Птицы небесные или странствия души в объятиях Бога. Книга 2 - Монах Симеон Афонский
– А вы все-таки послужите на Псху в это воскресенье! – крикнула она вдогонку.
Вдаль шумного ручья, текущего прямо по улице, мы пришли к калитке, за которой, с календулами в палисаднике, стояло старое, но все еще опрятное деревенское строение. Во дворе играл мальчик лет пяти, с худеньким серьезным лицом, который, увидев нас, вбежал в дом. На крыльцо вышла высокая, даже слишком худощавая женщина в подряснике, по брови закутанная в темный шерстяной платок. Позади выглядывал ее сын. Мне вспомнилось, как новоафонские монахи говорили о них: «Унесенные ветром». Настолько они были худы и прозрачны. Послушница подошла под благословение, затем сказала мальчику: «Ваня, возьми у батюшки благословение!» Мальчик мне сразу понравился:
– Ванечка, знал бы, что ты приедешь, принес бы тебе подарок!
– Можно деньгами, батюшка! – просто ответил малыш. Пчеловод одобрительно рассмеялся:
– Ого, какой хозяин растет! Ну, не буду вам мешать… Сестры, если нужда какая возникнет или помощь потребуется, обращайтесь ко мне или к Шишину! Бывайте здоровы…
В комнате, выбеленной мелом и просто обставленной, первой взяла благословение послушница Никифора, по-видимому страдающая астмой. Затем, смущаясь, взяли благословение две молоденькие абхазки, одетые в темные платья, молчаливые и сдержанные, Раиса и София. Всем распоряжалась старшая по возрасту послушница Надежда. Деловым и сухим голосом она сообщила, что их направил на Псху владыка Алексий, настоятель Новоспасского монастыря, чтобы создать на Псху женский скит.
– Просим вашего духовного окормления, отец Симон! Хотя бы изредка исповедуйте нас и причащайте…
Эта просьба поставила меня в тупик:
– Но на Псху приходит иеромонах Ксенофонт, он исповедует и причащает людей!
– А мы хотим у вас исповедоваться! – Послушница Никифора решительно выступила вперед. – Мы просим еще нас пособоровать, пока Великий пост идет. А то в Ново-Афонском монастыре нас никто не соборовал. Очень нужно, – добавила она умоляющим голосом. Раиса по-абхазски решительно взяла разговор в свои руки.
– Батюшка, вы не бойтесь, мы вас сильно не обременим! Как Бог положит на сердце, так и поступайте. А мы со своей стороны постараемся не смущать вас частым общением. Вот так!
Вторая абхазка, Софья, молча наблюдала за происходящим, поглядывая из-под бровей быстрым взглядом и теребя тонкими пальцами кончик серенького платка. Вид у сестер был беззащитный и вызывал сострадание.
– Как же вы на Псху будете жить? Здесь ведь не жизнь, а выживание! Все нужно делать своими руками… – Мой вопрос вызвал оживленное противодействие.
– А мы работы не пугаемся! – твердым голосом сказала Раиса. – Правда, София? – Та молча кивнула головой.
– Хорошо, готовьтесь к соборованию. Назначим его на утро. А насчет окормления спрошу у отца Кирилла. Он мне благословил людям на Псху помогать, а не женскому скиту…
– А мы что, не люди? Вот и помогайте, если по совести… – Надежда имела крепкий характер. Все вместе они вышли провожать меня к калитке. Стоя возле нее, Софья, потупив глаза, сказала:
– Батюшка, я еще не послушница, но Псху очень полюбила. Благословите приезжать к сестрам и помогать им в скиту. Я здесь как будто душой родилась…
– Конечно приезжайте…
Меня перебил голос Надежды:
– Отец Симон, а кто вам зеленый подрясник сшил?
В ее интонациях явно слышался смех.
– Матушка Ольга в Сухуми.
– Мы вам нормальный подрясник сошьем. И братьям можем пошить, кому нужно…
– Мама, я батюшку немного провожу! – Мальчик вприпрыжку побежал рядом. – Отец Симон, у меня удочка есть! Будем вместе рыбу ловить?
– Будем, Ванечка! – улыбнулся я.
– Вот здорово! Мне здесь очень нравится! – восторженно отозвался мой новый друг.
Мягкие волны свежего вечернего воздуха текли с гор по улицам Псху. Мыча, возвращались с пастбища коровы, тренькая самодельными колокольчиками, сделанными сельскими умельцами из консервных банок. У одной из коров почему-то болталась на шее корабельная рында. В большом бригадирском доме уже горел свет. В сарае хозяйка позвякивала ведром: доила корову.
– Как там наши сестры? – Василий Николаевич вышел из-под навеса, где кормил кур.
– Скит хотят организовать…
– Ну дела! Что ж, если на службах в нашем церковном доме петь будут, и то хорошо! А голодать им не дадим, еще поправятся у нас, на наших сырах, вот увидите… – Хозяин добродушно рассмеялся и ушел в свой сарай, откуда послышалось кудахтанье.
