Ведьмина деревня - Татьяна Волхова
Алёна положила в сумку две книги, найденные на чердаке старого дома, а Евдокия взяла свечи, ножи, ёмкость с водой и два фонаря.
— Я здешний лес хорошо знаю, так что держись меня, не теряйся и не отставай, — проговорила ведунья. — Недалеко от нашей деревни в густом лесу есть небольшая полянка. Случайный путник её не найдёт. Да и не пройдёт он. Место то особое. Посреди камень из земли выходит. Да такой, что не выкопать его, и с места не сдвинуть. А по бокам поляны камни в определённом порядке лежат — самые большие чётко на стороны света указывают, а те, что помельче — посередине четырёх секторов лежат. Непростое это место. Находиться там долго тяжело, сверху будто что-то давит. Но нам это и нужно: чтобы всё то, что с книгой связано, в землю ушло. Зло там наверх подняться не сможет, чтобы на других перейти. Но запомни: туда идём — не оглядываемся, там не разговариваем — делай всё, как я скажу, и более того не спрашивай. А главное, обратно пойдём — молчи. Пока порог дома не переступим, чтобы ни одного звука из тебя не вырвалось. Мне моя матушка про такие ограничения рассказывала. С чем связаны — не спрашивай, просто послушай да выполни.
Девушка молча кивнула. От всего услышанного ей стало не по себе. Опять идти в тёмный холодный лес не хотелось. Но ведунья обещала, что это будет последним, третьим шагом в её избавлении от кладбищенских сущностей и последствий проведённого ритуала, и она двинулась за Евдокией.
Глава 22. Ритуал.
По лесу шли уже довольно долго. Алёна была тепло одета, но холод всё равно пытался забраться под толстый тулуп и шапку. Ноги то скользили по обледеневшей земле, то проваливались между обломанными ветками деревьев. Фонари в руках женщин освещали небольшой участок впереди, а вокруг царил полумрак.
Сумка с книгами тянула руки так же, как и в первый раз, но Алёна шла гораздо увереннее, так как рядом с ней была Евдокия. От ведуньи веяло спокойствием и уверенностью. А ещё защитой, что очень нравилось девушке.
Наконец они вышли на небольшую полянку. Будучи одной, Алёна прошла бы мимо неё и не заметила. Но начав осматриваться по сторонам, поняла, что центральное возвышение, густо заросшее мхом, это большой камень с удивительно горизонтальным верхним срезом. Если снять с него наросты мха, то получится довольно ровный стол, только каменный и уходящий в землю.
По краям поляны тоже были камни, они образовывали круг. Но чтобы его заметить, надо было встать в центр и присмотреться. Часть камней, лежащих на окружности, была закрыта деревьями, растущими вокруг них.
Но когда Евдокия обошла камни и поставила на них свечи в специальных устойчивых подсвечниках, круг, который образовывали камни, стал хорошо заметен. Погода стояла безветренная, и свечи ровно горели.
— Нам надо успеть до дождя и ветра, — сказала Евдокия. — Огонь силён и слаб одновременно.
Алёна с удивлением смотрела вокруг. Она чувствовала себя героиней какого-то фильма или романа, так далеко всё происходящее было от привычной ей жизни.
Евдокия тем временем куда-то отошла и вернулась с кувшином воды. Ёмкость она заранее взяла с собой, а воду набрала в ближайшем ручье. На удивлённый взгляд Алёны сказала:
— Я иногда бываю здесь, когда нужно набраться сил и очиститься. Место здесь волшебное. Скоро сама почувствуешь. А пока клади книги на большой камень.
Девушка открыла пакет и аккуратно достала два рукописных тома, обёрнутых кожей. Вспомнила все надежды, что она связывала с ними, когда пыталась вернуть мужа.
«Если бы я только знала, чем всё это обернётся», — подумала она.
И вдруг почувствовала тягу к всемогуществу, что давали книги. В голове закрутились картинки того, сколько всего она сможет сделать, используя колдовские обряды. Встряхнув головой, Алёна постаралась откинуть эти мысли, но они преследовали её.
Подойдя к большому камню, девушка увидела, что рядом с ним есть следы кострища.
— Мы разведём здесь огонь, — сказала Евдокия, — чтобы сжечь книги. Огня свечей для этого недостаточно. А теперь слушай меня внимательно: ничто не хочет быть уничтоженным, тем более зло. Ты связана с ним, так как дар бабки Тимура у тебя в крови, и ты использовала заговоры из этих книг для своего блага. Это связало тебя с силами, наполняющими книги. Они будут стремиться помешать тебе их уничтожить. Не поддавайся этому.
— Да, я уже чувствую это, — сказала Алёна.
Ей всё больше было жаль уничтожать старые рукописи. А выгода, которую можно было получить от них, начала казаться такой привлекательной и интересной. Сознание рисовало картинки того, что она сможет получить и как влиять на других людей с помощью ритуалов.
Девушка пыталась выбросить эти мысли из головы, но они наваливались с новой силой. Будто кто-то шептал их на ухо и рисовал привлекательные картинки в воображении.
Евдокия, заметив состояние Алёны, старалась поскорее закончить приготовления. Она разожгла костёр около большого камня, подожгла принесённые пучки трав и разложила их ещё одним кругом.
Алёна заметила, что дымящиеся травы легли на выступающие из-под земли камни: они образовывали малый круг вокруг центрального валуна и располагались как бы между камнями, что очерчивали большой круг. Девушка вспомнила, что видела подобную картину в книге, она называлась ритуальной поляной.
— Я видела это в книге, — сказала она Евдокии, указывая на пространство перед собой, — получается, светлые и тёмные ритуалы делают в одинаковых условиях?
— Условия могут быть одинаковыми, а вот посыл — разный, — ответила ведунья. — А теперь иди сюда и повторяй за мной.
Алёна подошла ближе к центральному костру, борясь с накатившим желанием схватить книги и убежать. Она боялась признаться Евдокии, что её одолевают такие мысли.
Тем временем та достала из своей сумки последний предмет — большой самодельный нож, который привлёк внимание девушки ещё дома, и положила его на камень рядом с книгами.
Алёне вдруг стало страшно. Ей казалось, что это не книги сейчас будут сжигать, а её саму.
Она задрожала всем телом, но постаралась убедить себя, что все эти мысли — происки тех сил, что пугали её раньше в лесу.
Евдокия встала за спиной Алёны и начала произносить слова, сложенные в причудливые рифмы. Девушка почти не понимала смысла и могла только повторять. Речь лилась и лилась, и пространство вокруг будто менялось.
Оно
