тело не исчезнет, он иногда кажется подобным ему, а после исчезновения тела он един со Мной.
38. Человек, который пресытился деятельностью, порождающей только боль, и стал питать к ней отвращение, который обуздал себя, но пребывает в неведении о религии, которая ведёт ко Мне, должен идти к мудрецу как к учителю.
39. До тех пор, пока он не познает Брахмана, он должен служить Учителю как Мне самому, с вниманием и преданностью, имея веру в него и никогда не сетуя на него.
40-41. Но тот, кто не обуздал свою страсть, чей разум – руководящий принцип его органов чувств – является диким, и у кого отсутствуют различение и отречённость – такой человек, обращающийся к монашеству и носящий тройное имущество монаха ради получения пропитания, является разрушителем религии и обманывает богов, обманывает себя и Меня, пребывающего внутри него. С его неустранёнными загрязнениями он лишается и этой жизни, и следующей.
42. [Основные] обязанности монаха – обуздание ума и непричинение вреда; живущего в лесу отшельника – аскетизм и различение; домохозяина – сохранение жизней животных и исполнение жертвоприношений; в то время как обязанность брахмачарьи – служение учителю.
43. Воздержание, с возможным отступлением от него в предписанное время, исполнение своих обязанностей, чистота, удовлетворённость и доброе отношение к животным – всё это также является обязанностями домохозяина. Поклонение Мне – это обязанность для всех.
