Воспоминания старого шамана. Путь волка - Александр Хамархан
Однако, Коля, за увлечением своим, совсем забыл про помощь маме. Оюна жаловалась деду, прекрасно понимая, что от Степана, тут, поддержки не найдешь. Он сам был как большой ребенок, – быстро увлекался, подолгу пропадая с Колей во дворе.
– Дом у нас не убран – мне некому помочь. Мужской работы много, никто её не делает, они как будто сами ничего не замечают. Степан, после работы, даже не покушает, идет во двор, и с Колей, в ножички играет. Сил нет уже, я не могу так больше, с ними воевать, – расплакалась она.
Милхай обнял невестку, и как маленькую девочку по голове погладил.
– Ну чего ты, дочка, будет тебе так расстраиваться. Понимаю – тяжело, но потерпи немного. Я вот чего скажу: у сына твоего сейчас характер формируется, и первые победы для него очень важны. Он же пацан, а не девчонка. Согласен я с тобой, что надо по дому помогать. И Степана я не защищаю. Однако посмотри, как здорово для мальчишки, когда отец с ним вместе разделяет увлечения! Можно сказать, одно хобби на двоих. Немножко времени пройдет и все встанет на место. – А про домашнюю работу ты пока забудь. Катю больше привлекай – взрослая уже, пора ей.
– И сколько мне их ждать пока они наиграются: неделю, месяц или год? – с негодованием, вытирая свои слезы, спросила Оюна. – Сама на работе устаю, так еще и дома от них никакой помощи.
– Я с мужиками поговорю. Недельку только дай им свое дело закончить. Коле важно научиться терпению и настойчивости, когда он стремится к цели. Оторви его от увлечения – интерес потеряет, разуверится во всем. Тогда проблемы потянутся по всей его взрослой жизни. До конца им надо начатое довести, пройти этап обоим этот.
– Наверное, вы правы. – Оюна успокоилась, утерла полотенцем «мокрые» глаза.
– Понимаешь, когда у мужика стремления нет, он как растение становится. Без собственного стержня - в тряпку превращается: семейной жизни никакой, и на работе точно так же. Сам себя уважать перестанет, а вслед и остальные от него отвернутся. Что еще хуже, без хобби и без цели начнет спиваться. – Ты хочешь этого? Глянь на алкашей наших в деревне. – Милхай посмотрел невестке в глаза.
– Нет, конечно, что вы, – успокоилась Оюна. – Не хочу я этого совсем, – она вытерла слезы и заулыбалась.
– Ну а коли так, тогда терпи. Наиграются мужики твои, набалуются: Коля утвердится сам в своих глазах и перед окружающими, тогда и делом займется. И Степан по дому больше времени станет уделять. Пойми: мужик растет в семье, тут особый подход нужен. – Милхай убрал чайник с плиты, разлил кипяток по кружкам и добавил туда заварки. – Обещаю тебе, через неделю все вернется на свое место. Чайку вот похлебай с бабушкиными плюшками. – Он придвинул тарелку с выпечкой.
– Хорошо, я согласна. Пусть лучше оба на улице пропадают, только чтобы польза от этого была.
– Ну, вот и ладненько, – потер руками друг об дружку. В это время в дом вошел Степан.
– Привет батя, привет Оюна! – поздоровался с отцом и поцеловал жену.
– Я вот что, Степа! – Милхай сходил в свою комнату и принес шкатулку, – «заветную коробочку», как ее ласково называла Катя. – Ко мне тут родственники приезжали, я им помог вопрос один решить, – он вынул деньги и протянул Степану.
– Это чего? – отпрянул тот в недоумении.
– А это вот что! – Милхай вложил купюры в раскрытую ладонь Степана, а другой зажал его пальцы. – Давно вы, ребятки, не отдыхали. Поезжайте-ка на выходные в город, в кино сходите или в театр, да Оюне украшение купите. На дорогое не хватит, однако на колечко или на сережки – наверняка. Хорошая жена у тебя Степа, красивая! Ты береги ее! – Милхай обнял своих детей.
Они оба недоумевали, что произошло. Оюна залилась краской от смущения. А Степан не знал, что делать со своими руками, в конце концов убрал их за спину.
– И вот что, Степа! – заострил внимание Милхай. – Хорошим делом с Колей занимаетесь. Полезный навык – пригодится в жизни. Однако, каждому занятию нужен свой предел. Ставлю вам границы. – Милхай налил свежего чаю сыну.
