Вариации на тему любви и милости - Жан-Клод Ларше

Образцом любви для супругов должна служить любовь Христа к Церкви, а также любовь каждого из Лиц Святой Троицы Друг к Другу. В любви три Божественных Лица представляют совершенное единство без смешения, оставаясь обособленными без разделения. Супруги, любя друг друга, должны достигнуть слияния без смешения, то есть тесного союза, в котором их личные различия не уничтожаются, а сохраняются и утверждаются, при этом между ними не возникает ни малейшего разделения, ни малейшего разобщения и тем более ни малейшего противопоставления. С одной стороны, они должны научиться быть единым целым, уважая свои различия, каждый должен следить за тем, чтобы супруг в полной мере раскрывал свою индивидуальность, стремиться больше ценить и развивать особые качества супруга. С другой стороны, следует непрестанно следить за тем, чтобы различия не помешали единству, иными словами – не стали причиной разрыва и разделения, чтобы эти различия помогали достичь гармонии по аналогии с тем, как разные ноты образуют один аккорд.

В любви, которая стремится к идеалу Святой Троицы, различие рассматривается и воспринимается не как источник разделения, разобщения и противоречия, а напротив, как источник взаимного обогащения и еще одна причина любить. Для мужа жена (и наоборот – для жены муж) не может быть помехой в его собственной жизни, развитии и счастье, напротив, супруга есть их условие и венец. Это еще один из смыслов возложения на головы супругов венцов во время таинства Венчания, которое сопровождается следующими словами: «Венчается раб Божий (имя) с рабою Божией (имя) во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь. <...> Венчается раба Божия (имя) с рабом Божиим (имя) во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь».[499]

Указанные размышления позволяют лучше понять, что в Православной Церкви брак рассматривается как путь духовный и даже подвижнический, как и монашество. В обоих случаях, благодаря совместному образу жизни, важнейшую роль приобретает любовь (любовь к ближнему), при этом совместная жизнь требует борьбы с противниками любви и победы над ними, а также непрестанного упражнения в добродетелях, которые от любви неотделимы. Можно подумать, что в браке проще, так как супруги выбрали друг друга по взаимной симпатии, возникшей в силу их схожих и взаимодополняемых характеров. Монашеская же община объединяет людей, которые не выбирали тех, с кем им придется жить и подвизаться, и которые могут относиться друг ко другу не всегда благосклонно.

Однако и в монастыре, и в браке необходимо бороться с врагами, которые препятствуют согласию и миру между живущими совместно, а значит, препятствуют любви. Эти враги суть стремление считать себя всегда правым, понуждать других перенять свои взгляды, мировоззрение и поведение, а также осуждение других, нетерпимость к ним, желание господствовать. Все это напрямую коррелирует с главными страстями – самолюбием (эгоистичной любовью к себе) и гордостью.

И пребывающий в монастыре монах, и живущий в браке супруг должен при содействии Божественной благодати, дарованной или во время пострига, или во время венчания, стремиться побороть свое эго, умертвить своего ветхого, греховного, человека, чтобы дать жизнь новому, духовному. Этот новый человек, в подвиге уподобляясь Христу, уважает особенности другого человека, проявляет к нему терпение, доброжелательность, милосердие, осуждением себя борется с осуждением ближнего, вниманием – с равнодушием, состраданием – с бесчувственностью.

Как было сказано, духовная любовь требует аскетической борьбы со всеми противоположными ей страстями. По слову святителя Иоанна Златоуста, венцы, возлагаемые на головы супругов во время таинства Венчания, символизируют победу над страстями.[500]

Ранее были обозначены важнейшие страсти.[501] Целесообразно вновь привести их наиболее полный список, составленный преподобным Максимом Исповедником: «Так, если мы ради наслаждения печемся о самолюбии, то порождаем чревоугодие, гордость, тщеславие, чванливость, сребролюбие, жадность, насильничество, кичливость, хвастовство, безрассудство, безумие, самомнение, спесь, презрение, наглость, пошлость, плутоватость, распущенность, разнузданность, легкомысленность, превозношение, тупость, притворство, насмешливость, многоглаголание, невовремяглаголание, стыдоглаголание и все другое подобного рода. Если же, наоборот, самолюбивый нрав наш притесняется страданием, то мы рождаем гнев, зависть, ненависть, вражду, памятозлобие, поношение, злословие, клевету, печаль, отчаяние, безнадежность, отвращение от Промысла Божиего, беспечность, нерадение, уныние, подавленность, малодушие, безвременное стенание, плач, сетование, жалобный вопль, ревность, зависть, соперничество и всякие другие страсти, которые свойственны нашему душевному состоянию, когда мы лишаемся оснований для наслаждения. Из происходящего же по каким-либо иным причинам смешения наслаждения и страдания, то есть из подлости – ибо так называют некоторые составление зла из противоположных частей, – мы рождаем лицемерие, притворство, обман, двуличие, лесть, человекоугодничество и всякие другие ухищрения этого смешанного зловредства».[502]

Можно убедиться, что все те страсти, что влияют на отношения человека с Богом и ближними в общем, также отражаются на повседневной жизни супругов и вызывают в них эмоции и чувства, способные убить уже имеющуюся между ними любовь или воспрепятствовать ее дальнейшему развитию.[503]

Напротив, залогом укрепления духовной любви в браке является непрестанная аскетическая борьба каждого из супругов со страстями, поддерживаемая Божественной благодатью, что была дарована им во время таинства, и направленная на обуздание и полное уничтожение этих страстей.

Именно через бесстрастие, соразмерно со степенью его достижения, союз супругов может стать поистине мирным, чего мы и просим у Бога в молитве, произносимой во время венчания: «Подай этим рабам Твоим (имя) и (имя) жизнь мирную, <…> друг ко другу любовь в союзе мира». Мир, о котором здесь идет речь, не есть лишь отсутствие внешних проблем или результат взаимопонимания, но состояние, обретаемое вследствие обуздания страстей и победы над ними. Состояние мира дарует супругам Бог по мере их духовного очищения, оно несопоставимо с миром в секулярном понимании, ибо мир Христов не соотносится с тем миром, что предлагает мир (см.: Ин. 14, 27).

Аскетическую борьбу со страстями можно назвать невероятно трудной, она сопровождается лишениями, требует жертв и завершается умерщвлением эгоизма: человек жертвует своим греховным эго и побеждает свою ветхую природу, состоящую из страстей, которые суть формы замкнутости на себе и которые отделяют от Бога и ближних, а в браке – от супруга. Именно к такой самоотверженной борьбе против греха относятся различные аллюзии на мученичество, которые, как ни парадоксально, присутствуют в последовании таинства Венчания, в частности в этой молитве: «Святии мученицы, иже добре страдавше и венчашеся, молитеся ко Господу спастися душам нашим. <...> Слава Тебе, Христе