Тартанг Тулку - Время, пространство и знание
Однако религиозные инсайты ценны тем, что они выдвигают законы и принципы, которые поощряют нас к преодолению нашей сильной тенденции в направлении ограничивающей самостной ориентации. Религиозные ориентации помогают нам отказаться от суживающих фокусных установок, которые (поскольку они имеют тенденцию увековечивать себя и становятся еще более ограничивающими) опасны вследствие затемнения более глубоких измерений реальности. Темы, оказывающие этот эффект помощи, включают в себя практику отречения от ценной собственности, более внутреннего характера отвержение личных желаний и дезактивацию, обезвреживание стратегии «самость в противовес другому» ради неэгоистичного служения человечеству. Последнее из сказанного рассматривается как имеющее близкое отношение к служению Богу Естественное развитие этих тем ведет к темам, трансцендирующим различие между Богом в небесах и человечеством на земле, пытающимся быть совершенным, как Бог, и теряющим самость в трансцендентном слиянии или единении с Богом.
Все эти темы составляют пути и стадии раскрытия или растворения ограничивающей фокусной установки на бесконечность Большого Пространства. Каждая стадия включает в себя релаксацию, ослабление нашего хватания за все более фундаментальные грани выхода из отдельной установки. Мы могли бы сказать, что между фокусной установкой и ее результатом имеется обоюдная динамическая связь. Это позволяет нам изменить установку путем ослабления нашего упорства в увековечивании ее следствий.
Поскольку ослабление или трансцендирование допущений и структур нашей сферы может повести к дезориентации или к неспособности бороться, это обычно не поощряется. Но эта психологическая дезориентация происходит не благодаря ослаблению допущений самих по себе, но вследствие неудачи в отпускании особо стойких концепций относительного того, что мир «находится там вне» — свершившийся факт раз и навсегда — и что самость — это главное. Пока такие идеи не «вскрыты», любое другое «открытие», которое сделано несбалансированно и несовершенно. Оно все еще привязано к миру и осуществляется самостью, а эти привязки имеют тенденцию к конфликту (в дезориентирующем смысле) с новым видением.
Религии обеспечивают за пределами действующей фокусной установки поддерживающую среду для открытия. Они помогают направлять процесс, воодушевляя нас как к трансценденции, так и к отдаче «познающей самости» (Богу), по меньшей мере до степени, возможной в пределах масштаба нашей сферы и ее допущений.
Поскольку открытие фокусной установки к измерению Большого Пространства существенно для полного понимания факторов, вовлеченных в видимость, техники, предлагаемые религиями для ослабления ограничений, налагаемых затемняющими фокусными установками, можно рассматривать как вклад в поиски знаний физическими «науками». А наблюдениям этих наук необязательно только подкреплять обычную точку зрения на мир и поглощенность причинными связями между отдельными пунктами. Научные открытия могут служить в качестве направляющих инсайтов, которые помогают в открытии фокусной установки и таким образом косвенно дополняют религиозное усилие.
Хотя созерцание открытий физических наук с обычной преимущественно религиозной точки зрения — и в поддержку обычных религиозных взглядов — может показаться незаконным многим ученым, нет необходимости рассматривать эти «религиозные» и «светские» предприятия как несовместимые. Оба могут найти пристанище в более широкой, объединяющей перспективе, ориентации на Большое Пространство.
В этой главе дискуссия разными способами была сосредоточена на вопросе отношения Большого Пространства к нашей обычной сфере. Большое Пространство может помочь объяснить присутствие нашей сферы, а наша сфера, в свою очередь, может служить дверью к встрече с Большим Пространством. Однако в каждом случае могут возникнуть трудности. Мы видели, что общая склонность к вере во «внешнего наблюдателя» делает естественной попытку разместить творческое действие Большого Пространства или «в начале» линейных временных рядов, или «в настоящем». Такой подход увел бы в сторону.