– Неделю вам, чтобы из десяти раз десять выбивать! Если научитесь, я внуку свой нож подарю. А если нет.… Тогда не обессудь. Хоть круглые сутки тренируйтесь, но чтобы в срок на той неделе зачет мне сдали! – Дед заулыбался, глядя на своих детей. – И вот еще… – он немножко замешкался. – После недели – за работу: Коля по дому должен помогать, а ты, Степа, по своей мужской работе сделай то, что требуется, – стоит ведь без тебя! – Понял?! – по-отцовски строго глянул Милхай.
– Понял, батя, я и сам уже хотел закругляться, но не могу же Колю на половине бросить!
– Про выходной только не забудьте: отдохните хорошо и детей в парк сводите, – прикрыл глаза Милхай, вспоминая свое детство.
– Спасибо вам, папа, пойдем мы. – Оюна радовалась тому, как Милхай хорошо разрешил вопрос. Они собрались со Степаном и пошли домой. Янжима убрала со стола и выключила свет на кухне, а сама села повязать немножко в углу перед торшером. Дед набегался за день, утомился, и прикимарил в кресле перед телевизором. Янжима заботливо укрыла его шерстяным пледом и выключила телевизор.
Между сном и бодрствованием, Милхай бывал таких в местах, которые обычным людям не доступны. Раньше все происходило не осознанно, – спонтанно. Позже Милхай научился управлять событиями.
Коля продолжал оттачивать свой навык. Ему хотелось поскорей сразиться с Димой, но по совету деда, он сдерживался, и тренировки продолжал. Теперь Степан и Коля соревновались по два раза в день.
Степан обрисовал задачу, и срок, которые поставил дед. Навыки метания, у Коли закреплялись, но, вместе с тем, и время таяло неумолимо. Целью был зачет серьезный и классный дедов нож. «Такого нет ни у кого!» – Коля представлял, как он наденет ножны, и с новым дедовым ножом пойдет по улице. Как обыграет, наконец-то, и наколотит щелбанов по умному большому Димкиному лбу.
Утром Стёпа сына поднимал. Коля мылся сразу, завтракал, и маме помогал по дому. Потом, когда освобождался, скорей бежал во двор. Там Коля продолжал тренироваться. Наставления вспоминал, данные Милхаем: «Теперь, Колюня, когда ты хорошо метаешь, я расскажу о том, что раньше было преждевременным. Учись осознавать душой самою суть вещей. Тогда ты сможешь «слиться» с вечностью, и для тебя по жизни не останется преград. Любое знание и навык, напрямую, сможешь брать оттуда. Бывало время раньше, багатуры-лучники метали свои стрелы. Да так, далёко, что цель практически не видели, однако точно попадали! Каким же навыком они владели? Хоть годы тренируйся, не сможешь повторить. Не разумом тут надо понимать, – но лишь душой. Если метаешь нож, пойми его. В нем часть тебя, ведь ты его хозяин. Полюби свой инструмент рабочий, – будь нож это, или лопата и топор. Ты суть его пойми и слейся с ним своей душой».
– Деда, а как мне это сделать? – не понял Коля, о чем тот говорит.
– Встань прямо, глаза закрой и ясно свою цель представь, – указывал Милхай. – Пройди всё: от начала и до самого конца, с того момента, когда ты взял нож в руки. Почувствуй его тяжесть и рукоять удобную, представь, как лезвие его блестит на солнце. Фиксируй эти мысли в голове. Теперь остановись.
Нету для Вселенной разницы: цель твоя близко или далеко. Главное, лишь то, – что в мыслях держишь у себя, и двигаешься к этой цели.
Нож своей силой надели, – все, что умеешь ты, теперь и он умеет! Сделай складень продолжением своей руки. Следи за ним: кувыркайся мысленно, сопровождай его в полёте. Когда поймешь меня, о чем я говорю, – сможешь в стену по мишени попадать из десяти десять раз. Еще скажу тебе:
Бывает в жизни так, что обучение важнее результата. Когда ты учишься, то постигаешь знания иные!
Такая практика для Коли не была обычной. Со временем, он начал понимать все то, чему учил Милхай. Он останавливался, закрывал глаза и ясно представлял задачу.
