Птицы небесные или странствия души в объятиях Бога. Книга 2 - Монах Симеон Афонский
Как развитие ума имеет степени совершенствования, восходя от греховности к совершенной чистоте, так и созерцание сообразно восходит от доступных чувствам сотворенных вещей к сотворенным умопостигаемым. После этого, словно по степеням, зрятся умопостигаемые не сотворенные. В конце же всего духовного созерцательного восхождения души созерцается нетварное Единое и Оно отличается тем, что Оно, Единое, превыше ума.
К Единому выше ума ум воистину не может взойти как должно без просвещающего дара Духа и восходит последовательно, как по лестнице, от дольнего. И вообще, если ум продвигается вперед не по степеням, единственно восходя к превышающему ум Единому с Духом и озаряющей благодатью, то никогда не очутится в священной непостижимости и в том, что за ней последует, и не познает Его на доступном опыте, и не сможет сказать когда-нибудь с надлежащим расположением: Где Дух Господень, там свобода (2 Кор. 3:17), неограниченное и незапечатлеваемое состояние видения.
Хотя ум един и несложен, а по природе легок и стремителен, ему требуется много времени, чтобы устремиться горе́, взбежать ввысь, и потому нуждается в руководстве опытного наставника и в явленном наитии Духа в совершенном безмолвии. Ведь и Моисей поднимался на гору со старейшинами, а затем продолжил восхождение с одним лишь Аароном, но потом и его оставляет, приближается к вершине и оказывается внутри совершенно непостижимого, где, как сказано, пребывает Бог.
Сердце, преображенное благодатью, становится свободным и беззаботным, словно птица в полете. Страсти исчезают, как тени в сумерках, а помыслы делаются редки, подобно звездам на рассвете. Тогда сердце ничего не страшится утратить, ибо не имеет никаких привязанностей и ничего не желает от мира, поскольку в мире нет ни капли благодати. Оставаться в едином цельном неотвлекаемом единении со Христом – это высшая мера молитвы. Бог всегда есть единственный Субъект бытия, которое из Него произошло и в Нем пребывает.
Поэтому ничто из созданного и сотворенного не может сделать Бога объектом исследования или созерцания. Если ты усердно следуешь за Христом, в твоей жизни не может возникнуть ничего, что не укрепило бы силу твоей молитвы и созерцания. Душа не может успокоиться на том, что еще не есть Бог, будучи божеством по благодати.
Пребываю в Тебе, Христе, словно несуществующий, и без восприятия, словно невоспринимающий, в глубоком изумлении и безмолвии нахожусь без всякого движения и без всякого видения, и в то же самое время постигаю непостижимую тайну непостижимости Твоей. Ты, Преблагий, пребываешь в любящем Тебя во славе блистания Твоей красоты всецело со всеми и без умаления, хотя никто не способен вместить Тебя целиком.
Даруй мне, Христе мой, насколько возможно, предел совершенного созерцания, ибо Ты меня сотворил живым существом, словесным и умным, и более всего – богоподобным, чтобы я через сию благодать все более обретал себя в Твоей жизни. Ты, о сверхсущностная всемудрая Троица, нетварная, всесильная Божественная природа, принявшая нашу природу по преизбытку благости и естественному милосердию, сколь дивно Ты лично творишь наше спасение и с каким промышлением воздействуешь на нас, когда мы устремляемся к нему со всем усердием! Потом и обучаешь, и ведешь к созерцанию и осознанию, и никогда не прекращаешь творить для нас нужное и подлинное.
Благословен Бог наш, един творящий чудеса!