Аналогично, мы можем начать с другого конца этого отношения — с чувствуемого присутствия нашей наблюдаемой реальности — и можем пытаться осуществить поворот к признанию Большого Пространства посредством открытия затемняющей фокусной установки этой преобладающей позиции. В этом случае трудность состоит в том, что такое осуществление должно было бы, очевидно, быть предпринято в настоящем времени; мы, здесь и теперь, сделали бы это. При более близком рассмотрении этой направленности это может оказаться скорее самоограничивающим. Это включает в себя структурирование изменения фокусной установки в терминах известных признаков — выхода, результата — старой установки, тем самым мы увековечиваем ту же самую установку.
Ранее отмечалось, что тенденция держаться за самость сводится до минимума с помощью некоторых религиозных практик, но это обычно достигается ценой оставления вопроса относительно Творца в «мире наверху» и «самости здесь», которая в некотором смысле должна уступить. Однако, это не единственно доступный подход к возобновлению контакта с более высоким измерением реальности.
Такая реставрация контакта явилась в сущности тем, что было включено в раскрывающий, просвечивающий и бросающий вызов процесс в предлагаемых до сих пор упражнениях. Предполагается, что эти упражнения проводились также, исходя из основного взгляда на самость, мир и «здесь и теперь» как на имеющих первостепенное значение. Мы могли бы оспорить или «вскрыть» эти основополагающие элементы только в том смысле, что в зависимости от принятия их мы бы могли впоследствии снять их или выйти за них.
Однако с дальнейшей практикой и вниманием можно суметь отпустить результат, выход фокусной установки без этого процесса, устанавливающего, что результат всегда существовал на первом месте. Тогда «отпускание» не является действием, событием или изменением обстоятельств в любом обычном смысле.
Это есть расширение до случаев «мира как основы» и непосредственного «здесь и теперь» — первоначальных примеров «внешних наблюдателей» и «свидетелей». К наблюдениям, что Большое Пространство не находится ни где-то и ни «здесь» (в обычном смысле), мы можем добавить, что с помощью упражнений по возвращению перспективы Большого Пространства мы обнаруживаем, что в конце концов привычное «здесь» само по себе не столь фундаментально. Оно не является «неоспоримой отправной точкой».
Проблематический характер противопоставления Большого Пространства (и его «творческого» акта) обычной (сотворенной) сфере определенно обусловлено нашими предположениями о мировом существовании и о том, что такое существование означает. Эти допущения, обычно не вызывающие сомнения в научных или философских контекстах, необходимо отпустить, ослабить, когда нашей задачей является открытие измерения Большого Пространства.
В нашем подходе к Большому Пространству мы прежде всего должны освободиться от нашего «знакомого мирового порядка» и ориентации на «здесь». Мы должны ослабить наше цепляние за эти понятия как за представляющие нашу отправную точку и противоположные состоянию Большого Пространства. Когда это сделано, темы вечной божественности и этого сотворенного божеством мира можно видеть в другом свете. Это верно и для буддистских тем об изначальном Будде и изначальном и бесконечном совершенстве, чистом с самого начала, а также для общих религиозных тем освобождения «в конце», следующего за поисками самосовершенства.
На эти темы опирается перспектива Большого Пространства. С позиции низшего пространства кажется, что глубокие и бесконечные измерения расположены в низшем времени, но в особых точках, таких, как происхождение мира или конец наших поисков. Время Раскинулось до нас и после нас, отделяя нас от этих точек величайшего значения. Но исходя из высокой перспективы структура и кажущийся ход времени не отрезали нас от нашего бесконечного истока и не откладывали нашу возможность полноты осуществления.
Однако может показаться, что имеющий место временной промежуток представляет настоящую бездну. Способ к наведению моста через эту кажущуюся пропасть состоит в выработке ориентации, которая не подкрепляет допущений о «внешнем наблюдателе» или «свидетеле», которые и создают бездну в первую очередь. Цель и ориентацию на прогресс нужно лишить действенности; мы сможем увидеть, что и изначальное совершенство, и цель реализации или спасения непосредственно доступны нам. Но даже самим выражением этого «факта» мы наносим ущерб делу, относясь к совершенству как к потенциальному, которое должно быть немедленно актуализировано. Изначальное совершенство и действие по самосовершенствованию являются аспектами того, что в некотором смысле фактически есть «здесь» и продолжается прямо «теперь».
