Нэнси Холмс - Взрослые девочки

Нэнси Холмс

Взрослые девочки

СРЕДИЗЕМНОЕ МОРЕ

ИЮНЬ 1954 ГОДА

Огромная белая яхта плавно покачивалась у причала гавани Монте-Карло. Двое вахтенных, чье дежурство длилось до четырех часов утра, молча несли службу. Капитан уснул. Теплую предрассветную тишину нарушали лишь плеск воды о борт двухсотфутовой яхты да мягкое урчание двигателя.

Владелец яхты «Эукай III» Джордж Шерилл крепко спал в своей каюте. Накануне вечером они с капитаном допоздна обсуждали планы круиза к берегам Стамбула. Все, разумеется, было в порядке. В рассчитанной по минутам жизни Джорджа Шерилла вообще редко случались неожиданности.

Пятеро гостей Джорджа тоже спали, предвкушая замечательное путешествие. На рассвете яхта выйдет из бухты и заскользит по волнам в направлении Корсики, а затем Капри.

На борту находились три женщины.

Дельфине Монро — бесспорной фаворитке среди доставленных на «Эукай» женщин — досталась белоснежная каюта с огромной кроватью. Ножки кровати и огромные иллюминаторы были затянуты плиссированным белым шифоном — эта ткань редко использовалась для отделки яхт подобного типа, но Джордж Шерилл никогда не отличался практичностью. Белый ковер на полу был вышит нежными гибискусами розового, желтого и алого цвета — дань Джорджа родным Гавайским островам. Джордж знал Дельфину с самого ее рождения. Он был на пятнадцать лет старше девушки и сейчас, когда ей исполнилось двадцать два года, оставался ее лучшим другом и наставником.

В соседнем помещении дремала принцесса Алия. Она ждала, когда же наконец заработают на полную мощь двигатели. Алия прибыла на яхту вместе с Кеннетом Беннетом накануне вечером, и Кеннет позаботился, чтобы ей досталась отдельная каюта — месяц в Париже окончательно измотал девушку. Никого, кроме Кеннета, она на яхте не знала. Знакомство с остальными участниками круиза Алия отложила на завтра, сегодня ей хотелось просто отдохнуть. Когда все отправились на берег обедать, она попросила капитана показать ей «Эукай». Никогда раньше принцессе не приходилось бывать на борту яхты, и капитан с гордостью провел гостью по всему судну. Что означало само название — «Эукай III»? Алия думала, что это слово каким-то образом связано с ее родным турецким языком, но оказалось, что так называется по-гавайски морской прибой. Все предприятия и владения мистера Шерилла имели в своем названии это слово. Скоро ей предстоит познакомиться с хозяином яхты Джорджем Шериллом, Дельфиной Монро, а также молодоженами лордом и леди Килмур.

Уловив в полусне, что наконец заработал двигатель, Алия тут же выпрыгнула из кровати. Она хотела посмотреть, как яхта будет выходить из гавани. Они плыли! Новый мир, новые люди — все, за исключением Кеннета. Она направлялась домой, в сторону Стамбула, где должна состояться ее свадьба.

Услышав шум двигателей, Джереми Эндрю Чарльз Брук, лорд Килмур, потянулся и одним глазом взглянул на Камиллу. Она лежала рядом и посапывала, как котенок. Джереми приоткрыл второй глаз и приподнял голову. Эта девушка станет настоящей звездой экрана, подумал он. Даже во сне она прекрасна. Лицо Камиллы обрамляли шелковистые золотые кудри; днем, когда лицо озарялось веселой улыбкой, они смотрелись еще лучше. Она была чрезвычайно миниатюрна, и это с самого начала привлекло к ней Джереми. Услышав, что он собирается жениться на Камилле, отец закатил настоящий скандал: ни имени, ни положения, ни денег… Зато теперь, как успел заметить Джереми, старик души в ней не чает.

Джереми протянул руку и погладил маленькие груди возлюбленной. Камилла что-то пробормотала во сне и прижалась к нему. Он обнял ее крепче. Слава Богу, хозяин яхты Джордж Шерилл — американец и понимает толк в удобствах. До этого Джереми приходилось бывать только на английских яхтах, с койками узкими и жесткими, как скамейки.

— Что там, дорогой? — пролепетала Камилла, когда он погладил ее по спине и бедрам.

Боже, какая же она теплая!

— Это я, твой любимый!

— А что урчит? — не успокаивалась она.

— Для чего, по-нашему, нужны яхты и медовые месяцы, Камилла Килмур?

— Можете называть меня леди Килмур, — томно произнесла девушка и прильнула к нему всем телом.

Спустя несколько часов «Эукай III» вышел из порта Монако и набрал скорость восемнадцать узлов в час. День выдался прохладный и солнечный — идеальная погода для Средиземного моря, самого крупного сапфира в мире.

Килмуры все еще нежились в каюте. Дельфина загорала возле бассейна, который наполнили только наполовину, чтобы вода не расплескалась, когда яхта будет набирать скорость. Девушке не терпелось увидеть загадочную и обольстительную принцессу Алию.

Как же все удачно складывается, подумала она, глядя на потягивающих кофе Джорджа и Кеннета. Завтрак, ленч, а иногда и импровизированный ужин подавались на верхней палубе. Джордж называл это место «кафе» и частенько здесь сиживал. Тут можно было посмотреть кинофильм и выпить чашечку кофе. Близилось время обеда, а значит, вот-вот появятся Килмуры. И загадочная принцесса Алия. Кроме Кеннета, никто ее ни разу не видел, и все просто умирали от любопытства. Дельфина и Камилла познакомились несколько месяцев назад во время отдыха с Джорджем на Лонг-Айленде.

Дельфина резко выпрямилась — неужели действительно прошло всего несколько месяцев? Ее жизнь полностью изменилась, с тех пор как она покинула родительский дом на Гавайских островах шесть месяцев назад. Теперь она жила в совершенно ином мире.

ГОНОЛУЛУ

ЯНВАРЬ 1954 ГОДА

Услышав рокот вертолета, Дельфина Монро выбежала на лужайку.

Вертолетом управлял ее брат Джей. Он улыбнулся, глядя на мелькающее среди огненных деревьев яркое платье сестры. «Словно алый гибискус. Как же мне ее будет не хватать…»

На мгновение Джей завис над «Королевским прибоем», впитывая в себя его прелесть, после чего посадил машину на восточную лужайку. Он родился и вырос тут, здесь прошло его детство, и все равно каждый раз он восхищался открывающимся с воздуха видом. Огромный белый дом и разбросанные вокруг бунгало образовывали причудливый рисунок у самого подножия горы Даймонд-Хед. С трех сторон дом окружали изумрудные лужайки, с четвертой — располагался пляж и шумел прибой, благодаря которому усадьба и получила свое название. Длинные изгороди из высоких кактусов делили сады на ровные квадраты, а скопления огненных деревьев драматично расцвечивали мирную гармонию зелени и белой морской пены. Кокосовые пальмы, по-гавайски — макаи, потрескивали под напором ветра.